Укрощение зверя (ЛП)

У нее не было времени долго размышлять, потому что слуга отвела ее обратно, в спальню и вручила ей одежду, которую она должна была надеть.

— Вы действительно ожидаете, что я это надену? — Гизелла недоверчиво посмотрела на легкий прозрачный наряд на кровати.

Слуга нахмурилась.

— Вы должны надеть то, что приготовили для вас, чтобы встретиться с хозяином. Должна ли я помочь вам надеть это?

Гизелла прочитала решительный взгляд в глазах женщины и поняла, что на нее наденут наряд силой, если понадобится.

— Нет, нет, — сказала она поспешно. — Я надену то, что необходимо. Но… — Она деликатно колебалась. — Не могу я получить немного уединенности?

Слуга издала мхммм, но повернулась и вышла из комнаты.

— Не больше десяти минут, имейте в виду, — сказала она, закрывая за собой богатую резную деревянную дверь. — Хозяин будет ожидать вас до того, как взойдут луны-близнецы.

Гизелла не понимала, как восход луны связан с делом, но не было времени спрашивать. Сбросив пушистое полотенце, в которое она была завернута, она сначала надела верхнюю часть одежды. Это была тонкая, просвечивающаяся шелковая блузка, а материал был чрезвычайно тесный и чрезвычайно мягкий. Через нее она могла отчетливо видеть свои созревшие соски, затвердевшие от страха и желания. Она огляделась, но не было нижнего белья, чтобы одеть его и скрыть себя от демонстрации. Ну, очевидно, именно так хозяин хотел, чтобы ее представили. Гизелла продолжила с нижней частью наряда.

Чтобы прикрыть половые органы, так была крошечная пара того, что она считала, подразумевалось быть трусиками. Но на самом деле они почти ничего не прикрывали. Крошечный шелковый треугольник был прикреплен к нескольким шелковым веревочкам, но, когда она надела их, Гизелла обнаружила, что ей нужно было выбирать между тем, чтобы прикрыть холмик своей киски или нежные губки, поскольку он не был достаточно большим, чтобы прикрыть всё. Она попыталась пойти на компромисс и прикрыть немного каждого, и треугольник оказался размещен так, чтобы только верхняя часть холмика киски и щели были обнажены, а большая часть ее мягких внешних губ были прикрыты. Тем не менее, веревочка в нижней части треугольника продолжала скользить в ее половых органах и потирать внутренние складки, пока она не подумала, что сойдет с ума. Ношение чего-то, что, казалось, создано, чтобы стимулировать ее разгоряченный клитор, собирается гарантировать, что ее внутренняя часть бедра будет мокрой от соков, текущих из киски, прежде чем девушка встретится с таинственным хозяином лицом к лицу. Она задавалась вопросом, было ли это для того, что он хочет видеть ее возбужденной, такой разгоряченной необходимостью, чтобы она не могла сдержаться. Ну, она предположила, что может спросить его, когда увидит, если решится.

Обратив внимание на остальную часть одежды, Гизелла натянула шелковую юбку, которая парила вокруг нее, как облако. Ее высокий разрез доходил почти до самой нижней части пупка, демонстрируя, скорее, чем скрывая ее крошечные трусики, которые продолжали натирать ее нежное влагалище. Мягкая пара тапочек завершила наряд.

Она посмотрела на себя в длинном зеркале, которое висело на противоположной стене, и покраснела. Она никогда не представляла себя в таком наряде. Она должна быть в Храме Света прямо сейчас, ее волосы должны быть отрезаны как жертва Богине и на ней должна быть надета длинная белая скромная мантия, которая закрывала ее от шеи до лодыжек. Вместо этого она была одета как худшая шлюха, собиравшаяся продать свою девственность таинственному мужчине, которого никогда не встречала. И все же часть ее, которая на самом деле никогда не хотела идти в храм, в первую очередь, была чуточку возбуждена.

Как будет выглядеть ее новый хозяин? Будет ли он высокий, с темными волосами и пронзительными глазами, как мужчина, которого она видела в порно? Он потребовал бы, чтобы она унизилась и встала на колени перед ним, чтобы взять член в рот? А как затем он возьмет ее? Сзади, как зверь? Или он потребует, чтобы она оседлала и объездила его с членом, наполняющим ее киску? Просто думать о таких вещах заставляло ее влагалище чувствовать себя горячим и набухшим от необходимости. Но прежде, чем она смогла слишком увлечься, резкий стук в дверь, дал ей знать, что время пришло. Пора встречать нового хозяина.

