Проклятие медвежонка (СИ)

- Как ты попала сюда? – полушёпотом спросила я.

- Девятый этаж для меня не проблема! – ответила та. Тут я увидела в её руке метлу и сама поняла. Хворостова поставила свой транспорт возле стены, закрыла окно, подошла к моей кровати и присела рядом со мной. - Пришла поговорить с тобой, хотя не должна этого делать! – Аня тоже шептала.

Я рукавом вытерла слёзы.

- Кто ты? – набравшись храбрости, спросила я.

- Любовная ведьма! – как проклятье произнесла Хворостова.

- Любовная ведьма? – я впервые слышала нечто подобное.

- Да и по совместительству продавец-консультант, - ухмыльнулась та. – Я ищу таких, как ты и заключаю с ними сделку.

- Таких, как я? – я не понимала, что со мной не так.

- Помешанных на любви, точнее на объекте своей любви… - объяснила Хворостова. – Готовых продать душу дьяволу ради одной ночи… - она запнулась, - неужели это стоит того? Никогда не могла понять!

Я перестала плакать. Но коленки продолжали трястись от страха. Я смотрела на свою бывшую подругу и не узнавала её. У неё был совсем другой взгляд - взгляд человека, повидавшего многое в своей жизни, взгляд не восемнадцатилетней девчонки, а женщины намного старше.

- Слышала, про третьекурсницу, которая осенью разбилась на машине? – продолжала Хворостова.

Я кивнула.

- А про студентку с юрфака, которая выпала недавно из окна двенадцатого этажа?

Я вновь кивнула - об этой трагедии даже в новостях говорили.

- А старшекурсница, что повесилась летом? Мои клиентки! – будто хвастаясь, произнесла Хворостова. – А знаешь, сколько таких по Москве. Каждая третья молодая девушка, погибающая вот так нелепо в расцвете лет.

Я сидела, открыв рот, и боялась даже пошевелиться.

- И всё ради любви! Смешно и глупо! – сама с собой говорила Хворостова. - Ради человека, который вряд ли пожертвовала бы своей жизнью для одной из них! Ради парня, которого они толком не знали! Разве это не безумие? Не сумасшествие? – Аня посмотрела на меня, будто ждала оправдания.

Я опустила глаза. Что я могла ей ответить? Разве бы она меня поняла? Что она может знать о моих чувствах? Я не жалела о том, что сделала. Я бы сделала это снова!

- Королева забирает ваши души не одну сотню лет. И неплохо выглядит, заметь! – вновь ухмыльнулась Хворостова. – И она будет жить ещё тысячу лет, пока существуют такие безумные!

Я не хотела больше её слушать. Её обвинения оскорбляли меня.

- Это всё, что ты мне хотела сказать? – оборвала я её монолог.

- Ты, как никак, моя подруга. Ты отличаешься от других. Никак не могу понять, почему моё сердце болит, когда я думаю о тебе, почему мне тебя жалко?

- Не надо меня жалеть! – я высоко подняла голову и выпрямила плечи! – Тот, кто никогда не любил, не может понять боли из-за неразделённой любви!

- Так может, ну её, такую любовь! – Хворостова не сводила с меня глаз.

- Уходи! – я встала с кровати и пальцем показала ей на окно. – Я ни о чём не жалею!

Хворостова встала с места и направилась к окну. Напоследок она обернулась:

- Ты не умрёшь, если тот, ради кого ты сделала это, вернёт твою душу! – улыбнулась она. – А пока она будет здесь, в этом плюшевом капкане! – Хворостова подошла к письменному столу и щелкнула плюшевого медвежонка по носу. - Сорок дней – это срок, отведённый проклятьем медвежонка… или проклятием «Медведя»? - сказала она уже себе под нос.

Она взяла метлу, открыла окно и, даже не обернувшись, шагнула в темноту…

Я не спала всю ночь. Даже не ложилась. Я сидела на кровати, обняв себя обеими руками, и смотрела на портрет Ника. Думаете, я сомневалась в своём решении? Ни капли! Сомнение ни на минуту не пришло ко мне. Наоборот, я была благодарна Нику за то короткое счастье, которое он подарил мне…

Зазвонил телефон. Номер был Макарского. Я ответила.

- Алло! Лика, привет! – голос его был весёлый и доброжелательный. – Надеюсь, не разбудил?

- Нет! Я не спала!

- Я хотел сказать «спасибо»… - он запнулся.

- За что? – не могла я понять, что я такого сделала.

