Любовь или свобода 4: Начало долгого пути (СИ)

— У меня ещё есть вопрос, — замялся Ринт. — Можно?

— Я уже разрешил. Спрашивай.

— А Северина и вправду видела в темноте? Или она выдумала?

— Полагаю, правда.

— Почему ты так думаешь?

— Посмотри на меня, Энир! — Памир всплеснул руками. — Если я родился со странностями, то и она могла. Не удивлюсь, если и Джулиан чего-то недоговаривает.

— Но отчего так случилось?

— Я не знаю.

— У тебя должны быть догадки, — допытывался Ринт.

— За это я и не люблю историю. Одни догадки, никаких фактов, — фыркнул Лог. — Отбросив очевидные варианты: дефект или мутация, можно предположить, что кто-то разбавил наши гены в далёком прошлом. Только проблема в том, что я не знаю расы, обладающей подобными свойствами. Да и аномалий в моей крови не обнаружилось… — Памир наткнулся на умоляющий взгляд друга, просившей о красивой истории. — Хорошо, давай пофантазируем. Вернёмся к возможно существовавшим эльсианкам. Мы ничего не знаем о том времени. Могло быть и так, что они передавали свои гены не только дочерям. Не как мужчины. Тогда, если предположить, что какой-то отчаянной женщине удалось сбежать с Эльсода, она каким-то чудом попала на Землю, забеременела от какого-нибудь дикаря… И потом мой отец встретил одну из её потомков… В итоге, в нас на каплю больше сотни раз разбавленной эльсодской крови… Стей, что за чушь я мелю?! Займись-ка ты придумыванием бреда сам. Я отдаю предпочтение точным знаниям.

— У меня не такое воображение, — Ринту явно понравилась эта история.

— Ну ты же каким-то образом придумываешь огромное количество вопросов, — Памир начинал засыпать, измождённый организм брал своё.

— Всё, кончились.

— Ага… — рассеяно пробормотал Лог.

— Памир, может тебе лечь в кровать?

— А сам сказал, что вопросы кончились, — Лог встряхнул головой. — Ладно, ты прав. Я уже давно нормально не спал.

========== Глава 13 ==========

Памиру показалось, что едва он успел заснуть, его растормошил взволнованный Ринт.

— Вставай скорей, — Эниер бесцеремонно стащил с друга одеяло.

Ещё не успев открыть глаза и начать соображать, тренированное тело Лога автоматически выхватило и обнажило мечи, так, что Эниеру пришлось отскочить.

— Что случилось? — Памир энергично растёр лицо, чтобы прогнать последние остатки сна.

— Нет, оружия не нужно, — затараторил Эниер. — Твой отец. Он разговаривает, просил, чтобы ты спустился к нему.

Не тратя времени, Лог отшвырнул мечи, даже не посмотрев куда. А вот Ринт заметил и осуждающе покачал головой. Занавески на окнах ему больше нравились в целом виде.

— Сколько я проспал? — спросил Памир, натягивая брюки. Он очень не любил трансформирующуюся ткань и старался носить обычную одежду.

— Мало, семь часов.

— Ничего себе, мало, — бывший граф накинул рубашку. — Больше двухсуточной нормы.

— Ты живёшь в каком-то ненормальном ритме. Норма сна для эльса пять часов, да и то я почти не высыпаюсь.

— Я сам ненормальный, — Памир выскочил из комнаты, подпрыгивая на одной ноге, чтобы по пути обуться.

Он спустился на второй этаж и, аккуратно приоткрыв дверь, тихо зашёл в спальню отца. Дзилайя Лог бодрствовал. Его лицо посвежело, фиолетовые глаза смотрели ясно. Граф выглядел ещё вполне молодым. Кожу только едва тронули морщины. Выросшие до плеч угольно-чёрные волосы не поддались седине. Но Дзилайя был очень слаб. Он по-прежнему не покидал кровать, не имея сил даже сесть.

— Памир, — граф улыбнулся, увидев младшего сына.

— Что ты делаешь? — Памир улыбнулся в ответ, опускаясь на колено возле кровати. — Тебе нельзя говорить. Не трать силы.

— Не пытайся переупрямить меня. Ты знаешь, что я никого не слушаю, — Дзилайя обладал очень приятным, глубоким голосом, но он звучал тихо. Слова давались графу с трудом. — Памир, мальчик мой, выглядишь совсем мужчиной. Ты хотя бы иногда вспоминаешь, что ещё ребёнок?

— Не ребёнок, — юноша сжал ладонь отца, мягко усмехаясь. — Мне двадцать два.

