Голубая луна (ЛП)

Манденауэр поправил патронташ, который постоянно соскальзывал с его худого плеча.

— А ты?

— Вопросом на вопрос, — пробормотала я. Он что, пытался меня разозлить? — Мне казалось, я знала.

— Ты думала, что это твой возлюбленный.

Я пожала плечами. Тяжело признать, что ты спала с врагом. Легче просто сделать это — заняться его членом, как любезно указал Клайд, — чем обсудить.

В глазах защипало при мысли о Клайде. Я буду по нему скучать. Оборотень он там или нет, Клайд хорошо ко мне относился. Он был неплохим боссом, приятным парнем. Что произошло?

Я вспомнила все, что случилось за последнюю неделю. Клайд заставил меня подозревать Уилла. Дал ложную информацию. Наврал с три короба.

От этих мыслей во рту появился противный привкус. Мы были «хорошими парнями», или, по крайней мере, должны были быть. Но кто я такая, чтобы бросать камни после всего, что сама натворила?

— Думаешь о своем друге-шерифе?

Я кивнула.

— И о том, как он мог сделать то, что сделал?

— Да.

— Тут у него выбор был невелик. Как только тебя укусили, ты делаешь то, что скажут.

Мне это не понравилось. У меня всегда плохо получалось делать то, что мне говорят.

Я остановилась, и Манденауэр посмотрел на меня, подняв бровь.

— Проблемы?

Да уж.

— Если все покатится к чертям собачьим… То есть, если мы…

— Не сможем их остановить, и нас укусят?

Я не смогла ответить и кивнула.

— В среде ягер-зухеров есть поговорка: всегда оставляй последнюю пулю для себя.

От этих суровых слов я вздрогнула, но осознала их практичность, а я всегда была практичной девушкой.

— Это разве не из какого-то старого вестерна?

— Я никогда и не утверждал, что сам ее придумал. — Манденауэр подмигнул мне и двинулся дальше.

— Есть одна вещь, которая меня беспокоит.

— Только одна?

— Вообще-то их около сотни, но в данный момент…

Он махнул худой рукой с сильно выступающими венами.

— Спрашивай.

— Почему вы рассказали Клайду, кто вы такой?

— Я ему ничего не говорил.

Я снова остановилась, но на этот раз Манденауэр продолжил идти. Я поспешила догнать его.

— Он утверждал, что знал, кто вы такой. Что вы все ему рассказали.

— Он тебе много чего говорил, Джесси.

Верно. Что значила еще одна ложь среди целой паутины вранья? Я никогда не была доверчивой, и, чувствую, с этих пор стану верить людям еще меньше.

Меня осенила другая мысль.

— Самострел.

— Спасибо, но я бы предпочел больше об этом не думать.

— Секундочку. — Мозг тасовал и перемешивал разрозненные фрагменты, пытаясь поставить каждый на свое место. Это было непросто. — Клайд сказал мне, что у Уилла есть такое оружие. Но как он мог об этом знать, если не бывал у Уилла дома?

Манденауэр пожал плечами.

— Уилл сказал, что кто-то подбросил улики. — Я потерла лоб. — Я такая идиотка.

— Клайд манипулировал тобой. У него были свои причины.

— Думаете, это он в вас стрелял?

— А это сейчас важно?

В данной ситуации?..

— Наверное, нет.

Мы двинулись дальше и затем прошли еще немного. Куда, черт их задери, бежали эти волки? В Канаду?

Я была в хорошей форме, но волк, бесспорно, легко мог меня загнать. Не это ли они и замышляли? Оборотни знали, что мы идем. Мы и не старались двигаться тихо. Какой смысл, если они способны услышать падение иголки за сотню метров?

Манденауэр даже не запыхался. Надеюсь, и у меня в его возрасте выйдет пройти миллион миль. Но сейчас я надеялась, что утром вообще смогу шевелиться.

Он остановился и поднял руку, призывая к тишине. Монотонные звуки песнопения поднимались ввысь к голубой луне.

Я всмотрелась в деревья, что было нелегко. Лес был густым, а ведший нас след шел по узкой оленьей тропке. Но в ста метрах впереди я увидела мерцание огня.

Манденауэр сосредоточил на мне серьезный взгляд жутковатых голубых глаз и похлопал по своему ружью, затем указал на отблески. Он сделал жест пальцами, словно нажимая на спусковой крючок. Я кивнула.

