Can't help falling in love (СИ)

И девушка неожиданно подалась ему навстречу, игриво улыбаясь.

— Ищу себе компанию на ужин.

— О, я могу тебе в этом помочь? — Джейкоб воспринял это как явный сигнал к флирту.

— Разумеется, — прошептала она, склоняясь к нему ещё ближе.

Парень сначала подумал, что она сейчас его поцелует, как глаза Милли вдруг ярко засветились, а из-под верхней губы появились белые клычки.

— Какого чёрта?.. — испуганно просипел Сарториас, пытаясь отстраниться назад.

— Ничего личного, парень. — Пожала плечами она и впилась ему в шею.

Испив жертву досуха, Милли отстранилась и утёрла губы рукой, морщась. Неприятный тип, какой-то слишком слащавый. И кровь у него такая же.

Она выпрямилась на пассажирском сидении и начала одёргивать своё платье, рассматривая себя в зеркале заднего вида². Глаза вернулись к прежнему виду, потухнув, а клыки втянулись обратно. И чёрт, это у неё на шее засос? Ох, и не скрыть никак. Она же просила его быть аккуратнее.

… хотя чего им-то скрывать?

— Ты опять игралась с ужином? — Раздался хриплый голос со стороны.

Милли счастливо заулыбалась и буквально выпорхнула из автомобиля, захлопывая за собой дверцу и игриво засмеялась.

— Ой, да ладно тебе, малыш, не ревнуй. Просто этот способ безотказно действует на таких же падких на красивое девичье тело парней, как и ты.

— Невысокого же ты обо мне мнения, — фыркнули ей в ответ.

— Ты прекрасно знаешь, какого я о тебе мнения, малыш.

Милли уверенно подошла к Финну и обвила его шею руками, приставая на носочки и развязно целуя его в губы. Тот мягко обнял её за талию, прижимая к себе, подтягивая чуть выше и отвечая на жадный поцелуй. На кончике её языка ощущался приторный вкус. Ну и отвратительная же кровь была у того парня, наверное.

— О, вы только посмотрите на них, снова сосутся, — запричитали со стороны.

Браун неохотно разорвала поцелуй, напоследок дерзко облизывая улыбающиеся губы парня, и посмотрела туда, откуда раздался новый голос.

Из кустов вышел Гейтен. За ним показалась Сэди едва ли не под ручку с Ноа, а завершал их скромную процессию Калеб.

— Замолчи, Гейтен, ты просто завидуешь, — беззлобно ответила Милли, наслаждаясь объятиями Вулфарда, прислонившись виском тому к ключицам.

— Было бы чему завидовать, — фыркнул Матараццо, складывая руки на груди.

— Вот когда у тебя последний раз была девушка?

— Да ещё вчера утром.

— Я имела в виду не случайную жертву секса и кормёжки, а ту, с которой ты бы состоял в отношениях. — Закатила глаза Браун.

Матараццо замялся, потупив взгляд, а Сэди рядом с ним рассмеялась.

— Да ладно тебе, Миллс. Ты же знаешь Гейтена. Ему просто не нравится смотреть, как другие целуются. Он слишком правильный.

— Можно подумать, мне нравится слушать по ночам из его комнаты в отелях стоны каких-то девушек, — ответила ей Милли.

— Попрошу! — Поднял вверх указательный палец Матараццо, вскидываясь и пошёл в атаку. — Я же не говорю о том, что мы слушаем из вашей комнаты еженощно.

Калеб сзади вдруг ожил и картинно откашлялся, хлопая ресницами.

— Финн! О Финн! Малыш, ты самый лучший! Да! Пожалуйста! Фи-и-ин! — Высоким голосом начал Маклафлин, громко выстанывая почти каждый слог.

Милли густо покраснела, утыкаясь Вулфарду в грудь лицом, пряча застенчивый взгляд, а тот в свою очередь скривился.

— Калеб, это было просто ужасно, чувак. Теперь мне будет сниться это в кошмарах, — ответил за неё Финн, незаметно успокаивающе поглаживая Браун по пояснице. — Тебе бы стоило поработать над произношением ударных гласных. Потренируйся, потом покажешь.

Ситуация хоть и была очень неловкая, но градус настроения это, наоборот, только повысило. Все весело улыбались. Гейтен снова что-то заговорил про девушек, потом в его монолог влез Финн, следом подключились Калеб и Ноа. Сэди же изредка давала им свою высокую женскую оценку и профессиональное мнение.