— Совсем мальчишка, — старый граф продолжал улыбаться, радуясь, что наконец сможет пообщаться с сыном. — Ты никогда не умел наслаждаться детством, нет… тебе всегда хотелось большего…. Ответственных решений, взрослых забот…

— Такой уж я, — Памир сглотнул. В глазах предательски щипало. Осознание, что он ничего уже не сможет изменить, только смотреть на угасание отца, причиняло боль.

— Я так тобой горжусь, сынок, — Дзилайя тяжело поднял руку и коснулся щеки сына. — Джулиан вчера всё рассказал как есть. Мне жаль, тебе досталась тяжёлая ноша моих ошибок. Не каждый взрослый мужчина смог бы справиться с ней достойно.

— Нет, — Памир твёрдо покачал головой. — Твоей вины в этом нет.

— Северина…

— Нет! — громче повторил младший Лог — Я не хочу больше слышать её имя или говорить о ней.

— Мальчик мой, — граф продолжал улыбаться. — Ты же знаешь. Ты сам знаешь, что словами не изменить прошлого. Ты можешь не говорить о ней, можешь притвориться, что у тебя никогда не было сестры. Но от этого она никуда не исчезнет. Ты не сможешь забыть ни её, ни того, что она сделала.

— Я знаю, — по щеке Памира скатилась одинокая скупая слеза. — Но я никогда больше не произнесу её имя. Совет хочет скрыть её поступок. Официально считается, что тебя отравил Сийрей. Эти болваны из совета даже не хотят предполагать, что твои действия и распоряжения совершены не по твоей воле. Иначе им придётся признать, что сами проявили халатность в работе, не проведя должную проверку документов.

— Ты ведь не собираешься врываться к ним, доказывая обратное? — Дзилайя Лог словно прочёл мысли сына. — Ох, Памир, не делай того. Оставь всё как есть.

— Это не правильно! Знаю, что ты мне сейчас ответишь, но так не должно быть!

— Мальчишка, — Граф снисходительно смотрел на сына. — Вспыльчивый мальчишка. Успокойся, постарайся унять бурлящую из-за переходного возраста кровь. Это не просто, но рассуди здраво. Меня все считают властным, грозным графом, который никогда никого не жалел. Моя репутация станет отличной защитой для тебя. Как ты думаешь, что для меня дороже: защитить секрет сына или рассказать о себе правду, которой всё равно никто не поверит?

— Строгий граф отправил непутёвого сына в военную школу, — Памир кивнул. — После этого никто никогда не заподозрит во мне больше, чем я покажу.

— Я уверен, ты справишься, — в голосе Дзилайи звучала гордость. — У тебя хватит сил врать всем в глаза обо мне и навсегда запереть правду в твоём сердце. Потому что…

— …От слов правда не изменится, — Памир поцеловал руку отца.

— Даже в юном возрасте ты всё время восхищаешь меня, — продолжал граф. — Единственное, о чём я жалею, что не увижу тебя, когда ты станешь настоящим мужчиной.

— Увидишь, — уверенно прошептал юноша. — Не так, как увидел бы сейчас, но обязательно увидишь.

— А-а… — ещё шире улыбнулся Дзилайя. — Зорнины? Я жив, пока меня помнят. Ты всё ещё верен их философии?

— Да, — Памир ещё раз сглотнул. — Это единственное, что я могу для них сделать.

— Сынок, — граф покачал головой. — Каждое живое существо имеет право хотя бы на одну ошибку.

— Я — нет, — отрезал Памир. — Ошибаясь, я причиняю гораздо больше вреда.

— Нет, мой мальчик. Ошибки одних практически всегда оборачиваются болью для других. Именно поэтому ты не умеешь их прощать.

— Умею.

— Нет, Памир, не ври себе. Ты можешь простить попытку ошибки, но не её саму.

— Я не понимаю, о чём ты, — покачал головой юный Лог.

— Всё просто. Ты ведь не можешь простить Северине ошибку, потому что тебе больно.

— Она предала тебя. Это совершенно другое.

— Разве? Ищи ответ внутри себя, — Дзилайя дотронулся пальцем до его груди. — Скажи, если бы ты успел раньше, пока она только планировала отравить меня, если бы ты смог предотвратить беду, то дал бы ей второй шанс? Простил бы её?

— Я…

— Памир?

— Да, — юноша поджал губы. — Простил бы. Возможно, покричал бы, поугрожал, скорее всего высек… но только, чтобы предостеречь от второй попытки. Я не стал бы отнимать у неё жизнь, сдавая в совет. Я постарался бы помочь ей образумиться. Да, я дал бы ей ещё один шанс.