Костантин (СИ)

Их взгляды, фиолетовый и темно-зеленый с фиолетовыми искрами скрестились. Обрели понимание, они отвели друг от друга взгляд.

- И куда только смотрел Артур... – Иван неосознанно смотрел на стенку позади мальчика. – Ведь эта тюрьма необычна...

Дверь в купе дернулась. Рон и Гермиона обняли друга и с удивлением уставились на закрытое маской лицо Ивана, которое несомненно узнали. И поздоровались. С подозрением глянули на незнакомца, но все же поделились с другом.

Гермиона почти сразу начала рассказывать о своем лете, Рон в двух словах упомянул о своем. Константин с Иваном порассказали как и они тоже отдыхали... Если это можно было назвать отдыхом. Коснулись и сбежавшего преступника:

- И как это он сбежал? – поежился Рон, знающий о тюрьме не понаслышке, из рассказов бывавшего там по работе отца. – Из Азкабана? При такой-то охране? Ведь он сверхопасный преступник.

- В этом мире, молодой человек, – не видно, но звучно усмехнулся Иван Рону, – все возможно, насколько мне показывает мой опыт.

- Его должны поймать.- Голос Гермионы был тверд. – Я слышала, сейчас поднята на ноги даже полиция маглов.

- И всех стран-государств, – поддакнул ей старший Брагинский. – У нас в России тоже на него получены ориентировки...

Рон и Гермиона ушли из купе к себе, и Константин собирался поспать, как вдруг...

Не успел он закрыть глаза и расслабиться, как поезд замедлил ход.

Иван почти сразу же принял боевую стойку и извлек свою волшебную палочку, ощущая всей своей кожей что что-то явно не так.

- Нам еще далеко ехать, – заметил он удивление сына.

- А чего же мы тогда останавливаемся?

Поезд ехал все медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились.

Константин, находившийся ближе к двери, выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные. Но отец, к полной неожиданности, втащил его за шиворот в купе, прошипев:

- Сидеть! Я чую опасность. Не высовываться!

Поезд дернулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешную тьму.

Иван прижал одной рукой мальчика к себе, а другой выставил руку с зажатой палочкой вперед. Профессор Люпин наконец проснулся, и Константин услышал шорох его одежды в углу.

Слабый треск – и в купе забрезжил свет. В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны.

- Оставайтесь на месте. – Сухо произнес Иван, опережая преподавателя, – я знаю, кто это... Что это за твари...

Константин чувствовал холод. Ему стало нехорошо. Дверь в купе дернулась и пошла в сторону.

Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном.

Глаза мальчика метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из-под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд и поспешно спрятало ее в складке черной материи.То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг.

Присутствующих обдало ледяной стужей. У Константина перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце. Но это был злой мороз, темный, похожий на...

Глаза парня закатились. Он ничего не видел. Он неосознанно откинулся к отцу на грудь, ища ослабевшими руками тепло. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды. Его тащило вниз, и единоутробный вой усиливался.

Откуда-то издалека донесся жуткий, пронзительный вопль женской мольбы. Крик незнакомого мужчины. Он хотел помочь, все равно кому, попытался шевельнуть руками, но не смог. Его окутал густой белый туман…

- Константин! Ты в порядке?

- Что… что?

Константин медленно открыл глаза. Тепло начало резко вытеснять холод. Отец что-то шептал на славянском. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс-Экспресс» снова в пути, и горит свет. Иван склонился над ним, шепча по-славянски, позади стоит профессор Люпин.

Тепло разлилось в груди, и только тогда он окончательно пришел в себя. Иван, протянув руку, помог ему сесть на место.

- С тобой все в порядке? – спросил по-русски отец, оглядывая мертвенно-бледного сына. – Сильно испугался?

Константин молча кивнул. И так же, на том же языке спросил:

- Что это было... такое?

- Дементор. – Ответил Иван на заданный вопрос. – Один из дементоров Азкабана.

Люпин непонимающе смотрел на них – их разговор на русском был ему непонятен, а затем начал рыться в чемодане. Что-то громко треснуло, и оба вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада.

- Держи, – протянул он Константину самый большой кусок. – Съешь и станет полегче.

Парень, взглянув на отца (тот положительно кивнул), нехотя взял, но есть не хотелось.

Кусочек он откусил и с трудом прожевал. Люпин продолжил говорить, разглядывая высокую и массивную фигуру Ивана, которая выглядела весьма комично: деловой костюм, на лице – защитная маска, в руке волшебная палочка, а глаза отливали глубоким фиолетовым оттенком:

- Дементоры... Эти существа выпивают все радость и все радостные воспоминания, им нужен страх, боль, ярость жертвы. Даже люди – маглы, и те чувствую их присутствие...

Люпин замолк. Страх у мальчика отступил лишь через несколько минут.

- Константин, – продолжил Иван говорить по-русски, – что ты видел?

- Моих настоящих родителей... Силуэты... И впервые услышал их голоса, правда, скорее всего, это были предсмертные крики их мольб...

Иван расстроено покачал головой. И сел рядом с сыном на сиденье.

- Вы – иностранцы? – спросил Люпин с замешательством, садясь напротив них.

- Русские, – ответил Константин, окончательно взяв себя в руки. – Мы из России.

- Меня зовут Иван Брагинский, – представился отец, – а это мой сын – Константин. Он – студент школы Хогвартс, третий курс, факультет Слизерин.

- Брагинский... – Люпин сощурил глаза, глядя на Ивана. – Вы... Не тот ли знаменитый зельевар?

- Именно, – подтвердил Иван, убирая палочку. – Именно...

- Пап, а как ты его прогнал? В смысле... Это существо? – перебив их разговор, спросил парень.

- Одно славянское заклятие против нежити, да и еще уважаемый мистер Люпин вынудил его уйти... Мы скоро приедем, Константин, – заметил отец, мимоходом. – Пока отдохни, а потом посмотрим. Ложись ко мне на грудь, а то я чувствую, как у тебя сердце колотится.

Мальчика не надо было уговаривать: он послушно и с удобством улегся на отцовскую грудь и успокоенно закрыл глаза, чувствуя его защиту, защиту Руси...

Комментарий к Глава 2. Дементор. (1) о Фридрихе II, примечание автора.

====== Глава 3. Разговор со Снейпом. ======

Поезд прибыл на станцию Хогсмид, и Иван мягко разбудил Константина. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. Крошечная платформа после дождя обледенела. Иван, иногда говоря на русском матерном, спотыкался с мальчиком на незаметных глазу заледенелых кусках луж или покрытых тонкой пленкой плит платформы. Люпин шел с ними рядом; его старая, перелатанная много раз мантия почти не защищала его от пронизывающего студеного ветра, хоть он и пытался как-то закрыться.

- Первокурсники, сюда! – громыхнул знакомый голос.

Лесничий собирал первокурсников, чтобы переправить, согласно традиции, через озеро. Константин жалобно взглянул на друзей, но остался с отцом. Тем более, его начало вновь знобить, словно эти существа еще былы неподалеку. Отец так же начал держать волшебную палочку наготове.

В карете попахивало навозом и соломой. После шоколада и короткого сна парень чувствовал себя лучше, но слабость еще не отпустила. Иван о чем-то разговаривал с Люпином, но мальчик даже не пытался вслушиваться в их разговор. Он устало смотрел в окно в дверце кареты.