Букет белых роз (СИ)

Приникнув к мужской груди, положив ладони на ткань свитера, я только и могла сказать смеясь:

— Никогда не узнаешь.

Я почувствовала на своём затылке тёплую ладонь.

— Ты такая невыносимая девушка… — Грелль тихо засмеялся, перебирая мои волосы. — От меня ты ничего не скроешь. Я вижу по глазам, Юли.

Я добровольно приняла в сердце этот медовый яд, и мне от него не спастись. Чувство загорелось с новой силой. Обожжённое сердце страдало от нанесенных пламенным огнём ожогов.

Я смотрела и жнец видел, как соединяются наши ладони, терпеливо сплетаются пальцы, сжимаются, будто эти движения были маленькой игрой.

На губах жнеца мелькнула улыбка.

========== Глава 15 ==========

Грелль

Луна светила сквозь жалюзи, и противоположная стена была полосатой. Я лежал рядом с крепко спящей девушкой и считал удары часов. Такие минуты длились невозможно долго, словно на тебя навалилась тяжесть мрака.

Предрассветные морозные сумерки заменили серо-синие небеса, такие же холодные, как и сама природа. Так же, как и мое состояние души.

Я держал Юли за руку, иногда глядя на её пальцы.

Будущее - сплошной туман, за которым не видно ничего, только неизвестность сопровождает меня туда. Упаду ли в пропасть или останусь живым - то, от чего я жду достоверного ответа. Но даже если в конце пути мне суждено умереть, то свободным; независимым от Игры и её бессменных правил.

Свободным и немного счастливым. Но последнее, можно сказать, уже осуществилось - я нашёл свой луч света. Вот она, лежит, прижавшись к моей груди.

В последний момент, отвлечённый отзвуками чьих-то шагов, я с опаской поднялся с дивана, но так осторожно, чтобы не потревожить безмятежный сон девушки. Мои босые ноги стыли на ледяном полу.

Что-то само собой понесло меня в коридор - там кто-то присутствовал.

Не успев дойти, обернулся. Мне не могло померещиться. В конце концов, я не до такой степени безумен, как кажется другим.

Спиной я почувствовал чей-то взгляд и развернулся.

— Диспетчер Сатклифф, судя по вашему адекватному поведению и простецкой одежде, на вас эффектно повлияла заурядная человеческая среда.

— Я тоже рад видеть тебя, Уильям, — сказал я сухо, хотя внутри был сам не свой.

— Мне лестно видеть тебя в таком виде, — ухмыльнулся Спирс. — Хоть не придётся больше опасаться твоих объятий и безумных порывов.

— Заткнись. Считай, что прошлого меня больше никогда не будет.

— Я надеюсь. Вижу, за это время ты успел сильно привязаться к этой смертной.

— Это не важно.

— Наоборот, — поспешно вставил Уильям, — как раз это имеет большое значение. Ты ведь знаешь, что мы должны быть равнодушными к людям. Я хотел сказать, что тебе скоро нужно возвращаться в Департамент. Ты перевоспитан. Это большой плюс для нас. И для тебя тоже.

Я тоже посмотрел туда, где спала девушка.

Уильям явственно слышал стук моего сердца, сказав с усмешкой:

— Всего три с лишним месяца, но они, как я вижу, не прошли даром.

— Тебе этого не понять, Уильям… Твои принципы нерушимы. Но я намного лучше.

— Почему?

Я сделал пару шагов навстречу и озорно улыбнулся ему.

— Я перехожу границы. Да, это звучит как вызов, но это так. Моя жизнь окрашена в самые разные оттенки, и когда придёт момент уйти, будет, что вспомнить. А ты… каждый день у тебя как предыдущий. Ничего нового. Тебе нравится эта серость. Оглянись - среди шинигами очень многие уже давно плюнули на правила. Я был, есть и буду полной противоположностью тебя, Уилл. Хотя, зачем я тебе это говорю…? Ты ведь упрямый, как… — Я собрал в кулак всю свою силу воли, чтобы не высказаться, как обычно умею.

- Как кто?

Я не хотел говорить, и просто махнул рукой, презрительно отвернувшись:

- Думай, что хочешь.

Я отошёл к окну и, опираясь бедром о край подоконника и скрестив руки на груди, долго созерцал наступления утра.

Краем уха я услышал приближение. Уильям оказался рядом и вынес вердикт снисходительным тоном:

- Не играй в эти глупые игры. У тебя есть ещё два дня.