Гизелла нерешительно оставила безопасность своей спальни, не зная, что скажет слуга, ожидающая ее. Но женщина только смотрела на нее сверху вниз и явно одобрительно кивала.

— Очень хорошо, моя леди. А теперь время идти. — Она повела Гизеллу через настоящий дворец, состоящий из множества больших комнат, наполненных богатой мебелью и прекрасными произведениями искусства. Толстые гобелены, которые, должно быть, ткали множество рук годами, украшали стены и мраморные полы. Повсюду висели эротические картины мужчин и женщин, переплетающихся с видом экстаза на лицах. Очевидно, кто бы ни жил здесь, он наслаждался прекрасными вещами в жизни и почитал удовольствие плоти. Удовольствие, которое Гизелла никогда не испытывала. Но собираюсь, напомнила она себе, пытаясь сдержать колени от дрожи, когда они шли. Я только надеюсь, что я порадую этого хозяина, кем бы он ни был.

Наконец слуга открыла огромную деревянную дверь, переплетенную железом, и жестом показала на каменные ступени, ведущие вниз в темноту.

— Здесь я должна оставить вас, моя леди, — сказала она, кивнув, чтобы Гизелла делала шаги в одиночку. — Ибо я не смею идти дальше.

— Но почему? — Гизелла посмотрела на нее испуганно, не уверена, что она должна делать. — Будет ли хозяин злиться, если вы будете сопровождать меня? — спросила, она не решительно, шагая вниз на первую ступеньку, и повернулась, чтобы оглянуться назад.

— Это запрещено, — сказала женщина, не отвечая на вопрос. — Вы должны идти в одиночку. Продолжайте спускаться, пока не достигнете грунта, и там, в подземелье, вы найдете свою судьбу.

В подземелье? Гизелла могла почувствовать, как теперь к ней подбирается страх, но она пыталась контролировать это, делая глубокие вдохи. Женщина послала ей взгляд, который был как сострадательным, так и строгим, а затем закрыла дверь перед лицом Гизеллы, оставив ее в полумраке.

Гизелла стояла там мгновение, пытаясь остановить крик, который хотел подняться в горле. Ее первым побуждением было постучать в дверь и потребовать, чтобы его выпустили, но ясно, что никто не собирался помочь. Нет, она ничего не могла поделать, кроме как спуститься по длинному лестничному пролету и посмотреть, что ожидало ее внизу.

И таким образом она спустилась и оказалась в большом, подземелье со сквозняком. Только после того, как она увидела громадную кровать и кучу человеческих костей, голос достиг ее.

Голос, который сказал:

— Значит, ты последняя жертва. Добро пожаловать в логово зверя, моя леди.

Испугавшись, Гизелла быстро повернулась, чтобы увидеть, кто говорит. Она едва успела исследовать странную и зловещую темницу, а теперь обнаружила, что не одна.

Потерянный в тени, был тусклой фигурой человека. Но не просто какой-то мужчина, он был самым огромным созданием, которое Гизелла когда-либо видела. Возвышаясь над ней, одетый только в рваную пару черных брюк, он был сплошной стеной мышц. Одно его бедро было таким же толстым, как и ее тонкая талия, а плечи были в два раза шире ее собственных. На самом деле Гизелла очень испугалась бы его, если бы он не был прикован к стене подземелья.

— Я Гизелла. — Она сделала небольшой шаг к нему, нервно измеряя глазами цепи, которые связывали его. Они были такими же толстыми, как и ее запястье, но этот человек был настолько огромным, что они выглядели как простые веревочки, прикрепленные к его огромным конечностям. У него были густые черные волосы отброшены назад с высокого лба, и его темные глаза блестели в свете факелов. Вокруг его выпуклых бицепсов были толстые, изгибающиеся черные линии, которые Гизелла поначалу приняла за второй набор наручников. Но когда она посмотрела более внимательно, то увидела, что это какие-то маркировки, видимо нарисованные на его коже постоянными чернилами. Когда он поднял голову, чтобы посмотреть на нее, она увидела, что у него были такие же черные линии, нарисованные в виде полос, через виски. Они изгибались вперед, как рога, заканчиваясь острыми точками на высоком лбу.