Бездушная

Нира вдруг длинно вздохнула, пошевелилась и ресницы дрогнули, на меня глянули серьёзные, немного сонные глаза.

– Доброе утро, – произнёс я, убрав с лица упавший локон.

– Мне снились мама с папой, – тихо произнесла Финира вместо ответа. – Когда мы ещё были все вместе, и брат живой.

Я погладил её по голове, потом обнял и привлёк к себе.

– Хочешь, найдём их? – предложил Нире – раз к ней стала возвращаться память, это вполне возможно.

– Они сгорели вместе с домом, – тем же тихим голосом сказала она, а я вздрогнул от неожиданности. – Не успели выйти, пожар занялся слишком быстро.

Ох. Вспомнились дневники Собирателя, и я сдержал мрачную усмешку. Он всегда работал чисто и отрезал своим совершенным убийцам все пути к возвращению назад, в обычную жизнь.

– Прости, – прошептал я, коснувшись губами её макушки.

– Это случилось уже после того, как я ушла, – продолжила Нира, и я не остановил – ей нужно выговориться, раз память откликнулась. – Я вспомнила, прежний хозяин рассказал мне. Тогда я и сломалась…

– Просто ушла глубоко в себя, – мягко перебил я, жалея, что Собиратель мёртв. – Ты не сломалась, Нира, что ты.

С огромным удовольствием убил бы его ещё раз.

– А сейчас ты просыпаешься, и это хорошо, – я погладил её спину, чувствуя, как Финира крепче прижимается ко мне. – Плохое со временем забудется, и останутся лишь приятные воспоминания, обязательно.

– Спасибо, – прошептала она, уткнувшись мне в ключицу и обвив руками шею.

Опять нахлынул тихий восторг, и от осознания, что эта девочка могла и не попасть ко мне, наши пути могли разойтись, вдоль позвоночника пробежал холодок. Я невольно сам крепче обнял её, прижав к себе, и мы так и лежали некоторое время, впитывая это особое ощущение единения.

– Пойдём завтракать? – негромко спросил я чуть позже.

Финира вместо ответа приподнялась, несколько мгновений смотрела мне в глаза, а потом потянулась к моим губам за поцелуем. Конечно, я не стал останавливать её порыв, с воодушевлением ответив. Мне нравилось, что она не стеснялась своих вновь обретённых желаний и не боялась их показывать. Незаметно поцелуй перешёл в нечто большее, одеяло оказалось отброшено, а Финира уже удобно устроилась на моих бёдрах, так и не отрываясь от моих губ. Утро определённо начиналось просто чудесно…

Мы вышли в гостиную спустя час, и там нас ждал завтрак. Однако едва я сел за стол, как вошла Чали.

– Господин Аллард, – с поклоном произнесла она, и я насторожился. – Вас дожидается послание.

Кольнула мимолётная досада, но – ничего не поделать, это моя обязанность. Уже удача, что мне дали целых два дня без заданий, и я провёл это время с Финирой. Коротко глянул на девушку – она накладывала себе на тарелку блинчики с творогом с очень сосредоточенным видом.

– Спасибо, Чали, я позавтракаю и возьму, – кивнул я, и экономка ушла.

Моя ладонь легла на предплечье Ниры, я тихонько погладил её руку.

– Ты можешь поговорить с кем-нибудь из других Бездушных, – предложил ей. – Пока я буду занят.

Она подняла голову и посмотрела мне в глаза.

– Я дождусь тебя, – негромко и серьёзно произнесла Финира.

Честно, не нашёлся, что ответить, пребывая в некоторой растерянности. С одной стороны, я не знал, от кого из Чувств пришло задание, и в каком состоянии вернусь во Дворец, с другой… От слов Ниры стало приятно, что кто-то будет меня ждать не со страхом и отвращением, а – просто ждать. Потому что, наверное, беспокоится, пусть даже сама Финира ещё не осознаёт до конца порывов проснувшейся души.

– Спасибо, – так же серьёзно ответил ей и улыбнулся уголком губ.

Завтрак прошёл в уютном молчании – я начинал получать удовольствие от тишины вместе с Нирой, удивительным образом не тянуло заводить разговор, неважно, на какую тему. Хватало просто ощущения, что она здесь, рядом, и уже не отстранённая и равнодушная кукла. Мы закончили есть, я встал, и Финира – тоже, и когда она последовала за мной, я не стал возражать. Сначала переоделся в форму, как полагается, и Нира помогала, что придало некоторый волнительный оттенок обычному действу, потом мы вместе вышли из спальни. В общей гостиной на столе лежал знакомый свиток, я взял его и развернул. Под адресом и именем девушки стоял знак, очень меня удививший: сердце, увитое цветочной гирляндой. Любовь?! У меня же некому забирать её… Тряхнул головой и напомнил себе, что всё равно не собирался использовать девушек из гарема, и вполне возможно, Любовь именно это и поняла из наших с ней разговоров. Что ж, работа есть работа.

