Между небом и землей (СИ)

Мне не нужно было физической любви, хотя я его страстно желала, мне нужна была его душа, сердце. Я любовалась красивым усталым лицом и взглядом серых глаз, а он просто смотрел, ему было нужно отвержение, Сириус не хотел делать этого со мной, но как ни старался, не находил и единого намека на отказ. Так же вставая на локти, я припала к нему всем телом, стала целовать лицо, не пропуская ни единого дюйма, каждую морщинку, что теперь принадлежали только мне. Он обнял меня за талию одной рукой и посадил на кровати. Зарождался страх, что Сириус отступит, но вместо этого он сел рядом и снова обнял. Дрожь в его теле, странная неуверенность и приятные колики, проходящие от кончиков пальцев ног до головы в моем. Мне не было страшно, и он знал это…

Поцелуй, такой долгий, я не могла дышать, но не из-за нехватки воздуха. Волнами накатывал жар, и что-то нереальное поднималось от живота к горлу. Сириус ослабил мой галстук и снял его через голову. Я целовала его шею, приближаясь все ближе к ушам, заставляя мужчину вздрагивать еще неистовее. Его пальцы стали расстегивать пуговицы моей рубашки, одну за другой. Мои руки проделывали ту же операцию с его одеждой. Наконец, в полумраке я разглядела странные татуировки на мужской груди, темнеющие на коже, едва тронутой волосами. Он помог освободиться от рубашки, затем снял свою. Тело горело, я хотела прижаться к нему сильнее и не отпускать, хотела содрать с него кожу, отдаться. Словно электроимпульс прошел по спине при каждом прикосновении истинных чувств. Проводя пальцами вниз по моему животу, он наблюдал, как мое тело все с большим желанием откликается. Зрительный контакт необходим, словно магнитом Сириус заставлял вновь целовать его и зарываться в волосы, вдыхать аромат необходимого счастья…

Мои ладони на самой большой татуировке на его груди… Аккуратные прикосновения, я не пыталась рассмотреть, но взгляд то и дело возвращался к рисункам на его коже. Я находила это мужественным, неописуемо красивым и притягательным. И даже завывающий ветер за окном не мог заставить меня отвлечься на что-то другое, кроме сокровища в моих хрупких руках. Сириус обращался со мной так бережно, словно опасался разбить.

Он снова остановился, смотрел на меня, искал протесты… Прошу, Сириус, не останавливайся. Я молилась, пытаясь показать ему страсть, желание, нежность, истинную любовь...

Он медлил, не решался продолжать, хотя сбивчивое дыхание выгоняло последние силы сдерживаться.

— Энни, — тихо прошептал он, прижимая мою руку к своей груди.

— Прошу, умоляю тебя, не останавливайся… — я пыталась сдержать слезы. — Уже слишком поздно отступать.

Серо-голубые глаза прониклись, он внял моим мольбам, Сириус продолжил целовать меня и лишь на мгновение остановился, когда я как-то рефлекторно одернула левую руку, ставшую объектом его ласк. Неуверенный, испуганный взгляд, он понимал его как никто другой, чувствовал…

— Это неважно… — тихо произнес он, а тембр его голоса заставил меня расслабиться.

Тихое «прости», слетающее с мои губ, и странные ласки, прикосновения к Тёмной Метке, которую я ненавидела всей душой. Он давал мне ясно понять, что это действительно неважно, заставлял мои смущение и неудобство исчезать, целуя страшную отметку Волдеморта…

Последние предметы одежды были сброшены на пол. Я больше не могла терпеть, так хотела его, все конечности сводило. Пульс сбивался под прикосновениями нежных губ. Осторожные поцелуи живота, ключицы, шеи… Сириус любовался юным телом в свете луны, выписывая на нем круги пальцами. Его взгляд сводил с ума, но он все еще медлил, колебался. Я неумело целовала его грудь, покрытую руническими символами, руки скользили по спине, волосам, он сам больше не мог сдерживаться, схватил меня под голову и резко придвинул к своему лицу, снова столкнув наши лбы.

