Гвендолин и Лили. Наперекор судьбе (СИ)

Когда граф отошел от меня, в глазах его читалось удовлетворение. Пути назад нет, и дверь клетки захлопнулась за мной с оглушительным треском.

В коридор, в котором мы стояли, вошел незнакомец в сопровождении, по всей видимости, одной из служанок Рэйста. Пока граф вполголоса обсуждал что-то с незнакомцем, из одной из спален вышла высокая женщина с удлиненными глазами и пухлым ртом. Пепельные волосы собраны в сложную прическу на затылке, глаза трудноуловимого оттенка смотрят пристально, на лице - ни тени улыбки.

Стрельнув взглядом в сторону застывшего поодаль Рэйста, незнакомка по-кошачьи мягкой походкой приблизилась ко мне. Длинное белое платье прошелестело подолом по мрамору, руки, облаченные в атласные перчатки, она сложила на животе.

-    Ты и есть Искра моего мужа? - с ленцой спросила она, но глаза сверкали плохо скрываемым любопытством.

Ах вот оно что. Что ж, приходилось признать - у лорда Рэйста определенно был хороший вкус.

- Да, - неохотно ответила я. - Гвендолин.,.

Миг - и щеку обожгло резкой болью, из глаз сами собой брызнули слезы. Я ошеломленно коснулась рукой пылающей щеки.

-    Запомни, безродная, здесь имени у тебя нет. Ты даже не человек, ты - Искра.

Знаю, подпитка. Энергетический сосуд, априори лишенный желаний и стремлений. И все же я нашла в себе силы хотя бы вздернуть подбородок, опустить руку и твердо взглянуть жене графа в глаза. Хочет ударить меня - пусть ударит, но сломить меня ей не под силу.

-    Не пытайся в гляделки со мной играть, все равно проиграешь. - усмехнулась она. Подалась ко мне и зашипела, как змея в человеческом обличье: - Но вот что я тебе скажу - твой дар не такой уж и редкий. Если я замечу, что ты строишь глазки моему мужу, я выкину тебя в окно, а взамен найду ему новую Искру, более кроткую и понимающую свое место в этом мире.

Пепельноволосая тут же выпрямилась и приняла невозмутимый вид.

-    Не помню, Айлин, чтобы разрешал тебе бить мою Искру, - раздался за моей спиной холодный голос.

-    Милый, это никак не скажется на ее даре, а вот язычок заставит попридержать. Эта нахалка мне дерзила!

-    Вот как? - рассеянно отозвался Рэйст.

Леди Айлин вспыхнула, поняв, что ее клевета оставила супруга совершенно равнодушным. Подобрав юбки, она прошла мимо меня и скрылась в лабиринте коридоров.

Граф Рэйст подошел ко мне и, не успела я и моргнуть, как на моем запястье защелкнулась браслет - тонкая полоска белого металла без камней и узоров. Я гадала, что это означает. Уж точно не милость Рэйста и его подарок за мои красивые глаза. Быть может, именно этот браслет - связующее звено между нами, лордом и его Искрой и именно он не позволит мне противиться воле Рэйста.

И только после сплетения меня отпустили. Солдаты Ареса исчезли, их место заняли слуги, которые показали мне мою комнату. Я читала в их взглядах сожаление и участие, но ни то, ни другое не могло мне помочь.

Вопреки невольно возникшим опасениям, держать меня в какой-нибудь каморке в подвале или чердаке не собирались. Напротив, моя комната - с роскошным трельяжем, креслом у окна и кровати под бархатным балдахином - была прекрасна и по размеру превосходила наши комнаты с Лили вместе взятые. Но что и говорить - великолепие моей обители совершенно не радовало меня.

Взять и повернуть время вспять, чтобы всего этого не случилось...

Глава четвертая. Гвендолин

Этой ночью мне не спалось – слишком ощутимой была ярившаяся в тесноте души тревога за Лили. И боль утраты, успокоить которую не могло даже время. И все же… эта боль и тоска по отцу странным образом придавали мне сил – сил для борьбы. Я знала – я не могу умереть, не отомстив за смерть отца.

Я ворочалась в бесплодных, несмотря на усталость от бесконечно долгого дня, попытках принять удобную позу и наконец уснуть. Сдавшись и поняв, что сон не спешит забрать меня в свои уютные объятья, встала. Накинула пеньюар и, осторожно приоткрыв дверь спальни, выскользнула в коридор.

