Я ревную не тебя! (СИ)

– Оставь свои колкости на потом. А сейчас сядь на диван и повернись ко мне спиной.

Алек подозрительно прищурился и насторожено переспросил.

– Зачем? Тебе не кажется, что сейчас в тебе наглости больше, чем любой другой черты?

Клэри раздраженно закатила глаза и сказала.

– Алек, выключи режим крутого парня, сейчас это неуместно. Так что прекрати выеживаться и повернись ко мне спиной. Ты же сам не обработаешь свою рану, тем более что её нужно промыть и нормально перемотать. Так что, Алек, пожалуйста, сядь и повернись ко мне спиной, - Клэри выдохнула как-то устало и посмотрела прямо Алеку в глаза. Лайтвуд же сейчас неотрывно смотрел на девушку и не мог подобрать нужных слов, чтобы отказать ей, но не сильно обидеть, ведь она действительно хочет как лучше. В итоге он не выдержал её взгляда и глубоко вздохнул, прикрывая глаза. Он потер глаза рукой и сказал, открывая их.

– Ладно, хорошо. Но ты уверена? Там не сильно красивое зрелище, не для тонких женских натур, - все еще надеясь отговорить её, произнес Алек. Но девушка была настроена решительно. Она скрестила руки на груди и сказала.

– А кто тебе сказал, что я тонкая натура? Ты меня недооцениваешь, Алек. Так что не заговаривай мне зубы, а лучше сядь и повернись ко мне спиной.

Клэри не стала дожидаться его ответа и подошла к столику, на котором стояла мазь, дезинфицирующее средство для обработки раны, вата и бинты. Она взяла в руки вату и дезинфицирующее средство и повернулась к Алеку, устремив на него свой решительный взгляд, против которого нельзя было спорить. Алек вздохнул и сел на диван, ворча себе под нос.

– Вот изверг же, а не девушка. Не завидую я твоему будущему мужу. Ты же замучаешь этого несчастного.

– Сказал сама невинность и доброта Алек Лайтвуд, - усмехнулась Клэри, - Если найдется человек, который в меня влюбится, то это будет какое-то чудо и смело можно будет объявлять конец света. Так что не волнуйся, ни один несчастный от меня не пострадает,- с усмешкой произнесла Клэри, подходя ближе к уже сидящему на кровати Алеку. Она пыталась не обращать внимания на жуткую рану, от которой бросало в дрожь.

А вот Лайтвуд нахмурился, когда услышал эти слова девушки, и едва слышно прошептал.

– Видимо, конец света уже наступил.

Клэри не смогла понять, что именно произнес Алек, поэтому переспросила.

– Что ты сказал?

– Ничего. Начинай уже издеваться, говорю, изверг, - недовольно пробубнил Лайтвуд, а Клэри усмехнулась.

– Все для вас, сударь. Как скажете, - и не дав парню опомниться от удивления, Фрей прижала смоченную средством для обработки ран вату к коже возле того самого отверстия. Алек сжал зубы от боли и немного прикрыл глаза.

Клэри старалась действовать аккуратно, чтобы не причинять нефелиму сильной боли, но это было неизбежно. Каждый раз, когда вата касалась кожи Алека, тот еле заметно вздрагивал. Клэри уже сменила несколько ватных дисков, которые после нескольких прикосновений к коже становились красными. И это она еще не стала обрабатывать отверстие, оставленное жалом. Она понимала, что это причинит Алеку сильную боль, а этого она совершенно не хотела. Но сделать это нужно было, поэтому она сказала.

– А сейчас будет больно.

– Сам знаю, - проскрипел зубами Алек и сжал кулаки, когда Клэри прижала вату непосредственно к самой ране.

Девушка быстро, но аккуратно промыла всю рану и отложила в сторону ватные диски и дезинфицирующее средство. Алек немного выдохнул, но зубы все еще были плотно сжаты, ведь из-за всех этих манипуляций боль только усилилась. Клэри же тем временем нанесла мазь на марлевую повязку и осторожно приложила её к ране, немного прижимая, чтобы мазь равномерно распределилась по ране. Алек не смог сдержать короткий стон боли, после которого еще крепче сжал зубы и прикрыл глаза, привыкая к этой боли. Клэри немного поплохело от того этого стона Алека, и она на секунду замерла, не решаясь сделать какое-либо движение.

