Дни мародёров (СИ)

— Бродяга, валим отсюда, — голос Сохатого доносился до него, словно из-под воды. Сириус проводил Роксану отрешенным взглядом и даже не почувствовал, как лапа Поттера сграбастала его руку повыше локтя. — Валим!

Сириус коротко глянул на него, а потом опять на Мальсибера и Малфой.

Тентакула вдруг порвала одну из веревок и её щупальце обрушилось на целую теплицу, у которой и происходила драка.

— Твою мать, Бродяга, уходим! — заорал Джеймс и силой поволок Сириуса за собой, укрываясь от осколков и летящего во все стороны сока.

Вернувшись в башню, Сириус сразу же начал собирать вещи. Без громких заявлений и вообще каких-либо слов — просто пинком открыл чемодан и начал как попало кидать в него свое барахло.

— Бродяга, остановись, — Джеймс пытался ему помешать, но Бродяга сейчас никого не замечал. — Ты можешь, мать твою, прекратить это делать?! — он достал палочку.

Сириус с грохотом вытряхнул какие-то вещи из ящика комода, отбросил его и посмотрел на Джеймса. Он все еще тяжело дышал, и выглядел ужасно, вся рожа в крови, рука, которой он закрылся от потоков ядовитого сока, покраснела и покрылась отвратительными пузырями, прямо как рука воинствующего онаниста на иллюстрациях в старючих книжках из Запретной секции.

Взгляд тоже был не вполне вменяемый, зрачки расширились так, словно Блэк укурился в хлам.

— Тебе надо вернуться в крыло, — раздельно, словно для дебила, произнес Джеймс.

— Без меня обойдутся, — отрезал Сириус и принялся как попало запихивать одни вещи из ящика в чемодан, а другие бросать в мусор. Правая рука болела адово, даже наспех наложенная повязка не помогала. А в крыле сейчас, наверняка, валяется Мальсибер. Малфой сидит рядом и держит его за руку. Сириус с такой злостью бахнул в чемодан запасную фару для мотоцикла, что она разбилась и к его ожогам добавилась еще и рассеченная ладонь.

— Бля, псих, тебе надо в крыло! — Джеймс шагнул к нему и рывком повернул к себе. Сириус удержался, чтобы не дать ему по роже и рывком одернул куртку, глядя в сторону. — Посмотри на свою морду, ты весь в крови, как вампир-обдолбыш! А от лапы вообще сейчас мясо начнет отваливаться! Лично мне блевануть хочется!

— Не сдерживайся, — Сириус хлопнул его по плечу и снова вернулся к своим вещам.

— Слушай, Лунатик, как думаешь, если я его сейчас ебну чем-то тяжелым по башке, он остановится? — громко спросил Джеймс, и по тону было не вполне понятно, шутит он, или серьезно, поэтому Ремус, сидящий на своей кровати, решил вмешаться.

— Бродяга, Сохатый прав, по-моему, ты рано начал собирать вещи.

— После того, что случилось сегодня, меня все равно отчислят, — Сириус с жутким грохотом вываливал на пол ящики своей тумбочки, в поисках того, что еще могло бы ему пригодиться. — И даже если нет, я сам свалю.

— Бродяга, ну ебаный Мерлин, я ушам своим не верю! Ну подумаешь, трахнулась девчонка с другим, не уходить же из-за неё! Ты себе еще с десяток таких найдешь, даже лучше!

— Сохатый, заткнись, — спокойно посоветовал Сириус с огромными зрачками и вытряхнул в печку свою коллекцию журналов с мотоциклами.

— Если ты вот так просто возьмешь и свалишь, Мальсибер решит, что победил, понимаешь? — подал голос Ремус, проведя ладонями по лицу. — Ты, что, вот так возьмешь и подаришь ему это?

— Лунатик. Он ебал её всю ту неделю, пока я прятался в Блэквуде с этими сраными кровососами. Ебал, ну знаешь, трахал её дырку, имел в задницу, в рот, я не расспрашивал. А она ему давала себя ебать, и теперь я думаю, до, или после того, как написала мне, что у неё все в порядке, и мы увидимся в школе? — на последних словах самообладание ему изменило, и он с такой силой врезал ногой по чемодану, что тот перевернулся и вывалил наружу все то, что Сириус в него накидал.

— Это все равно не повод валить из школы, Бродяга. Может еще ничего не проиграно? Может он вообще её заставил, ты же не зна…

— Что бы ты сделал с типом, который трахнул бы Эванс у тебя за спиной? — вдруг спросил Сириус, резко повернувшись к Джеймсу.

