Букет белых роз (СИ)

— Про что книга? - спросил я.

Юли расплылась в улыбке, бережно погладив коричневый переплет книги.

- Здесь собраны все виды декоративных растений. И не только. - Указала пальцем: — Смотри, это вьюнки. Они не сильно яркие цветы. Но только взгляни, какие они сами по себе замечательные.

Я с удовольствием разглядел картинку.

- Да, они и вправду очень красивые. Красивые по-своему.

Я бы долго изучал цветы на картинках, но, против всякого чаяния, Юлия закрыла книгу и отложила её подальше, поднявшись с колен и, подав руку, отвела меня к балкону.

Мы остановились у подоконника, где стояли желтовато-розовые пышные цветы. Юлия наклонилась к ним, словно приветствуя почтительными поклоном.

- Ну, скажи что-нибудь бегонии? - улыбка тронула её губы, когда девушка, не разгибая спину, окинула меня взглядом.

Тут и пришло ошеломление. Я убрал за ухо прядь, закрывающую глаз, и в недоумении осмотрел окружающий меня маленький домашний мир. И кто из нас сошёл с ума: я или смертная?

- Она точно…? — покосился я на цветок, не договаривая вопроса.

- Природа - тоже живое существо. Она питается, дышит, рождается, умирает. Она слышит и она говорит с тем, кто понимает её язык.

- Ты хочешь сказать, что общалась с бегонией?

Девушка только пожала плечами.

- По правде сказать, я всегда понять, о чем шепчут цветы. Но если слышать не только ушами, но и сердцем, то, возможно, получится понять их язык. Давай попробуем вместе?

Каждая ее улыбка вонзалась мне в грудь. От чувств я почувствовал боль, а на губах застыл удивленный вздох.

- Конечно, Юли, давай.

Предложение девушки было принято безоговорочно. Присев на ковёр и скрестив ноги, я закрыл глаза и освободил голову от ненужных мыслей; с нетерпением начал впитывать в себя этот чистый воздух, в котором смешались все невероятно сладостные ароматы цветочного нектара. Дементьева была рядом, сзади прижавшись ко мне спиной, и точно так же прилагала усилия, чтобы услышать голоса другого мира, но тесно связанного с человеческой жизнью.

Времени пролетело достаточно долго, и я больше думал не о цветах и природе, а о том, как сказать девушке о прощании. Я сжал руки, лежащие на коленях. Когда настанет подходящий момент, я ей скажу. Я скажу; скажу…

- Кажется, у нас получилось! — вдруг воскликнула Юлия, поворачиваясь ко мне. — Ты чувствовал шелест листьев? Цветы что-то сказали нам. Интересно, что именно?

- Юли…

- А если попробовать им ответить?

- Но… — Момент не тот, и мне пришлось послушаться, чтобы выждать снова, как солдат во время сражения.

«Но если я скажу, то что будет дальше?»

Так. Время пришло. Я вдохнул глубже воздуха и встал с ковра.

- Юли…

Сидя на коленях, она запрокинула голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

Я хотел было открыть рот, но…

- Тебе нравится? — Её вопрос иголкой проткнул мне грудь.

Никогда мне не приходилось так рдеть, как сейчас. Щеки были предательски красными, как маков цвет. Боже правый, какой же я идиот. На старость лет посмел себе такое унижение, как шинигами, - нарушить закон и впустить в душу теплоту девичьей улыбки.

- Мне очень нравится, честно, но…

- Может, поговорим с ними ещё? - жарко выдохнула Юли.

- Прошу тебя, не перебивай. Дай мне сказать.

Не способный контролировать себя в подобных ситуациях, я отвернул голову, загородив глаза занавесом волос. Понимал, что обречён, но огонь в сердце так и не стих.

Сжал руки.

- Юли…

- Что-то случилось? — осторожно спросила Юли.

Из моей груди вырвался вздох.

- Мне больно осознавать это. - Я тянул время, потому что не хотел так быстро все разрушить, но выбора больше не было. — Юли… Мы должны быть порознь. Всё закончилось. Сегодня я должен вернуться в Департамент.

Этими словами я наложил на чистую душу девушки крупный и темный отпечаток.

- Юли… — голос прерывался от переизбытка чувств.

Наступила пора молчания. Холод просачивался сквозь щели окон. За ними темнело, сумерки сгущались фантастически быстро.