Пиф-паф. Все вокруг мертвы.

Охотник ускорил темп. Мы уже почти пришли.

Летний ветерок зашелестел кронами деревьев, и я увидела поляну, сразу ее узнав. Оборотни привели нас к своему логову в пещере. Мне следовало догадаться.

Мнаденауэр не медлил. Он прислонился спиной к дереву и начал стрелять.

Я последовала его примеру, найдя ближайшее дерево с хорошим обзором. Обзор-то меня и подвел. У меня все было бы в порядке, окажись там только волки. Но это было не так.

Будь на поляне только волки, я бы не сплоховала. Но там оказалось несколько обнаженных людей — мужчин и женщин, белых и индейцев, — и их вид заставил меня колебаться. Из-за этих сомнений я пропустила удар по голове чем-то очень тяжелым и упала лицом вниз. К моей голове приставили дуло.

Черт, ненавижу, когда так происходит.

— Мы тебя ждали.

Услышав этот голос, я моргнула. Попыталась повернуться, чтобы собственными глазами увидеть то, что мозг отказывался принимать. Но меня остановил тычок ружейного ствола в основание шеи.

Раздавшийся со стороны Манденауэра стон и прекращение стрельбы дали мне понять, что охотник испытывал похожие затруднения. Жаль, что на этот раз мы не залезли на дерево. Конечно, поблизости и не было ни одного подходящего — несомненно, это одна из причин, по которой выбрали эту поляну.

Оружие и патроны исчезли. Дуло отняли от головы, и я поднялась на колени.

Череп просто адски раскалывался. К счастью, мне не надо было слишком высоко поднимать голову, чтобы удостовериться, кому принадлежит этот голос.

Прямо перед моим носом из босоножек на запредельно высоких каблуках выглядывали пальцы ног с идеальным педикюром. Шпильки в лесу. Что за идиотка. Но с другой стороны, посмотрите, кто тут у нас.

— Вставай, — приказала Черри, снова пихая меня ружейным стволом.

Я со свистом втянула воздух, когда голову пронзила вспышка боли. Однако поднялась прежде, чем ассистентка судмедэксперта смогла ударить меня в третий раз. Я посмотрела в сторону Манденауэра, но его уже не было. Встретилась взглядом с Черри, и она самодовольно усмехнулась.

— Теперь не такая умная, да?

— Похоже, нет. Я бы никогда не поверила, что ты позволишь себе обрасти мехом. Разве от этого макияж не портится?

— Ты бы удивилась. — Она указала ружьем в сторону поляны.

Так это Черри все задумала? Ну уж вряд ли. У нее мозгов маловато, и я не могла себе представить, что Клайд подчинялся ее приказаниям.

Манденауэр сидел в центре рычащего, щелкающего зубами круга волков. Подстреленные им медленно тлели. Запах горелой плоти напомнил мне пикники на багажниках автомобилей возле «Лэмбо Филд» [21]. Шашлык всегда входил в меню.

Пение продолжалось на протяжении всей заварушки. Я не узнала никого из сидевших у костра. Тем не менее тотем, висевший над языками пламени, я опознала.

Единственное слово, которое я поняла — «мачи-овишук». Я предположила, что собравшиеся вызывали злых маниту, чтобы воскресить волчьего бога.

Черри погнала меня через поляну несколькими точно нацеленными тычками ружья в поясницу.

— Сядь. — Она ударила меня сзади под колени, и я рухнула на землю. Вот уж точно злобная дрянь, но это я давно выяснила.

— И что теперь? — спросила я.

— А теперь мы подождем… — Один из волков зарычал, и она прикусила язык. — Сама увидишь.

Я нахмурилась.

— Ты же не собираешься превратиться в волчьего бога?

Она распахнула глаза.

— Я? Едва ли.

Тьфу, сколько еще сюрпризов припасла для меня эта ночь? По крайней мере, еще несколько.

— Почему ты позволила Тине укусить Мэла?

На мгновение в ее глазах мелькнуло удивление, прежде чем они повлажнели.

— Я хотела, чтобы он стал таким как я, но не могла этого сделать сама. Он бы и стал, но ты его убила!

Ружье опасно задрожало. С чего это мне захотелось поболтать?