Сильнее страха (СИ)

— Тесс, прости меня, ты ведь знаешь, я всегда искренне восхищался тобой!

— Как и все. Но беда в том, что я ждала не восхищения моей элегантностью, вкусом и умом, а… того, что ты отдал другой, обычной любви. Я не совершенство, Тоно, я только женщина, и я хочу, чтобы меня не ставили на пьедестал, а любили. Чтож, может все и к лучшему, наверное, было бы гораздо хуже, если бы наши отношения продолжались и дальше. Я бы ждала тебя, надеялась… и напрасно. Прощай.

Тоно поднялся проводить ее до дверей, но она остановила его.

— Ну, уж нет, второй раз я на твои манеры не попадусь… Охранник вызовет мне такси. Прощай Тоно, попрощайся за меня со своей женой. Она милая женщина. Теперь, когда я знаю причину, многие из ее поступков становятся объяснимыми. Можешь даже передать ей мои соболезнования по поводу замужества на тебе, ведь ты не подарок. Все же, желаю тебе счастья. Прощай. И не говори ни слова, у меня может потечь тушь!

Она быстро повернулась, кивнула поднявшемуся прощаться с ней Дрего, и стремительно ушла.

— Ты пожалеешь о ней, когда останешься один. Тесс — редкая женщина.

— Заткнись, Дрего. Не тебе судить об этом.

— Похоже, уже жалеешь… Ладно, оставим, это действительно не мое дело. Но послушай, нам надо решить о Рене.

— Не тебе решать!

— И не тебе. Пусть она сама решит. Тебе нужно будет просто смириться с ее решением. Собственно, тут и решать нечего. Когда она узнает все, выбор будет сделать не трудно. И не притворяйся, я отлично знаю, что между вами ничего нет и не было! Более того, она несчастлива с тобой. А я сделаю для нее все. Все, чего ты никогда не сможешь сделать. И даже ты не можешь не признать этого. Более того, я знаю, что ей нужно, а ты — нет.

— Повторяю, Дрего, оставь ее. Она сама решит, что ей делать.

— Просто спроси у нее, кого она хочет видеть рядом! И после этого, ты сам должен обещать оставить ее в покое. Если ты мужчина.

Тоно зловеще усмехнулся:

— Как ты уверен в себе!

— Уверен.

— А вот я в тебе — нет. И не только я.

Рене вернулась к столику. Парень, танцевавший с ней, шел следом. Тоно сказал ему:

— Спасибо, парень, теперь моя жена отпускает тебя.

Парень удивленно уставился на злого Тоно, и удалился.

— Ты была прекрасна, там, в круге… — прошептал галантный Дрего, пододвигая ей стул.

— Где Тесс?

— Уехала домой, — отвечал Тоно, — А Дрего не терпится задать тебе вопрос. Он мне тут все уши прожужжал, от нетерпения.

Рене побледнела и поспешно отпила воды.

— Если не хочешь, я не дам ему говорить, — тут же предложил Тоно.

Она медленно покачала головой.

— Я не могу…

— Я бы не смог дольше скрывать от тебя, — нежно проговорил Дрего, — Рери, я сказал Тоно правду: то, что ты хочешь быть со мной, а не с ним. Это ведь так? Только скажи, он подчиниться, я обещаю!

— Я подчинюсь не тебе, паршивый лгун, а ее решению. Только если ты захочешь, Рене, только если ты так решишь! Но я прошу тебя не делать этого. Ты знаешь почему.

— Арерия, я спрячу тебя от них, защищу от Эгорегоза! Никто не сможет этого сделать, кроме меня, ты ведь знаешь это!

Как она не боролась, это оказалось ее сильнее: слово «Эгорегоз» спровоцировало у Рене приступ острого страха, закружилась голова, все замелькало перед глазами, затошнило. В его устах, устах генерала безопасности ПВ это прозвучало так зловещее, так угрожающе, так, словно Аалеки или Зоонтенген снова прикоснулись к ней своими холодными руками. Изнемогая, Рене прошептала:

— Тоно!

И потеряла сознание.

— Тоно!

Она позвала его снова еще до того, как открыла глаза.

— Я здесь!

Рене медленно открыла глаза и увидела, что находиться еще не в лаборатории, но и уже не в Лоонгло, а на «Лего», в каюте, на своей койке. Тоно со стаканом воды в руке сидит рядом, и смотрит на нее с тревогой.

— Я здесь. Ну, как ты?… Врач из ресторана сказал, что это нервная система…Стрессы, перегрузки… Вот, выпей немного, тебе станет лучше.