Я ничего не сказал ему. Лишь потом увидел, как жнец исчезает в портале.

Часть души во мне, казалось, умерла, но я продолжал слышать отголоски слов, звучащих подобно приговору. Я вернулся в гостиную, присев на край дивана. Юлия не просыпалась.

Смотреть на девушку было невыносимо. Она двигала губами, отрывками выговаривая непонятные фразы. Ей что-то снится. Немного погодя Юли разлепила сонные глаза. Увидев меня, нависающего сверху, она улыбнулась.

Нервное возбуждение захватило меня в полную силу; я на миг забыл о дыхании. Я желал коснуться ее.

Застыл. В курсе, что мои зубы могут ранить, и оттого долго не решался…

Нет, не могу. Но хочу всем сердцем.

Я рискнул. Я познал то, что хотел познать всегда. Захватив одним движением губ ее губы, я больше не смог себя сдерживать, и так, что просто не хватало воздуха в лёгких. Что-то помогло мне перешагнуть порог…

Я хотел насладиться этим слиянием губ.

Я обхватил лицо девушки ладонями, и ее руки легли поверх моих, вплетая пальцы между моими пальцами. Уткнувшись лбами, мы прерывисто и глубоко дышали в перерывах между пылкими поцелуями.

Два дыхания переплелись в одно.

До дрожи.

Я отрезал крылья свободы.

Мне слишком больно любить.

Хмельная мысль врезалась в мою затуманенную от поцелуя голову. Я удивленно сглотнул, удивился самому себе, но остался доволен.

У меня есть два дня. А потом все изменится. Но изменимся ли мы?

***

Эрика стукнула кулаком по столу, что даже звякнули на нем стоящие сплошь флаконы и склянки.

— Игрок номер Четыре, чего ты так? - Еще один выходец из театра присутствовал в тёмной комнате, которую окутывал свет, исходящий от зеркала.

Выражение удивления сменилось гневом.

— Посмотри на эту овцу! — Эрика указала пальцем на девушку, которая улыбалась аловолосому жнецу.

Очередной Игрок прикрыл лицо ладонью и протяжно высказал свою жалобу:

— Господин Рей, видите, какие тут мексиканские страсти. Оно нам надо?

Из тени комнаты вышел чародей, звеня цепями и амулетами. Светлые прямые волосы выбивались из под капюшона.

— Все будет так, как я скажу, — сообщил Рей спокойно, будто не пораженный недавней потерей. — Я выполню просьбу Эрики и, к тому же, наконец отдам Хозяину желаемое. Эта девушка, — указал он на смертную, — на удивление, стойкая и невозможно упрямая.

— Это ведь она разбила ваш магический шар?

— Да, это была она.

— Вы собираетесь уничтожить её? — невозмутимо подхватил Третий Игрок.

— Чего ради, если Финал Игры начнётся только через пять лет? Просто нужно, чтобы она доверилась, впустила в свой дом, оставила… и подарила то, что хранила всегда от чужого.

— Тело?

— Нет… душа.

— А что будем делать с Сатклиффом? Он один из самых сильных шинигами. Как его заставить забыть обо всём и подчиняться только вашим приказам?

Худая бледная рука потянулась к зеркалу, в котором отображался Грелль, сияющий в свете магии. Чёрные ногти постучали по стеклу. Глаза Велдона затуманились.

— Он подчинялся мне всегда. Ему некуда деваться. Но даже выполняя всё безукоризненно, он сопротивлялся где-то глубоко внутри себя. И это недопустимо. Рано или поздно безумец восстанет внутри него.

***

Грелль

Согнувшись над раковиной, я набирал воду в ладони, затем лил её на шею и лицо. На губах ещё пылал след от поцелуя. Я не должен думать об этом, но сердце продолжало гореть, поэтому я нарочно подставил лицо под холодную воду. Кожа остывала, но внутри колотилось сильнее обычного.

Господи, я так больше не могу… Когда же заживет эта рана, чёрт…

Ладонь коснулась зеркала напротив. Я не мог смотреть на своё отражение. Слишком тяжело. Дикая боль не утихнет даже спустя долгое время. Что может быть хуже, не правда ли? Я ведь сам попался в сети и ничего уже с этим сделать не в силах.

Совсем скоро я покинул ванную комнату. Гостиная сияла чистотой. Юли читала книгу на ковре. Чувствуя жар в сердце, я придвинулся на к ней. Девушка подняла глаза.