Девушка в башне (ЛП)

его прикосновения и встала на ноги. Голова болела, она жалела, что столько кричала,

бегала, пила и плакала прошлой ночью.

«Этой ночью», – вспыхивало в ее голове. Она расскажет Дмитрию, что знала или

подозревала о Челубее. Она шепнет прощание Ольге и Марье, но так, чтобы они не

услышали и не окликнули ее. А потом уйдет. На юг, где воздух теплее, и демоны холода

не будут беспокоить ее по ночам. Юг. Мир был большим, и ее семья достаточно

настрадалась.

Но сперва гонка.

Вася быстро оделась – плащ и сапоги с ее старой рубахой, жилеткой и теплыми

штанами. Она выбежала на солнце. С неба доносилось немного тепла, когда она

подставила лицо солнцу. Скоро зацветут подснежники в скрытых закутках, и зиме придет

конец.

Снег прошел на рассвете и укрыл двор. Вася сразу пошла в загон Соловья, хрустя им.

Глаза жеребца сияли, он дышал как боевой конь перед атакой. Кобылка Зима стояла

спокойно рядом с ним.

– Постарайся не выигрывать слишком явно, – сказала Вася Соловью, видя в нем

дикость. – Я не хочу, чтобы меня обвинили в волшебстве коня.

Соловей тряхнул гривой и рыл снег.

Вася вздохнула и сказала:

– И ночью мы уезжаем, когда праздник в разгаре. Так что не устань в гонке, мы

должны быть далеко до рассвета.

Это успокоило коня. Она вычесывала его шерстку, шептала планы о том, как выведет

их с сумками из города в темноте.

Красный край солнца было видно над стенами города, Касьян прибыл во двор Ольги,

одетый в серебро с серым, с вышивкой на приподнятых носах сапог. Он замер у ограды

загона. Вася поймала его взгляд.

Она легко его выдержала. После Морозко она могла вынести любой взгляд.

– Рад встрече, Василий Петрович, – сказал Касьян. Пот сделал волосы на его висках

завитками. Вася не знала, нервничал ли он. Кто бы не нервничал, выставляя обычного

коня против Соловья? Она улыбнулась.

– Доброе утро, господин, – поклонилась Вася.

Касьян посмотрел на Соловья.

– Конюх может подготовить коня. Не нужно пачкаться.

– Соловей не потерпит конюха, – сказала Вася.

Он покачал головой.

– Я не хотел оскорбить, Вася. Мы ведь хорошо знаем друг друга.

Да? Она кивнула.

– Повезло, – сказал Касьян, взглянув на Соловья. – Конь так тебя любит. Почему же?

– Каша, – сказала Вася. – Соловей ее обожает. Что вы пришли сказать, Касьян

Лютович?

Касьян склонился. Рука Васи была на спине Соловья. Ноздри коня раздувались, он

тревожно переменился. Касьян смотрел ей в глаза.

– Ты мне нравишься, Василий Петрович, – сказал он. – Понравился в тот миг, что я

тебя увидал, когда еще не знал, кто ты. Тебе стоит побывать в Башне Костей весной. У

меня лошадей как травы, и ты сможешь на всех прокатиться.

– С радостью, – сказала Вася, хоть знала, что весной будет далеко. – Если великий

князь отпустит, – на миг ей захотелось, чтобы это было правдой. Лошадей как травы…

Касьян провел по ней взглядом, словно мог увидеть душу и украсть ее секреты.

– Поехали ко мне домой, – тихо сказал он с новой эмоцией. – Я дам тебе все, что ты

хочешь. Должен лишь сказать…

О чем он? Он не закончил. Несколько лошадей ворвались во врата, пробежали с

криками по двору, их преследовал злой распорядитель.

Вася не понимала, что имел в виду Касьян. Что сказать?

Юные бояре из свиты Дмитрия теперь были всюду. Те, что обзывали ее и бросили

вызов. Они смогли удержаться на лошадях, их уздечки звенели, как боевая музыка.

– Малый! – звали они. – Волчонок! Вася! – они кричали шутки. Один ткнул Касьяна

локтем, спросив, как ему понравится проиграть худому мальчишке, с которого свисал, как

тряпка, плащ, и у коня которого не было уздечки.

Касьян рассмеялся. Васе показалось, что его голос был с надрывом.

Наконец, юных бояр уговорили уйти. За заснеженным загоном, за вратами

Владимира просыпался город. Прозвенел крик с башни сверху, последовал шлепок и

резкий ответ. Пахло дымом от сотен печей.

