Шутки судьбы (СИ)

Карлайл, а именно так доктор попросил меня называть его (что получилось далеко не с первой попытки), рассказывал мне о своей…моей семье. О любящей жене Эсми, для которой каждый приёмный ребенок, как родной. О всех своих детях: талантливом музыканте — Эдварде, семейном механике и красавице — Розали, о её родном брате, Джаспере, который, в данный момент, гостит у родственников на Аляске, о любящем, веселом муже Розали — Эмметте, о неугомонной, самой младшей — Элис.

Я слушала это и не могла перестать улыбаться, в то же время чувствуя, что делаю всё правильно.

Но самое страшное, как мы думали, ждало впереди: вынудить отца отказаться от родительских прав. Он пил, не занимался мною, мог не замечать, что я пропадаю на несколько дней, не говоря уже о том, что каждое второе утро в его постели просыпалась новая пустоголовая любительница его кошелька, годящаяся мне в сёстры, так что через суд лишить его родительских прав было бы не сложно. Но только вот до суда всё это доводить не хочется.

Но всё оказалось не так. За одну встречу им удалось решить этот вопрос: он без лишних вопросов согласился отдать дочку абсолютно чужим людям. Но с одним условием: они подписывают договор, в котором Каллены назначаются моими опекунами, в то время, пока отец «в разъездах», взамен я подписываю отказ от наследства (что я сделала с огромным удовольствием), но официально я остаюсь его дочерью.

Видимо, для статуса невыгодно сбывать родную дочь в чужие руки.

Увидев, что я опять витаю в облаках, Розали мягко меня обнимает за плечи, я же кладу голову ей на плечо. Мы успели очень сблизиться за последние недели.

Не смотря на её очевидное превосходство, она никогда не ставила себя выше меня. Заботилась и помогала. Понимала меня так, как никто не мог понять. Она была красива, хоть с утра, хоть посреди ночи, всегда с идеальной прической, с идеальной фигурой, с лицом, на котором не бывает макияжа (можно подумать, она в нём нуждается).

Но не смотря на её невероятную, неземную красоту, я не испытываю к ней ревности или зависти. Она мне как сестра и так же она относится ко мне. В последнее время она всё чаще оставалась в моей палате допоздна и мы говорили…обо всём.

Розали Хейл, показавшись сначала чопорной и надменной, оказалась самым тёплым и дружелюбным человеком, которого я встречала. Она относилась ко мне с такой добротой, что, порой, стоило ей уйти, я начинала плакать, думая, неужели, я действительно этого заслужила?

Стоит заметить, что так ко мне относились все члены семьи, которых я успела узнать. После известия Карлайла моя палата практически никогда не пустовала.

День за днём я узнавала их, не замечая, как искренне начинаю считать их своей семьёй… Настоящей семьёй.

Я любила их всех. Любила огромного мишку Эмметта, который своими шутками раз за разом заставляет меня, абсолютно спокойную к подобным вещам, девушку, краснеть и смущаться. Что, разумеется, заставляет его выдавать ещё десяток острот.

Эсми, которая смотрела на меня с тем материнским обожанием, по которому я скучала. Я видела, что она готова сделать для меня всё. И было приятно знать, что если я простужусь, она точно будет рядом каждую минуту, меряя температуру и готовя горячий чай.

Эдварда, который иногда садился и играл мелодии собственного сочинения, которые брали прямо за сердце и не отпускали долгими часами. От одним хотелось плакать, от других улыбаться. И раз за разом я поражалась, неужели, действительно можно действовать так на человека только музыкой?

Элис, которая своей неугомонностью напоминала ураган. Не смотря на то, что девушка старше меня на 6 лет она такая же низенькая и худенькая, но при этом напоминает торпеду, если ей что-то взбредет в голову. Вот и сейчас, разбирая вещи, я с содроганием представляю масштабы вечеринки, которую закатит Элис по случаю моего прибавления к семье.

И, конечно, Карлайла. Красивого, молодого, но настоящего отца. Главу семейства. Он очень умен и мудрости ему не занимать. Каждый раз, когда старший Каллен мне что-то говорит я чувствую себя пятилетней девочкой. Сложно поверить в то, что этот молодой доктор является главой такого большого семейства, и, одновременно, просто, стоит лишь немного узнать его.

