Уничтожь меня (ЛП)

Время до восхода солнца мое единственное, когда никто не должен беспокоить меня. Это

кажется таким невозможным, что она сумела попасть в мои покои.

Кто-то должен был остановить ее.

Вместо этого, она стоит у моей двери и смотрит на меня. Я видел ее много раз, но

сейчас что-то другое – я ощущаю физическую боль, когда смотрю на нее. Но, так или

иначе, меня все еще тянет к ней, я желаю быть с ней.

- Я сожалею, - говорит она, пряча руки и отводя взгляд. – Мне очень, очень жаль.

Я замечаю, что на ней надето.

Это темно-зеленое платье с закатанными рукавами; простой крой выполнен из

эластичного хлопка, который подчеркивает все изгибы ее фигуры. Я и не предполагал, что

оно так подчеркивает ее глаза. Это одно из тех платьев, которое выбрал я. Я думал, что

она сможет хоть чем-то насладиться, после долгого времени пребывания в клетке, словно

животное. Я не могу это объяснить, но вдруг чувствую гордость, когда вижу ее в одном из

платьев, которые выбрал сам.

- Мне очень жаль, - говорит она в третий раз.

И я вновь поражен тем невозможным фактом, что она здесь. В моей спальне. Смотрит

на меня полуголого. Ее волосы такие длинные, доходят до середины спины; мне

приходится сжать руки в кулаки, чтобы подавить желание скользнуть по ним. Она такая

красивая.

Но я не понимаю, почему она продолжает просить прощения.

Она закрывает за собой дверь и идет ко мне. Мое сердце бьется сильнее, и это

ощущение такое неестественное. Я так не реагирую. Я не теряю контроль. Я вижу ее

каждый день, и мог сохранить какое-то подобие собственного достоинства, но что-то не

так; это неправильно.

Она касается моей руки.

Она пробегает пальцами по изгибу моего плеча, и от касания ее кожи мне хочется

кричать. Боль настолько невыносима, что я не могу говорить; я просто застыл на месте.

Я хочу сказать ей, чтобы она прекратила, чтобы ушла, но внутри меня бушует война.

Я счастлив, что она рядом, даже если это приносит боль, даже если в этом нет никакого

смысла. Но я не могу дотянуться до нее, не могу обнять, как всегда хотел.

Она смотрит на меня.

Она осматривает меня этими странными, голубовато-зелеными глазами, и я так

внезапно чувствую себя виноватым, что даже не понимаю причины. Ну, есть что-то в ее

взгляде, что заставляет меня чувствовать себя ничтожным, словно она единственная

поняла мою внутреннюю пустоту. Меня ошеломляет то, что она нашла трещины в моей

броне, которую я вынужден надевать каждый день. Словно эта девушка знала, как

разрушить меня.

Она кладет руку на мою ключицу.

А затем она хватает мое плечо, впиваясь пальцами в кожу, словно пытается оторвать

мне руку. Агония ослепляет настолько, что на этот раз я действительно кричу. Я падаю на

колени перед ней, а она скручивает мою руку, поворачивает назад, пока я не поднимаюсь,

принимая все усилия оставаться спокойным, не потеряться от боли.

- Джульетта, - я задыхаюсь, - пожалуйста…

Она пробегает свободной рукой по волосам, оттягивает голову назад так, что я

встречаюсь с ней взглядом. А после она наклоняется к моему уху, ее губы почти касаются

моей щеки. – Ты меня любишь? – шепотом спрашивает она.

- Что? – я делаю вдох. – Что ты делаешь…

- Ты все еще любишь меня? – спрашивает она, а ее пальцы очерчивают форму моего

лица, линию подбородка.

- Да, - отвечаю я. – Да, я до сих пор…

Она улыбается.

Такой сладкой, невинной улыбкой, что я на самом деле потрясен, когда она усиливает

хватку на моем плече. Она продолжает крутить его, и я не уверен, вылетело ли оно из

сустава. Перед моими глазами мелькают пятна, когда она говорит:

- Все почти закончилось.

- Что именно? – спрашиваю я, и, словно в безумии, пытаюсь оглянуться. – Что почти

закончилось?

- Еще немного, и я уйду.