Милли же всё так же прижималась лицом к одежде своего парня и глубоко и размеренно вдыхала тонкий аромат его одеколона с примесью чьей-то свежей крови.

Шёл две тысячи восемнадцатый год. Буквально через две с половиной недели ей должно было бы исполниться шестьдесят четыре года, если бы в далёком тысяча девятьсот семьдесят третьем её не обратили в вампира. Ей тогда было всего девятнадцать, и она жила в пригороде Нью-Йорка. Это всё, что она помнила о прошлой себе, потому что обращение стирает память о предыдущей жизни, как будто бы давая тебе второй шанс в новом облике.

Первое время ей было страшно. Она тяжело адаптировалась к новой реальности, привыкая к ощущению другого рода голода и высокой чувствительности тела, в том числе к идеальному зрению, острому слуху и чуткому обонянию, а ещё скорости, силе и другим приятным дополнениям и улучшениям. Но рядом не было никого, кто бы мог ей помочь. Она не помнила ничего о прошлой себе, даже имени. Но однажды так получилось, что она наткнулась на объявление о розыске некой Милли Бобби Браун, пропавшей без вести в пригороде Нью-Йорка. Девушка на фотографии была похожа на ту, что она видела каждый раз в отражении. Милли искала её семья, но вернуться к ним в новом облике девушка всё-таки не решилась (побоялась не сдержаться и поубивать всех), поэтому она сбежала из родного штата (теперь её ничто не держало на месте), отправившись в гордом одиночестве по США на поиски лучшей доли.

Она была очень хороша собой (как раз обращена в самом соку), а сущность вампира навеки закрепила её холодную красоту и статность. Она активно пользовалась этим, чтобы автостопом передвигаться из города в город и чтобы ловить себе случайных жертв для прокорма. Но постоянное одиночество грызло её, а грубость по отношению к ней со стороны окружающих подпортила её прежде мягких характер, сделав её несколько циничной и очень дерзкой, как раз такой, каких ловили на обочинах похотливые дальнобойщики. Зато с новым характером совесть больше не надоедала ей, когда она снова и снова буквально досуха испивала случайных поздних водителей или зарвавшихся посетителей закусочных.

Так однажды она и наткнулась на Финна. Он был действительно добр к ней, к её лживому образу несчастной девушки, попавшей в трудную ситуацию (именно так она и ловила машину за машиной). Милли видела, что она нравится ему, но при этом он не пытался залезть к ней под юбку при первой возможности, как делали предыдущие незнакомые парни и мужчины. И эти его доброта и искренность, когда он предлагал ей свою помощь и проявлял заботу, очень больно задели её. В тот момент девушка сильнее всего ощутила, насколько же она одинока и даже несчастна в этом мире. Поэтому и решилась на важный для неё шаг — обращение.

Когда Финн пришёл в себя уже будучи новоявленным вампиром, он удивлённо начал озираться по сторонам, пытаясь понять, кто он и что здесь происходит. Сидевшая рядом обворожительная девушка представилась Милли Бобби Браун, а его назвала Финном Вулфардом. Потом вкратце описала сложившуюся ситуацию и неожиданно извинилась. Только сейчас до неё дошёл весь ужас её поступка — она по собственной прихоти отняла у какой-то семьи сына и брата, а у человека — спокойную человеческую жизнь. Она настоящий монстр.

Но Финн почему-то не разозлился, хотя это было вроде как ожидаемо. Он лишь утёр слёзы, катящиеся по лицу Милли, и неуверенно пожал плечами, сказав, что, возможно, его предыдущая жизнь тоже была не особо крутой и ему нечего было терять.

В тот самый момент Браун и влюбилась в этого невероятного парня.

После этого они повсюду были вместе, как неразделимое целое. Девушка учила его всему, что знала на то время сама, а он размягчил своей добротой и открытостью её прежде загрубевшее от одиночества и насмешек сердце. Они путешествовали на его машине из штата в штат, прожигая свою вечную молодость. Они были красивы, беззаботны и просто счастливы. Яркая и пылкая влюблённость переросла в трогательную и горячую любовь. Милли постоянно шутила о том, что она успела выйти замуж за Финна столько раз, сколько не живут. Ну, а что им мешало это делать? Путешествуя по городам, они притворялись сбежавшей от злых родителей влюблённой парочкой и просили тайно обвенчать их. Да, церковь была им не помеха, впрочем, как и религия. Так что Милли Бобби Браун уже раз семьдесят была как Вулфард, но никого из них это не волновало.