Тинни и Дэй (СИ)

- Э, нет! Я – быстрый и ловкий, я – всегда все успеваю. И Баламут расстроится. Да вытри ты сопли уже, смотреть на твою харю противно! Так, соберись – что ты там про братьев мямлишь? Реально, что ль, братья? Родные?

- Не… ну какие родные-то? Это просто название такое - «братья». Так мы друг друга называем. Одно название на самом деле…

Мани послушно вытирал трясущимися руками лицо, было видно, что адреналин схлынул, оставив после себя мерзкую слабость. Прибив последнего монстрика, я огляделся: Дэй сосредоточенно убирал трупики, складывая их в кучку, Шани оттирал заляпанные поверхности.

Пройдя в конец салона и порывшись в вещах, выудил оттуда какое-то покрывало. Передал его Ише, чтобы прикрыл голый зад. Мани я вручил бутыль с водой. Присел рядом на корточки.

- Давай, Мани, поведай про своих неродных «братьев». Нам всем очень интересно. Особенно волнует часть «за мной придут».

Мани вздохнул, украдкой осмотрелся, заметил, что и Дэй, и Шани выжидательно смотрят прямо на него, и начал нехотя говорить.

Судя по описанию, родился Мани в некой общине с весьма своеобразным укладом жизни. Взрослые – мужчины и женщины - проживали раздельно. Стабильные пары были не в почете и почти не создавались; каждый член общины обязан был приносить пользу, задания раздавал лидер, его указания выполнялись беспрекословно, так как за ослушанием следовало жестокое наказание. Однако, дело было не только в нем - дети жили в особом «детском» отсеке, и им с раннего детства прививали страх и уважение перед лидером, вырастая, маленькие человечки сохраняли в своем сердце заложенное в них воспитателями. Вот и Мани: трясся, уверенный в том, что братья не простят предательства. Типа они потащатся аж в другую галактику, лишь бы наказать провинившегося.

- И что ты думаешь они с тобой сделают? – поинтересовался Дэй.

- Похитят и вернут домой. Будет суд. А потом я пожалею о том, что меня не сожрали твари.

- Значит, так! Никто никого не похитит! – внушительно произнес Дэй, - Баламут за тобой следит. И мы присмотрим. Вот, дурила! Нет, чтобы сразу все это выложить. Херли молчал-то?

Мани в ответ только плечом дернул. Неудивительно, что его от финта Баламута конкретно так нахлобучило – просто напряжение копилось много дней, вот и сорвало крышку.

Баламут появился часов через пять. К этому моменту мы уже все опупели от безвылазного сидения в небольшом пространстве. Мани, утомившись от всего произошедшего, задремал, но появление Баламута его разбудило.

- Привет! – излишне бодро произнес Баламут, - я там несколько машин пригнал и спасателей. Сейчас они нас перевернут с помощью манипуляторов, потом подцепят на трос и отволокут в город… ох, Мани, ты чего тут без меня творил-то?

- А чего я? Я ничего… - вяло пробормотал Мани.

- Мани, в вездеходе есть камеры, и я к ним подключился сразу, как зашел. К настоящему моменту мною отсмотрено… девяносто семь процентов… о, уже сто! Мани, ну зачем ты так, а?

Мани сжал губы и отвел взгляд в сторону – кажется, он обиделся на Баламута. Вроде как Баламут его спас, отмазав от гнева команды, но все-таки сегодня он поступил по-свински, не знаю, как он собирается теперь разруливать ситуацию. Оказалось – не собирается. Во всяком случае, не сейчас. Быстро чмокнув Мани в губы и пробормотав что-то вроде: «дома поговорим», Баламут начал раздавать распоряжения. Убедившись в том, что все ухватились за скобы, связался со спасателями и те начали переворачивать машину. Опять погнулась дверь, меня укусили еще дважды. Блин, эдак мне придется снова к косметологу топать – эти гадские твари так и норовили откусить кусочек моего лица, а я не хочу шрамов!