С той минуты даже, кажется, сами цветы не издали ни звука, вероятно, такие же изумленные от моих слов. Холод просачивался сквозь щели окон.

Все равно бы это случилось. Нет никакого смысла убегать от судьбы — она здесь главная хозяйка.

Юли молчала, отведя взгляд.

Лучше бы она закричала, ведь безмолвие намного сильнее бьёт по ушам.

По сердцу.

- Цветы больше не радуются, - говорит шепотом. - Они поникли…

Она такая простосердечная девушка. Сильная и стойко терпит такое же мучительное ранение.

Я подался вперёд, накрывая её ладонь своей ладонью, чтобы согреть.

- Раз так сложилось, то эти два дня мы будем жить, как живут по-настоящему, не жалея ни о чём. Ты согласна?

Она тихо засмеялась, больше не пряча взгляд.

— Иначе быть не может.

Разбитая, но не без поддержки. Одинокая, но ещё обхваченная моими руками.

- Может, устроим салон красоты? — Ежесекундно сминая в ладонях копны ее волос, я уткнулся губами в ее лоб.

- Грелль…

- Я просто хочу, чтобы сегодня ты расслабилась и почувствовала себя настоящей дамой.

Она наморщила лоб.

— Дамой?

Когда солнце утонуло за горизонтом, я как раз докрашивал ее нижние ресницы.

- Может, всё? - Юли попыталась встать с кресла, но жнец схватил ее за предплечья и усадил назад.

- Не дергайся, пожалуйста, а то всё испортишь. - Покончив с макияжем, я отступил на пару шагов назад и довольно улыбнулся. - А теперь пойдем, только не подсматривай.

Моя ладонь прикрыла ее глаза. Девушка осторожно шагала за мной, и я не допускал ее падения.

- Вот теперь — можно.

Открыв глаза и увидев свое отражение в зеркале, она потеряла дар речи. Я стоял за ее спиной.

- Оставайся всегда такой.

- Именно такой? - улыбнулась садовница, трогая свои волосы.

- Конечно. Молодой, красивой и сияющей от счастья. Ты всегда должна быть ею. И не сутулься, будущая женщина!

Я хлопнул ее между лопатками, и Юли автоматически выпрямилась. Я только рассмеялся.

***

В котле кипела вода, и её регулярно перемешивали палкой, напоминающей костяную руку дряхлой старухи.

Велдон, играющий роль чародея уже несколько веков, привык к такой пугающей атмосфере, да и встречи с духами умерших были далеко не редкость.

Около волшебника бегала туда-сюда Эрика, как заведенная игрушка, и стоило ей только остановиться, то обязательно заглядывала в горячую воду и ожидала значимых результатов.

Мужчина, видимо, уставший от такой наглости, влияющей на его сосредоточенность и эффективность заклинания, раздраженно вздохнул:

— Сколько не колдуй, но пока ты мне мешаешь, ничего не выйдет.

— Ну хоть эту девчонку отравить можно?

— Не много ли хочешь? — поразился Велдон, растопыривший пальцы над бурлящей, дымящейся зелёным туманом водой, цокнул от досады языком и закатил глаза. — Интересно, а я бы мог заменить его?

Он с уверенностью ждал отрицательной реакции и ледяного взгляда, и, разумеется, получил это, усмехаясь от забавы.

— Никто не заменит его, — прорычала Эрика сквозь сжатые зубы. — Он один.

Велдон ощерился тоже, недовольный присутствием девушки здесь.

— Змея…

Конечно, правда колола в глаза, и жница, не желая слушать подобное, прокричала мужчине прямо ухо, что тот аж вжал голову в плечи:

— Да сделай что-нибудь с этой несчастной!

На этой ноте Эрика сама прервала процесс колдовства. Велдон держался до последнего, чтобы не нарушить начатое, но и молчать тоже не мог:

— Господи… Ты отвратительна, Эрика!.. Чтобы ты больше не лезла ко мне с подобными желаниями, я выполню твою просьбу. Но только один раз.

На такие условия Эрика не хотела идти, но ведь это лучше, чем вообще ничего.

***

Юлия

Грелль, отыскавший на нашем чердаке давно позабытый пыльный патефон, решил послушать старую пластинку. Она шипела и щелкала, прежде чем на ней заиграла песня. Её исполнял Майкл Джексон, кумир моего отца.