Она встряхнула головой, избавляясь от плохих мыслей, и взяла в руки белый бинт. Она приложила край бинта к марле на ране и стала накладывать повязку. Но тут Алек забыл о своей боли, ведь Клэри все время прикасалась к его коже, и от этих прикосновений парень каждый раз вздрагивал. Она еле ощутимо касалась его груди, протягивая бинт, его плеча, спины. Она нежно и еле ощутимо проводила пальцами по его обнаженной коже, расправляя бинт, а парень забывал о том, как нужно дышать. Он уже не ощущал той боли, которую причиняла рана. Он чувствовал только её касания, и даже немного радовался тому, что ранен. Он прикрыл глаза и позволил себе получить удовольствие от ощущения её нежных и теплых пальцев на своей коже.

Алек благодарил Ангела, что Клэри не видит сейчас его лица и легкой улыбки, которая играла на его губах, а в его голове взрывался целый фейерверк эмоций. Тело Алека стало немного дрожать от этих касаний, которые сейчас просто сводили его с ума. И Лайтвуду было чрезвычайно сложно сосредоточится и собрать свои мысли воедино. Он забыл даже о том, как нужно дышать. Он забыл обо всем и о боли в том числе. Прикосновения Клэри стали особым видом обезболивающего для Алека, и он готов еще очень долго болеть, если только она все время будет вот так к нему прикасаться.

Но и самой девушке было сейчас не просто. Каждый раз, когда её пальцы касались горячей кожи Алека, её сердце учащало свой темп, и ей становилось жарко. Ей уже было трудно дышать, и на какое - то мгновение она забыла, как нужно накладывать эту повязку. Ей хотелось обхватить его торс руками и крепко к нему прижаться, вдыхая аромат его тела. Когда девушка протягивала бинт под руками парня, накладывая очередную белую полосу на его грудь, ей приходилось немного наклоняться, почти касаясь грудью его спины. Волосы нефелимки щекотали кожу парня, а её руки полностью прижимались к бокам Алека, как бы она не старалась этого избежать. Но она не могла отказать себе в удовольствии хоть таким образом прикоснуться к нему, пусть хоть на секунду. Она сходила с ума, впрочем, как всегда в присутствии Алека.

Почти закончив перевязку, она почувствовала, что тело парня стало мелко дрожать, будто от холода. Она испугалась, что у него может быть жар, что рана воспалилась слишком сильно. У Алека действительно был жар, но исправить положение могли не таблетки, а сама Клэри. И как на зло, Алеку нельзя было принимать душ из-за этой повязки. Да, парню придется весьма тяжело.

Но сейчас мы не об этом.

Почувствовав дрожь в теле нефелима, Клэри быстро закончила перевязку, зафиксировав бинты, и взяла в руки рубашку Алека, которая лежала рядом с ним на диване.

– Давай я помогу, - сказала она, на что Алек проворчал.

– Я не инвалид, сам могу одеться.

– Можешь, но я помогу. И не спорь со мной, а то сейчас совершенно случайно надавлю на твою рану и тогда посмотрим, каким грозным и крутым ты будешь выглядеть, - серьезно, но с долей усмешки произнесла девушка. А Лайтвуд усмехнулся и сказал.

– Говорю же, настоящий демон в юбке. Бедный твой будущий избранник.

– Ну, юбки я практически не ношу, если ты не заметил. А на счет избранника мы уже говорили: не родился еще тот несчастный, которому я смогу понравиться. Ну или уже умер, - добавила Клэри, вспомнив о словах Рафаэля. Она улыбнулась как-то задумчиво, а потом тут же сказала, - Так что не увиливай, а надевай рубашку.

В этот раз Алек решил не спорить, ведь мысли его крутились вокруг фразы Клэри.

“Родился тот самый несчастный, и стоит прямо перед тобой. Только вот смелости у него не хватает, чтобы сказать тебе об этом,” - подумал Алек,но вслух ничего не сказал.

Он все еще сидел на кровати, только теперь повернулся к Клэри не спиной, а лицом. На лбу у него выступили новые капельки пота, а тело все еще разбирала мелкая дрожь. Алек стал застегивать пуговицы рубашки, пытаясь не смотреть на Фрэй, которая сейчас стояла к нему спиной и что-то перебирала на столике, где лежали лекарства и средства для перевязки. Алеку настолько нравился тот факт, что девушка сейчас хозяйничает в его комнате, что ему самому стало немного страшно.