До города добирались часа три – быстрее было опасно, вездеход мог развалиться на ухабах. Наконец, мы прибыли. Машину бросили прямо на улице – ее потом уберет бригада ремонтников. Спасатели развернули переносной коридор, ведущий прямо к дверям, чтобы мы могли спокойно зайти в дом.

Как же я устал! Какой дли-и-инный день… несмотря на то, что рубило прямо на ходу, нашел в себе силы ополоснуться, через пару минут ко мне в душ залез Рыжий. Не для интима – на это уже не хватало сил, а просто потому, что если бы он начал дожидаться, когда я выйду – заснул бы грязным, а это фу! Дерьмо летающих зверей воняло конкретно. И кровь тоже мерзкая была.

Помылись мы молча, каждый думал о своем. Я лично размышлял о Мани. На первый взгляд: говно-человек. А ведь тоже есть своя история, и если выслушать, вроде, не такое уж и говно. Просто обычный парень, которому не повезло родиться в секте. И теперь он выкручивается, как может.

- Про Мани думаешь? – прервал молчание Рыжий.

- Ага.

- Вот ведь сука, а? Такую пиздострадательную историю выдал, что даже мне его стало жалко! – с коротким смешком признался Иша.

- Да уж…

С этого дня наше отношение к Мани несколько изменилось. Хотя Ишу он все равно подбешивал – сама манера поведения раздражала. И все-таки общался Рыжий уже не через губу, даже с некоторым интересом. Сам я старался оставаться в стороне – не хотел вызвать в Рыжем приступ ревности.

Пока дул ветер, работа встала – повторения приключения никто из нас не жаждал. Наконец, потоки воздуха сменили направление, черные тучи парусов понеслись в сторону, а мы могли возобновить поиски жилы.

После ветров пришло время дождей. Улицы медленно, но верно заполнялись водой. Сначала люди передвигались в высоких сапогах, а потом начали появляться маленькие лодочки. Я с удивлением понял, что у них не было какой-то единообразной формы. Были плетеные лодочки-тазы, медленно кружащиеся, если греб один человек. Были узкие и длинные. Были такие же узкие, но с задранным носом, в них гребли стоя. Были даже плоты, на них люди передвигались, отталкиваясь шестами. И все это множество форм и размеров было украшено лентами, узорами, какими-то бубенцами и гладкими блестящими элементами. Словно жители соревновались друг с другом за титул самой оригинальной и яркой лодочки. А и верно! Соревновались! В конце сезона город проводил пышный парад, на котором выбирали самую-самую лодку.

В нашем съемном домике лодочка была самая простая. Классической формы, без украшений, выкрашена в серый цвет. Даже как-то обидно немного плавать на убогой серятине, когда вокруг буйство великолепных красок.

- А пусть Мани нам ее разукрасит! – предложил Иша.

Мани подошел к заданию вдумчиво. Лодочку надо было сделать в один день – нам же она нужна для того, чтобы передвигаться. Поэтому сначала парень нарисовал все на листочке, и бегал со всеми советовался: хорошо ли? На мой взгляд, что-то было не так. А что – не понятно. То ли в линиях диссонанс, то ли в цветах. Так как ничего конкретного я сказать не мог, просто сказал, что все нормально – можно рисовать. Но Мани, наверное, видел тень сомнения в моих глазах. Потом я увидел его рядом с Дэем. Братец, кинув мимолетный взгляд, пробурчал «норм» и уже развернулся, чтобы уйти, но Мани придержал его за плечо.

- Дэй, погоди! Ну, я же вижу, что не очень! И остальные видят. Но все говорят, что норм! Погляди внимательнее, у тебя ведь настоящий талант, не то что у меня… ну, взгляни, поправь. Пожалуйста.

Дэй раздраженно рыкнул, резко вырвал листок и, расположив бумажку прямо на ближайшей стене, начал быстрыми штрихами что-то исправлять. Потом, ни слова не говоря, вернул листок Мани и учапал. Мани вслед крикнул ему: «спасибо!», но ответа не дождался. Н-да, кажется, брата раздражает вся эта тема с рисованием.