– Что там? – полюбопытствовала Финира, скосив взгляд на свиток.

Я улыбнулся и коснулся ладонью её щеки.

– Ничего страшного, Нира, всего лишь забрать любовь, – успокоил её. – Видимо, у девушки слишком много этого чувства.

– Разве это плохо? – чуть нахмурилась она. – Любовь ведь хорошее чувство…

– У любого чувства две стороны, Нира, – мягко перебил я девушку. – Чувства точно знают, когда можно отнимать, а когда в этом нет необходимости, не волнуйся.

Наклонился к ней, легко коснулся губами поцелуем и вышел из гостиной, направившись к выходу из дворца. К своему удивлению, столкнулся там с Корхиллом.

– Тоже на задание? – улыбнулся он приветливо, пожав мне руку. – Что забираешь?

– За любовью послали, недалеко, кстати, – улыбнулся я в ответ. – А ты?

Каратель поморщился.

– Ревность, – со вздохом признался он. – Не люблю, знаешь ли, противное чувство, гадкое. Я вообще не умею ревновать, – Кор пожал плечами.

– Ничего не поделаешь, – я хлопнул его по плечу. – Работа есть работа. Пойдём?

Вышли мы вместе, да, и я думал, что наши пути разойдутся, каждый поедет по своим адресам. Каково же было моё удивление, когда Корхилл с такой же озадаченной физиономией остановился со мной у одного и того же дома!

Глава 20

Лессель проснулась на следующий день с какой-то странной решимостью внутри. Она встала, умылась, то и дело прислушиваясь – не раздаются ли шаги в коридоре? Лесси собиралась быстро позавтракать и отправиться к художнику, как обещала вчера, пока её никто не нашёл. Мелькнула мысль, а можно ли вот так уходить из Дворца, никого не предупреждая, но вспомнился разговор с тем Карателем, Аллардом. Он говорил, что запретов нет, она же не принадлежит к гарему, и… вольна идти, куда захочет, ни перед кем не отчитываясь. Выйдя из ванной, Лессель остановилась у открытого шкафа, глядя на платья. Вчера, в городе, девушка внимательно рассматривала прохожих, особенно женщин, и видела, что они носят совсем другие наряды, куда скромнее, чем то, что Лессель видела перед собой. И почему-то, вспоминая мягкую улыбку Ирбета и его взгляд, Бездушной не хотелось предстать перед ним в одном из своих нынешних платьев, однако не идти же совсем без ничего? Немного подумав, Лесси выбрала наряд из шифона глубокого синего цвета, с открытыми плечами и плотным корсажем, но полупрозрачной юбкой с разрезами по бокам до самых бёдер. Шнуровка из серебристого шнура не давала ткани сильно разлетаться, однако всего один слой материи придавал платью интересную пикантность.

Слегка нахмурившись, Лессель ещё раз окинула взглядом ряды вешалок и решительно сняла накидку в тон наряду, с длинными летящими рукавами и спереди на пуговичках. Застёжка как раз начиналась от талии и доходила где-то до середины бедра, что Лесси полностью устраивало. Подколов волосы с одной стороны, девушка позвала горничную и попросила принести ей завтрак. Ела Лессель в уютном дворике, прилегавшем к её комнате, и куда выходили ещё несколько дверей из покоев остальных девушек. Бездушная надеялась, что никто из них не выйдет подышать воздухом с утра. Ей повезло, завтракала она в тишине и одиночестве, что Лессель полностью устраивало. Оставив поднос с посудой в маленькой гостиной, она выскользнула за дверь, огляделась, убедившись, что никого нет, и поспешила к выходу из Дворца. Однако, едва Лесси завернула за угол коридора, как услышала звук шагов и замерла, прижавшись к стене с колотящимся сердцем. Выглянуть и посмотреть, кто же там, она не рискнула, отчего-то не желая, чтобы невидимый посетитель заметил Лессель. Он открыл дверь, и всё стихло, а девушка, подхватив юбки, чуть не бегом поспешила вперёд, дальше по коридору. Бездушная не пыталась найти объяснение собственному поведению, она просто знала: ей надо уйти из Дворца, ни с кем не встречаясь. Даже Силанну не хотелось видеть, хотя неприязни к ней Лессель не испытывала, несмотря на её признание и произошедшее в парной.