- Благодаря тебе, я кое-что осознал…. Мне позвонила Вероника… - он замолчал.

Я тоже молчала, не зная, что ответить.

- Мы помирились. Я улетаю обратно в Лондон! Прости меня за всё!

- За что? Ты мне ничего плохого не сделал!

- Не сделал? Как же! - было слышно – Макарский усмехнулся. – Да я доставал тебя со своим чувствами, совсем не думая о твоих! Я вёл себя как последний придурок, эгоист! Так что – прости!

- Ладно! Тогда и ты меня прости!

- Тебя за что?

- За то, что не ответила на чувства эгоиста.

- Значит, дружба? – голос на другом конце провода заметно повеселел.

- Дружба! И я тебя поздравляю! – я была искренне рада за Севу, камень с души упал – я чувствовала себя немного виноватой перед ним за то, что не могла принять его любовь. - А как же институт? И твой отец? Он разве не против?

- Он ещё не знает. И не ты ли мне говорила, что, если любишь, надо бороться? Разве нет? – Макарский ждал от меня поддержки.

- Да! Ты принял правильное решение! – я улыбнулась. – Если любишь – надо бороться!

- Вот поэтому «спасибо». Я сам виноват, что потерял Веронику. Но больше я не допущу этого! Никогда!

- Я уверена, что у вас будет всё отлично! - дала я Макарскому своё «благословение». - Ты очень хороший! Правда! И благодаря тебе я тоже кое-что поняла! Так что и тебе «спасибо».

- Прощай! – я положила трубку. Хоть кто-то счастлив – думала я. И тут вспомнила про Наташу. Как же она воспримет эту новость? И ещё Ник просил пригласить её на дачу. Я набрала её номер.

- Ура!!! – Наташин крик чуть не оглушил меня. – Как я люблю вечеринки на свежем воздухе!

- Это не вечеринка. А пикник! – ответила я.

- Не важно! Если будет шашлык, шампанское и симпатичные мальчики, значит, вечеринка! – настаивала та на своём. – Кстати, кто там ещё будет?

- Я не знаю, - растерялась я. – Стас, Кир, может быть, кто-то ещё.

- Ну, да! Для тебя ведь главное, что будет твой Домбровский. Что ты с ним такое всё-таки сделала, что он не отходит от тебя ни на шаг.

- Ладно! Я скоро буду у тебя. Мы договорились с Ником, что он заедет к тебе, чтобы не засветиться.

- Окей! Я жду! Только не надевай свой спортивный костюм, ты в нём похожа на старуху. Лучше джинсы! – Наташа была в своём репертуаре.

- Договорились!

Последний день…

Мама спокойно отпустила меня, думая, что я еду с Аней Хворостовой, в которой она души не чаяла. Так что спустя два часа мы отъезжали от Наташиного дома, направляясь на дачу. Я ехала с Ником на его байке. Наташу же захватили Кир и Стас Миксонов.

Дача находилась за городом. Собрав все пробки, которые в субботнее утро просто парализовали город, часа через три мы добрались до места. Это был небольшой дачный посёлок элитного типа с охраной и въездом по пропускам. У ворот нас встречал хозяин дачи – одноклассник и друг Ника, Артём, тот самый с аэродрома. Они с Никитой обнялись по-мужски. Затем Артём проделал тоже самое с Киром и Стасом. Увидев меня, хозяин «вечеринки» заулыбался.

- Анжелика, рад снова тебя видеть! – он по-джентельменски поцеловал мне руку.

- Стаса и Кира ты знаешь, - сказал Ник, - а это – подруга Лики – Наташа, - показал Ник на открывшую рот мою безумную подругу.

- Рад знакомству, – поцеловал он и её руку. – Ну что ж. Добро пожаловать в мои владенья. Уже все собрались, но без вас не начинаем. Дамы, только после вас! – уступив нам дорогу, поклонился Артём.

Я открыла калитку и по мощёной плиткой тропинке направилась в сторону дома. Он был огромным, в три этажа, и полностью из дерева. Резными ставнями и острыми башенками чем-то напоминал терем из сказки. Дом был крайним и ближе всех к лесу, который начинался прямо за ним. Огромные ели и сосны, в несколько раз выше дома, окружали его, словно забором. Сам же терем утопал в зелени многочисленных деревьев, растущих в саду. И воздух! Он был чистым и манящим сладостным ароматом клематисов, которые ярко-фиолетовой паутиной окутали стены дома, образуя над входной дверью цветочную арку. Это было точно, как в сказке!