Джеймс слегка развел руками, мол, а непонятно?

— А она мне помешала это сделать, — вкрадчиво сказал Сириус и швырнул скомканную футболку в чемодан так, что у него рука сотряслась до самой шеи. — Она мне, мать его, помешала! Сегодня она выбрала его! Она трахалась со мной в тот день, напиздела, что едет к своим сраным предкам, а потом просто поехала к нему и раздвинула перед ним ноги! — Сириус вспомнил, как она водила губами по его ладони. — Я не хочу её больше видеть. Никогда, — он рывком обрушил крышку чемодана и уперся в него руками.

— Ясно, — Джеймс упрямо выпятил подбородок и засопел. Глаза у него заблестели от злости. — И ты вот так вот просто свалишь, да? — он посмотрел на Сириуса. — Вот так просто? На хер Мародеров? — угрожающе спросил он.

Сириус с большими зрачками на секунду уступил место нормальному — и этот нормальный Сириус как будто даже слегка удивился.

— Сохатый, не неси хуйню, — он сорвал со своей кровати одеяло и простыни, поднял матрас и достал из-под него бутылку огневиски. Бросил её Хвосту. Тот всегда о таком мечтал. — Осталось полтора месяца. Сдадите свои гребаные экзамены и можете переехать в Блэквуд, я буду рад. А этот замок… это еще не весь мир.

Джеймс вытерпел еще ровно несколько секунд, проедая Сириуса взглядом, а потом психанул («Да пошел ты!») и вылетел из спальни, оглушительно грохнув дверью.

Перед тем, как пойти к Дамблдору, Сириус все-таки заглянул в крыло. Во-первых, рожу почистить, что бы там ни было, к директору с такой красотой нельзя. Во-вторых, с такой рукой он едва ли сможет сесть за руль. К счастью, половину тех, кто был в крыле, загородили ширмами, так что ни с Мальсибером, ни с Малфой Сириус не столкнулся. Мадам Помфри была занята, возилась с остальными, так что обработать его раны вызвалась Эванс. Вуд вообще боялась к нему приближаться, и за то время, пока он сидел в крыле, дважды уронила кофр с инструментами.

— Завтра нужно будет промыть бадьяном и растопырником, — сказала Лили, завязывая бинт. Она даже переодеться не успела и носилась по крылу в школьной форме, разве что мантию сняла и закатала рукава. Её стараниями, ожоги сошли. — И постарайся её не нагружать, ладно?

Она вымыла руки, взяла другое зелье, подсела к Сириусу, и, цепким взглядом пробежав по его лицу, принялась обрабатывать бровь. Ватка дымилась и шипела, но Сириус терпел.

— А чем разводят этот чертов растопырник? — он зажмурил один глаз, из страха, что туда попадет зелье.

— Какая тебе разница? — удивилась Лили, не отрываясь от работы.

Сириус промолчал, не зная, как сказать, но до Эванс само дошло. Сначала остановилась её рука, а потом Лили моргнула и посмотрела Сириусу в глаза.

— Сириус? — настороженно спросила она, перебегая с одного его глаза на другой, словно пыталась поймать один на вранье. — Ты же это не серьезно? Они, что, уже приняли решение?

— Эванс, оглянись кругом, — лениво протянул он. — Как думаешь, какое решение они примут?

— Они не имеют права тебя исключать, — Эванс помотала головой. — Ты не виноват, это все чистая случайность!

— Я-то как раз виноват, Эванс. Если бы я не колданул этого гада Макнейера, он бы не разбил теплицу, и не разбудил этот сраный цветок.

— Но ведь это не ты на них напал!

— Они меня просто опередили. Но это все неважно, Эванс. Если меня Дамблдор не отчислит, я сам свалю. Это я тебя предупреждаю, чтобы ты вычеркнула меня из своего списка нарушителей, староста, — он попытался пошутить.

На Лили его юмор не подействовал. Она была в шоке.

— Сириус, ты же не серьезно?

— Серьезно, Эванс, — вздохнул он, уже раздраженно. — У меня нет никакого желания ближайшие пару месяцев наблюдать за этой шлюшкой и её новым ебарем.

— Поэтому ты решил сбежать? — Лили встала и бросила ватку в кофр. Сириус её поднял. Все-таки, губа у него болела, а Эванс почему-то именно сейчас решила пренебречь своим целительским долгом.