Не должен (СИ)

— Что это? Откуда? — вопросительно уставившись на свою фотографию, служившую фоном для чисел, спросил он.

— Ну, знаешь, мода рекламировать политические партии зародилась ещё в прошлом столетии. Ты же теперь не последнее лицо. Посуди, молодые люди всяко лучше смотрятся на подобных вещах, нежели старики вроде меня, — видя в этом основную причину того, почему Широми стали печатать на различных товарах, мужчина развёл ладонями. — А ещё там были плакаты, магнитики и даже мягкие игрушки. В общем, Казанова ты теперь.

На что Кейджи молча повёл плечом, показывая, что нейтрально относится к этой новости. Рассмеявшись, врач хлопнул его по плечу, после чего стал спрашивать некоторые подробности. Как это часто бывает, за интересной беседой, где одна тема едва успевает сменяться другой, время прошло быстро. Узнав, как на самом деле всё было, Курама поддержал идею генерала о том, что люди с большей охотностью пойдут за молодым и харизматичным лидером, пускай за кулисами будут стоять другие. Кей же выяснил, что доктора пригласили не в какую-нибудь захолустною лабораторишку, а в один из элитнейших исследовательских центров по разработке вакцины от вируса.

В шесть часов врач встал и сказал, что ему пора домой, но вначале Широми спросил у него номер коммуникатора, а затем и адрес. Курама напутствовал заходить как-нибудь в гости, после чего они разошлись. Доктор ушёл, а Кейджи допивал кофе. На улице почти стемнело, и дневная городская суета переходила в вечернюю, несколько праздничную и даже волшебную. Оправдывая себя тем, что сегодняшней ночью действительно глаз не смыкал, Кей решил компенсировать время сна вечерней прогулкой. Он-то толком не побывал ещё нигде, даже здесь, в центре. Однако бродить одному всё-таки скучно, и неплохо бы связаться с друзьями, теми же Синджи и Акио. Впрочем, наверняка на сходки сейчас ни у кого времени нет, но иметь при себе их id не помешает. По прошлым коммуникаторам уже не свяжешься — они работали только на территории родного города. Но кое-кто из знакомых прямо сейчас был неподалёку.

*

Акио всегда любил бинокли. Ещё в детстве, когда первый раз взглянул в это чудное устройство, влюбился в его свойство увеличивать окружающие предметы. Да не только предметы — и людей, и животных, вообще весь мир. Разумеется, их размеры не меняются по-настоящему, и когда мальчик это понял, разочаровался. Впрочем, его разочарование было недолгим.

Всю жизнь, будучи далеко не красавчиком, да ещё и мямлей, Акио постоянно страдал от избытка негативного внимания. Его спасла разве что незаметность, особенно когда приходилось выживать вместе с группой людей, похожих на стадо. В те же годы, будучи двенадцатилетним мальчишкой, он заработал страх, который не отпускает его до сих пор. Странный такой страх — боязнь женщин. Паника и неприязнь к ним тем больше, чем девушка моложе, не беря в расчёт детей. Возникновение этой фобии тоже связано с историей о биноклях и поисках утешения.

Однажды, после того, как очередной задира решил поиздеваться над трусливым хилячком, Акио сидел в одиночестве и рисовал палкой на земле план мести, бубня что-то про возмездие. В скором времени его одиночеству помешали. Белобрысая девчонка с конским хвостом и бойким видом, старшая на год, ликвидировала инструмент изложения мыслей.

— Ну что за пустые слова? Ты же всё равно не воплотишь и четверть этого. Если когда-нибудь даже станешь сильнее недоброжелателей, разыскать их уже не сможешь, — заявила она, уперев руки в бока.

Вначале мальчишка перепугался и потерял дар речи, но потом решил, что хоть девчонок бояться не будет.

— Тебя никто не спрашивал! Ну и что, что я никогда этого не исполню. Мне нравится представлять, как они страдают, — сказал Акио, а в ответ получил лишь усмешку.

— По-моему, ты раздуваешь из мухи слона. Прямо как бинокль, — она указала на устройство, висевшее на шее. — А ты знаешь, что если посмотреть на него с другой стороны, он будет их уменьшать?