Меня выписали из больницы, так как, откровенно говоря, делать мне там больше было нечего, но, не думаю, что мой добрый доктор-надзиратель ослабит контроль в ближайшее время.

Приятно. Приятно быть нужным, приятно, когда о тебе заботятся. Я уже и забыла, какого это.

Единственный член семьи, с которым я пока не встречалась — Джаспер Хейл. Родной брат-близнец Розали. Честно говоря, мне не терпится его увидеть, во-первых, потому что он единственный Каллен, которого я ещё не видела, во-вторых, каждый раз, когда я о нём спрашиваю, моя семья начинает переглядываться и многозначительно улыбаться, ну и в-третьих, очень уж хочется посмотреть на мужскую версию совершенной Розали.

Джаспер должен приехать через пару месяцев, чего я с нетерпением и непонятным мне волнением очень жду.

Эсми садится рядом со мной с другой стороны кровати и берет меня за вторую руку.

— Если хочешь отдохнуть, солнышко, ложись, поспи, — она мягко проводит рукой по моим волосам. Приятно.

— Хмф, не очень хочется нарываться на проблемы в первый же день пребывания здесь, — я улыбнулась на растерянный взгляд Эсми, в то время, когда Роуз прекрасно поняла, о чем я, — Элис! — картинно вздохнув, уточнила я.

Эсми мягко потрепала меня по голове и тихо засмеялась.

— Да уж, видимо придётся потерпеть, а то, боюсь, и я потом не оберусь проблем.

Тут же, как по мановению волшебной палочки, в проеме возникает Элис улыбаясь во все 32.

— Кто-то сказал моё имя?

— Просто с нетерпением жду вечера, — улыбнулась я, заставив сестренку буквально засиять от счастья.

Это передалось и мне, пока мы спускали по лестнице, я поняла, что хочу смеяться, хочу танцевать. Я счастлива.

Новая жизнь. Второй шанс. Мой белый лист

========== Каллены ==========

POV Елена

Дни сменяли друг друга и, незаметно для меня, лето подходило к концу.

За всё это время я ни разу не пожалела о принятом мною решение. День за днём я привыкала к Калленам всё сильнее.

Больше всего мне нравилось то, что все мои «братья» и «сестры», будучи гораздо старше меня, никогда не говорили со мной, как с ребенком. Меня впервые стали принимать как равную. Это приятно, очень приятно.

Так как я выросла в семье матери-одиночки, воспитывающей двух детей, я никогда не купалась в деньгах, более того, зачастую перед нами вставал выбор: новая обувь или еда. Оказавшись у отца я начала испытывать отвращение к его образу жизни, тому, как он мог потратить то, на что мы жили бы два месяца, на один ужин или бутылку дорогого коньяка, поэтому, взбунтовавшись, я не брала у него ни копейки.

У меня были деньги, оставленные мамой, поэтому я могла себе это позволить. Хотя, и безбедной мою жизнь не назовёшь, тяжело заботиться о себе, когда сможешь работать только через несколько лет, поэтому приходилось быть экономной.

Каллены так же не знали ни в чём нужды, но в то же время редко бросали деньги на ветер. Одежду, которую они больше не носят, отдавали на благотворительность, еду покупали всегда натуральную, качественную, но по нормальным ценам, а не в популярных магазинах, где качество еды такое же, а два дополнительных нолика в цене появляются за счёт популярности магазина.

Лично слышала не раз, как, собираясь в гостиной отца, люди обсуждали преимущество популярных сетей магазинов. Главное, преимущество, разумеется, было в том, что «бедняки не могут себе это позволить», что показало мне истинный смысл этих огромных цен: потешить самолюбие людей без мозгов, но с кошельком.

Живя с отцом я искренне думала, что ненавижу деньги. Сейчас, не имея никаких проблем с тем, что Роуз и Элис сделали меня своей барби, ежедневно наряжая меня в дорогие дизайнерские вещи, я поняла, что отвращение и ненависть были не к деньгам, а к нему.