Я не знала, куда иду, просто прислушивалась к своим тихим шагам и изучала погруженный в полумрак дворец. Длинный коридор привел меня к балкону. Отсюда открывался чудесный вид на лес и горы. Стало вдруг так тоскливо… Что видит Лили, глядя в окно своей обители – где бы она ни находилась? Как обращаются с ней?                                                     

Лили хрупкая, нежная, как прелестный цветок с тончайшим стеблем, которые так легко могут переломить чужие грубые руки. Если кто-нибудь ее хотя бы пальцем тронет… Когда я найду сестру, им не поздоровится.

Стоя на балконе в тонкой ночной рубашке и накинутом поверх шелковом пеньюаре, я дрожала от холода, продуваемая ветром, но покидать свой островок свободы не спешила. Луна… такая огромная, она, казалось, занимала полнеба. И в ее умиротворяющем свете я вдруг почувствовала, что справлюсь со всем. Что все это – не конец, а лишь начало моего пути. Пути, где мы с Лили обязательно будем вместе.

Я прикрыла глаза – так, чтобы оставалась тонкая щель, сквозь которую я не видела ничего, кроме лунного лика. Чувствуя ветер, холодящий кожу и играющий моими волосами, я представляла себя птицей, взмывающей ввысь, рассекающей своими крыльями серебристо-черничное небо.

– Простудитесь… – Вдруг раздался за моей спиной чуть хрипловатый голос.

Сердце почему-то застучало быстрее – не от испуга, а от бархатных ноток в голосе незнакомца. Я порывисто обернулась. У говорившего были небрежно уложенные темные волосы и внимательный взгляд. Аристократичные черты лица, прямая осанка, и некая уверенность, спокойное достоинство, сквозившее в каждом его жесте – все это выдавало в нем принадлежность не к слугам, а к тому, кто привык ими повелевать. Когда он приблизился ко мне, я разглядела, что у него зеленые глаза и морщинка меж бровей. Казалось, он редко улыбался, но часто хмурился. А жаль… Улыбка сделала бы его лицо еще привлекательнее.                             

Я мысленно обругала себя. Да что вообще на меня нашло?

Незнакомец сделал шаг мне навстречу, подался вперед – казалось, что он хочет заключить меня в объятия… и поцеловать. Щекам стало жарко, а сердце забилось в груди раненой птицей. Горячие руки коснулись моих плеч и… накрыли их плащом, который снял с себя зеленоглазый. Задержал на мгновение руки на моих плечах, и казалось, что он действительно меня обнимает.

– Нельзя, чтобы увяла такая красота, – прошептал он.

Мне стоило большого труда выровнять дыхание и ответить спокойно, буднично:

– Но разве во дворце нет целителей?                 

Незнакомец усмехнулся одним уголком рта. Опустил руки, и вдруг стало холодно – несмотря на укрывающий меня плащ. Я поплотнее в него закуталась.

– Спасибо, – пробормотала я.                          

– Это самое малое, что я могу для вас сделать, леди.                

И снова этот обольстительный бархатный тон, и чуть насмешливый взгляд, под которым вновь стало жарко. Я физически ощущала притяжение между нами – будто чьи-то чары тесно переплели наши жизненные нити и теперь я была неразрывно связана с ним. И судя по блеску в глазах цвета молодой листвы, он ощущал это тоже.

Проклятье.                                    

Я нахожусь в стане врага, я похищена и лишена свободы. Мне не должно быть никакого дела до человека, чьего имени я даже не знаю. До чужака, как вихрь ворвавшегося в мою жизнь.

– Как ваше имя, леди? – шепнул незнакомец. Незнакомец, о котором я немедленно должна перестать думать!                                 

Но как это сделать, когда он стоит всего лишь в полушаге от меня? Когда изучает меня взглядом подобном вате – мягком, обволакивающим? По тому, как взгляд темноволосого скользил по моему лицу, казалось, что он хочет запечатлеть мой образ в своей памяти. Или я все это придумала сама?

Наверное, луна так на меня влияла, что я становилась сама не своя. Во всем виновата луна…

– Гвендолин Меарк, – ответила я. На губах появилась невольная усмешка – за один только день я называла свое имя уже в третий раз.