— Да? — будущий медик аж подскочил. — Дай посмотреть!

Девчонка вредничать не стала и просьбу исполнила, откровенно смеясь такой реакции.

— Когда видишь своих недоброжелателей, просто смотри на них в бинокль обратной стороной. Тогда они будут казаться тебе маленькими и жалкими, настолько, что негатив рукой снимет, — подала она мысль, которую Акио счёл по меньшей мере гениальной.

Но своего бинокля у него уже не было, а собственный девочка отказалась ему дарить. Она давала попользоваться на время, да и то не бесплатно — каждый раз приходилось выполнять какие-нибудь её глупые желания. Первое время она ограничивалась условиями покукарекать или съесть муравья, но желания постепенно набирали оборот. Акио опомниться не успел, как фактически превратился в раба девчонки, которая эксплуатировала его, как хотела: заставляла делать много физических упражнений, прыгать в ледяную воду и даже кидаться камнями в шиповников. Совсем уж безбашенные приказы Акио исполнять отказывался, и за небольшое время у него набрался приличный долг. Но и бинокль отдавать не хотелось.

Один раз он решил просто не отдать его — смыться по-тихому и оставить себе. Однако его план с треском обрушился, и тогда началось самое страшное: пришлось есть ком с дождевыми червями, противных слизней, сороконожек. Обиднее всего было то, что даже эта девчонка могла отпинать его не хуже других задир, чем иногда пользовалась. В конечном счёте, Акио отказался расплачиваться по долгам и дальше, и тогда она заявила, что он не мужчина. Мужчины слов назад не берут, а обещания — исполняют. После этого она больше никогда не давала ему бинокль, сказав, что в следующий раз Акио получит его, когда разве что спасёт мир. С тех пор он убеждённо считает, что нет ничего страшнее женщин.

Теперь же он мысленно ликовал, прыгал на одной ноге и показывал язык противной девчонке в своём воображении. Акио, 20 лет.

А всё потому, что теперь у него был бинокль. Собственный, военный, с огромной оптической мощью, как у прицелов, ну и размерами соответствующими. Он купил его в первый же день переезда, израсходовав сразу весь лимит средств, а потом пришлось три дня есть один хлебушек. Зато теперь медик был абсолютно счастлив, расхаживая с биноклем всюду.

Так, бродя одним вечером по центральному проспекту, он увидел неподалёку знакомую фигуру. Счастью не было предела, когда Акио распознал в ней Кейджи. Он не встречался со спецназовцем уже порядка недели, зато видел его в новостях, чему гордился, словно Широми был его близким родственником. Кинулся к нему бежать, но остановился на полпути. К брюнету подошла уже знакомая ему девушка, некогда притворявшаяся парнем. Сам факт того, что он с ней нормально общался в то время, не избавлял Акио от его давнего страха, поэтому стоило ей появиться рядом с Кеем, приходилось драть когти. Но сейчас при нём был бинокль! Это чудесное устройство позволяло наблюдать за Кейджи с расстояния, без надобности приближаться к девушке. Чем, собственно, медик и воспользовался, достав свой реквизит и в следующие часа полтора преследуя двоих по пятам.

Сора как раз уходила с работы, когда ей пришло внезапное сообщение от Кея с предложением прогуляться с целью изучения города. Почему-то сразу подумалось, что парень неспроста это делает, что у него есть какая-то дополнительная причина, которую хотелось узнать. Упускать возможность хорошо провести вечер девушка также не хотела, потому последовала в центр, даже не зайдя домой.

Оказавшись на улице, Сора раскрыла карту на коммуникаторе и проследила маршрут. Всего в нескольких кварталах — можно и прогуляться. Поглядывая по сторонам, Кимура часто останавливалась у витрин магазинов, щенячьими глазами глядя на красивое платье или вкусный леденец. Действительно, ребенок. Но, несмотря на интерес, она не задерживалась, исключая единственный магазин. Удивленно застыв у стеклянной витрины, Сора довольно долго соображала, пока не решилась зайти внутрь. Изумленно оглядывая прилавки, девушка не могла поверить в то, что видит. Это действительно выглядело как-то нереально. Кто поверит в то, что на витринах обычного сувенирного магазина расплодились фотографии и портреты Кейджи?