- Нет… нет, не уходи… куда ты…

- Ты будешь в порядке, - говорит она. – Я обещаю.

- Нет, - я хватаю ртом воздух, - нет…

Внезапно она дергает меня вперед, и я просыпаюсь так быстро, что не могу дышать.

Я несколько раз моргаю и понимаю, что проснулся посреди ночи. Во всех уголках

моей комнаты абсолютная темнота. Перевязанная рука пульсирует, и я понимаю, что

действие лекарства закончилось. Рукой я нажимаю на кнопку небольшого пульта, чтобы

получить новую дозу.

Требуется некоторое время, чтобы восстановить дыхание. Мои мысли постепенно

отходят от паники.

Джульетта.

Я не могу контролировать ночные кошмары, но наяву ее имя – это единственное, что я

позволю себе.

Сопутствующее унижение не позволит мне чего-то большего, чем это.

Глава 7

- Ну, это не столь смущающее. Мой сын связанный как животное.

Я почти убежден, что у меня другой ночной кошмар. Медленно открывая глаза, я

моргаю; смотрю в потолок. Не делаю резких движений, но могу отчетливо ощущать

ограничения веса вокруг моего левого запястья и лодыжек. Моя травмированная рука все

еще связанная и лежит поперек груди. И хотя боль в плече все еще присутствует, сейчас

она немного притупляется. Я чувствую себя сильнее. Даже моя голова соображает яснее,

четче как-то. Но затем я испытываю привкус чего-то кислого и металлического во рту, и

мне становится интересно, сколько я находился в постели.

- Ты действительно думал, что я не узнаю? – спрашивает он, словно его это забавляет.

Он приближается к моей кровати, и я чувствую, как его шаги эхом звучат сквозь меня.

- У тебя есть все причины хныкать и извиняться, прося при этом прощение за то, что

твои ребята настаивали на нежелательности в моем прибытии. Без сомнения, ты испугал

старика, чтобы сделать его работу, но я все равно узнал бы, несомненно. Это, - говорит он,

- не является тем беспорядком, который тебе по силам скрыть. Ты – идиот, если все еще

думаешь так.

Я чувствую легкое подергивание в ногах и осознаю, что он снимает мои

ограничители. Его движения слишком резкие и неожиданные, что пробуждает глубоко

внутри меня что-то темное, и этого достаточно, чтобы я чувствовал себя плохо физически.

Я ощущаю приступ рвоты в задней части горла. Я концентрирую все свое самообладание,

чтобы не рвануть от него.

- Сядь, сын. Ты должен сейчас нормально функционировать. Ты был слишком глуп,

чтобы не отдохнуть тогда, когда тебе это требовалось, и сейчас ты должен чувствовать

себя обновленным. Ты был без сознания три дня, я приехал двадцать семь часов назад.

Теперь встань. Это просто смешно.

Я все еще гляжу в потолок. Едва дышу. Он меняет тактику.

- Знаешь, - говорит он немного осторожно, - я слышал интересную историю о тебе.

Он садиться на край кровати, матрац прогибается и скрипит под его весом.

- Хочешь услышать?

Моя левая рука начала дрожать. Я быстро сжимаю ею простынь.

- Рядовой 45B-76423. Флетчер, Симус, - он делает паузу. – Говорит ли тебе это о чем-

то?

Я зажмурился.

- Каково же было мое удивление, - говорит он, - когда я услышал, что мой сын,

наконец, сделал хоть что-то правильно. То, что он наконец-то взял на себя инициативу и

так обошелся с солдатом-изменником, крадущего из нашего склада. Я слышал, ты

выстрелил ему прямо в лоб.

Смех.

- Я поздравил себя – сказал себе, что ты, наконец, пришел в себя и поступил как надо.

Я был почти горд тобой. Вот почему еще большим шоком для меня стала новость о том,

что семья Флетчера все еще жива.

Он хлопает в ладоши.

- Отвратительно, потому что ты лучше всех должен знать правила. Предатели

происходят из семей предателей, и одно предательство означает смерть всем.

Он кладет руку мне на грудь.

Я снова строю стены в своем сознании. Белые стены. Блоки из бетона. Пустые