Касьян не уходил, меж рыжих бровей пролегла морщина.

– Вася, – начал он. – Прошлой ночью…

– Вам не нужно проверить лошадь? – резко спросила Вася. – Мы соперники, так

зачем нам откровенничать?

Касьян скривил губы и миг разглядывал ее лицо.

– Ты… – начал он.

Но его снова перебил гость, этот был одет просто, как воробей. Его капюшон

защищал от холода, лицо было строгим. Вася сглотнула, повернулась и поклонилась.

– Брат, – сказала она.

– Простите, Касьян Лютович, – сказал Саша. – Я хочу поговорить с Васей наедине.

Саша, казалось, давно не спит, а то и не ложился.

– Бог с вами, – вежливо попрощалась Вася с Касьяном.

Касьян опешил на миг. А потом холодно сказал:

– Лучше меня слушаться, – и ушел.

«Он странно пахнет», – сказал Соловей.

– Касьян? – спросила Вася. – Как?

Соловей тряхнул гривой.

«Пылью, – сказал он. – И молнией»

– Что Касьян хотел? – спросил Саша.

– Понятия не имею, – честно ответила Вася. Она посмотрела на лицо брата. – Что ты

делал?

– Я? – он утомленно прислонился к ограде. – Я искал слухи об этом Челубее, после

Мамая. Важные лорды не появляются из лесу внезапно. В городе должен был кто–то

слышать о нем, хоть и от кого–то. Но, при всем его величии, я не получил новостей.

– И? – спросила Вася. Зеленые глаза смотрели в серые.

– У Челубея есть письмо, лошади, люди, – медленно сказал Саша. – Но нет

репутации.

– Теперь ты подозреваешь, что посол – бандит? – по–детски спросила Вася. – Ты

теперь мне веришь?

Ее брат вздохнул.

– Если не найдется других объяснений, то я тебе верю. Но я никогда о таком не

слышал, – он замолчал и добавил под нос. – Если это бандит, и он всех нас так обманул,

то ему кто–то помог. Откуда у него деньги, писари, бумаги, лошади и наряды как у

татарского лорда? Или Хан послал бы нам такого? Вряд ли.

– Кто мог ему помочь? – спросила Вася.

Саша медленно покачал головой.

– После гонки Дмитрия Ивановича можно будет уговорить выслушать все от тебя.

– Все? – спросила она. – Касьян говорил, нужны доказательства.

– Касьян, – парировал ее брат, – слишком умный для своего блага.

Их взгляды пересеклись во второй раз.

– Касьян? – сказала она в ответ на взгляд брата. – Невозможно. Те бандиты сожгли

его деревни. Он пришел к Дмитрию Ивановичу просить его помощь.

– Да, – медленно сказал Саша. Лицо все еще было тревожным. – Это так.

– Я расскажу Дмитрию все, что знаю, – поспешила сказать Вася. – Но потом я

покину Москву. Мне нужна твоя помощь. Присмотри за кобылкой – моей Зимой – и будь

добр к ней.

Ее брат напрягся, глядя ей в лицо.

– Вася, некуда идти.

Она улыбнулась.

– Есть целый мир, брат. У меня есть Соловей.

Он молчал, и она добавила с нетерпением, чтобы скрыть боль:

– Ты знаешь, что я права. Ты не можешь отослать меня в монастырь, я не выйду ни

за кого замуж. Я не могу быть боярином в Москве, но я не буду девицей. Я уеду.

Она не могла смотреть на него и стала вычесывать гриву Соловья.

– Вася, – начал он.

Она все еще не смотрела на него. Он издал недовольный звук и пролез через ограду.

– Вася, нельзя просто…

Она повернулась к нему.

– Я могу, – сказала она. – И буду. Запри меня, если хочешь помешать.

Она увидела, как он отпрянул, и поняла, что на ее глазах слезы.

– Это неестественно, – сказал Саша, но другим тоном.

– Знаю, – сказала она решительно, яростно и жалобно. – Мне жаль.

Она говорила, и зазвенел большой колокол на башне.

– Я расскажу тебе правду, – сказала Вася. – О смерти отца. О Медведе. Все. Перед

тем, как уйду.

– Позже, – сказал Саша после паузы. – Мы поговорим позже. Будь внимательна,

сестренка. Будь осторожна. Я… буду молиться за тебя.