Он склонился над ней ниже, наклоняя стакан, а другой рукой приподняв ее голову. Тогда она позволила себе то, что хотела сделать уже какое-то время — осторожно коснулась его руки, щеки, дотронулась до волос. Тоно замер, боясь ее вспугнуть, а потом, встретившись взглядом, поставил стакан, перехватил ее руку, и осторожно прижался к ней лицом, губами.

— Знаешь, я так не хотела любить!.. Так боялась…Но вот все-таки полюбила, — сказала она, тяжело вздохнув.

— Ты долго держалась. Я уж потерял, было, надежду, что это когда-нибудь произойдет, — тихо отвечал Тоно.

То, чего он хотел всей душой вдруг свершилось, и теперь он просто боялся дышать, чувствуя себя канатоходцем, балансирующим над пропастью — неудачный шаг, и он ее снова потеряет.

— Аалеки говорил, что любовь как яма, от чувств становиться только больше, пока не превратиться в бездну отчаянья, или края ее обрушиваются и она становиться мелкой и ничтожной… Мне страшно представить, что они теперь могут сделать с нами, если я снова попаду к ним!

— Этого не случиться, пока я с тобой! А я всегда буду с тобой, пока бьется мое сердце, обещаю.

— А как же Тесс?

— Я уважаю ее. Как друга, и только. Я не знал, как еще заставить тебя полюбить, поэтому хотел, чтобы ты ревновала. Ты ведь ревновала?

— Да… Мне было тяжело видеть это.

— Прости меня. Это все было только, чтобы ты поняла, что потеряешь, если оттолкнешь меня. Ведь ты хотела меня бросить!.. Ревность была моей единствееной союзницей. Ты так упряма!.. Я боялся, что у меня не хватит времени убедить тебя как-то иначе!

— Но почему не Тесс? Она такая умная и красивая, и у нее доброе сердце… Думаю, она действительно любит тебя!.. И тебе было бы с ней хорошо!

— Потому что она не ты. Я все ей объяснил. Она знает.

На секунду она почувствовала острое счастье — он любит ее!

Увидев это, Тоно наклонился, чтобы поцеловать ее, но Рене отвернулась и мрачно покачала головой.

— У нас нет будущего. Мои чувства принесут нам одни только страдания.

— Почему? Ты не доверяешь мне по-прежнему, даже теперь?

— Доверяю. И всегда доверяла.

— Тогда почему не скажешь все?

— Если я расскажу тебе все — они станут искать и тебя тоже, и найдут, рано или поздно. Ты и так уже в опасности, я слишком долго находилась рядом!..

— Это глупо! Неужели, ты не понимаешь? Я — мужчина, и я хочу спасти любимую и спасу любой ценой!.. Ты не веришь, что я могу защитить тебя?

— Ты не сможешь противостоять им. Никто не сможет.

— Это я уже слышал. Говоришь, что любишь меня, я взлетаю от счастья, а ты тут же сталкиваешь меня вниз!.. Неужели, наша любовь так слаба, что ничего не стоит? Господи, Рене, да я на все пойду, все выдержу, лишь бы быть рядом с тобой! Если мы будем вместе, мы справимся, я справлюсь!.. Рене, послушай, если ты меня действительно любишь, дай мне шанс!.. Подумай, какого мне будет жить без тебя теперь!

— У тебя есть твой корабль, Фредо, Эмм… ты не будешь одинок!.. И нет воспоминаний, от которых становиться холодно и страшно, и меркнет свет, и от которых хочется заползти в какую-нибудь дыру, и там умереть…

— А я найду тебя там и заставлю жить. Ты же не захочешь, чтобы я умер у входа в ту дыру от тоски по тебе?

Рене посмотрела на него печально:

— Ты — самое хорошее, что произошло в моей жизни!

— Ты уже прощаешься со мной? — спросил он тихо, с укором, и Рене спрятала лицо в его руках.

— Знаешь, почему я так долго противилась любви? Я боялась за тебя!.. Я не хочу, чтобы с тобой случилось тоже, что и со мной! Не хочу!.. Но это может произойти, Тоно! Я все еще объект лаборатории Эгорегоза. Они всемогущи, и, может быть, скоро найдут меня… тогда они узнают о тебе. У них есть способы узнавать все, от психоаналитического подхода, до стола, а чаще и то и другое, чтобы узнать наверняка… Чувства — особая тема их исследований, мои чувства заинтересуют их… А долго мне не продержаться…Тогда они выйдут на тебя, как вышли на… Арса.