— Энни… пока не поздно, — мучительно произнес он; эти слова давались ему с неимоверным трудом, словно при нехватке воздуха…

Я не ответила, а лишь продолжила целовать каждый сантиметр его лица, боясь пропустить хоть немного, словно от этого зависела сама жизнь. Он зарывался лицом в мои волосы, вдыхая их аромат, ласкал, трогал, все еще медлил. Сириус прижал меня к себе, поднял меня выше и уложил на подушку, осторожно спустился ниже, снова содрогая живот поцелуями. Я больше не могла выдерживать, было жуткое ощущение, желание ощутить его в себе, я захлебывалась в этом чувстве. Сириус вернулся к губам и снова поцеловал меня. В тишине комнаты не было слов, одни эмоции, он так и не услышал просьбы прекратить. Бесконечные ласки, нечто схожее с изощренной пыткой... Сколько можно? На мгновение он остановился, заглянул в глаза, полные похоти, понял, что путей к отступлению нет, затем уткнулся лицом в подушку и вошел. Я тихо всхлипнула от боли, пронзившей меня так резко, что рассудок на мгновение помутился. Сириус немного дернулся, но не подал вида, что что-то произошло. Провел ладонью по моему лбу и стал медленно двигаться. Я уже начала жалеть о том, что позволила этому случиться, но спустя несколько минут боль стала отступать, открывая место новым ощущениям, словно подвешивающим в воздухе. Сириус прижимал меня так страстно и аккуратно. Два тела, две души, два сердца сегодня сплелись в одно целое этой ночью. Хогвартс подарил мне его…

... Затем мы просто лежали и смотрели друг на друга, не в силах оторвать взгляд.

— Я люблю тебя… — снова произнесла я.

Он притянул меня и устроил на своем плече, обнял нежно и поцеловал в лоб. Я задремала, не в силах сопротивляться нахлынувшей неге, уснула в объятиях любимого мужчины, надежного плеча. Все остальное было не важно, потому что мы были вместе…

====== По душам... ======

Перестроить свой мир, перестроить сознание, забыть о прошлых ошибках и бедах, жить настоящим…

Я открыла глаза в странном раю, ни облаков, ни ангелов, ни солнца. Свет луны из окна и сильное мужское плечо под головой. Сириус спал. Его грудь медленно вздымалась на славу спокойной ночи, ночи после обоюдной радости. Поверить в случившееся? Очень хотелось, но это представлялось совершенно невозможным. Его прикосновения… нежные, страстные, оживляющие, живые. Крик, вырывающийся наружу. Наслаждение, испытание для покалеченных душ. Сила воли, сдержать себя, нет, ему не удалось. Он любил меня, я ощущала это слишком ярко, я искала его губы весь вечер. Ужин? Он был моей пищей… Моя душа и тело теперь навечно принадлежали лишь одному человеку, одной звезде, в честь которой его назвали. Любовь… Всепоглощающая, страстная, уводящая в забытье, долго ли мы будем вместе? Не знаю, как распорядится судьба…

Разум отключился в момент первого поцелуя. Легко можно забыть все тревоги в желанных объятиях. Хочу еще. Жадность: овладеть, завоевать, не отпускать… Будущее так туманно… Он все еще мой профессор, но теперь и защитник, и ангел-хранитель… Как я жила до этого? Нет, это было существование, я просто ютилась в тесном мире, вытесняющем мою сущность. Он знал, понимал, он был похож на меня – сильный и ранимый, сочувствующий и взбалмошный. Молодой… Его душа чиста как у новорожденного, и, несмотря на все испытания, он смог сохранить в себе тепло и доброту. Он подарил всё это мне. Звезда по имени Сириус светит лишь для меня. Мягкий, строгий, мужественный, любящий…

Я смотрела на него в полумраке, хотела, чтобы он проснулся, поцеловал, обнял, но не смела нарушать его сон. Как он красив, возможно, вижу это только я. Мой единственный, сокровенный, боюсь будущего, теперь боюсь смерти, потому что не будет его рядом, хотя на смертном одре, если с ним, то хоть в эту же секунду! Не смогу потерять его...

Я вдыхала аромат его кожи, такой сильный приятный запах мужчины… Хочу всегда дышать им. Не могу оторваться. Ладонь скользила по его груди вниз к животу. Сириус глубоко вздохнул. Чувствует, он ощущает мое присутствие. Я улыбалась сама себе. В душе играла элегия, и даже Тёмная Метка на моей руке не могла омрачить последних событий. Невозможно насытиться этой ночью лежа в одной кровати.

Наши тела едва прикрывало сползшее одеяло, было тепло. Жар его тела согревал в этом окружаемым холодными ветрами замке. Хорошо. Я смотрела в потолок, словно в звездное небо, ощущая на себе свет моего дорого мужчины, понимая, что не могу остаться на ночь, кто-то ненужный может заподозрить нас. Я не имею права позволить ему потерять работу и испытать на себе косые взгляды коллег и студентов. Как бы мне не хотелось уходить, но это было неизбежно. Мои наручные часы, лежавшие на столике подле кровати, показывали уже половину первого. Не в силах оторваться от Сириуса, я все же встала. Отыскала впотьмах свою одежду и тихо вышла за дверь. Подобрала мантию, которая валялась в кабинете, оделась… Ощущение, что я оставляю его, что придется ночевать в разных постелях — давило. Хочу просыпаться каждый день в его объятиях.