Алая зима (ЛП)

Слезы обжигали глаза. Катсуо соврал, защищая ее, чтобы у нее не было еще больше проблем.

- Спасибо, - прошептала она.

Он что-то пробормотал и поднял поднос, переместил его на ее колени.

- Поешь, пока не остыло.

Она вяло сняла крышку с миски и взяла ложку. Бульон, толстая лапша и кубики тофу уже остыли, но она ела, не ощущая вкуса. Мысли кружились в голове, эмоции трепетали за ними. Ее надежда умерла после визита в Коянэ, остался горький вкус пепла во рту. Ей оставалось только исполнить обещание и снять с Широ оненджу. А потом ей нужно будет пройти до предначертанного конца.

Она отодвинула поднос.

- Я… хотела бы помолиться.

- Помолиться? – повторил он.

- В храме.

- О, - он замешкался и поднял поднос. – Каннуши Фуджимото работает с барьером тории, но он скоро вернется. Если поспешим, успеем в храм первыми.

Она чуть не попросила пойти одной, но поняла, что этого не будет. Они не оставят ее одну вплоть до солнцестояния. Катсуо ждал за дверью ее комнаты не из тревоги, а потому что ему приказали сторожить. Фуджимото не мог рисковать и давать ей шанс на побег.

- Мне нужно переодеться, - сказала она ему.

Он ушел в коридор, а она подняла вялое тело с кровати и добралась до шкафа. Усталость давила на ее веки, путала мысли. Когда она переоделась в форму мико, расчесала и завязала волосы, она присоединилась к Катсуо, и они покинули дом. Солнце светило на них, пока они шли по мосту, и было теплым, день казался приятным. Но солнце не могло растопить снег, укрывавший сад, покрывавший деревья. Яркий свет, казалось, насмехался над холодными тенями, собравшимися в ней.

Эми замерла на краю двора. Лужи, оставшиеся от хозяйки дождя, и следы огня виднелись на камнях. Она смотрела на черные следы, представляя, как они попали сюда. Это сделал Широ? Он использовал огонь мало, насколько она видела, но она не знала, какие новые способности открыла у него, сняв второй виток оненджу.

- Что случилось с телами ёкаев? – спросила она.

- Пропали, - он заметил ее испуганный взгляд и пожал плечами. – Все тела ёкаев… рассеиваются. Даже крови нет, видишь? Старый сохэй рассказывал, что после смерти ёкаев поглощает царство духов. Там ки самых сильных ёкаев накапливается, пока силы не хватит, чтобы ёкай вернулся в царство живых. Он даже предполагал, что есть число ёкаев, что постоянно перерождаются. Кто-то раз в несколько лет, кто-то – каждый век.

- Когда они возвращаются, они помнят предыдущие жизни? Или это как рождение заново?

- Не знаю.

Задумавшись, она пересекла двор к фонтану, чтобы ополоснуть руки и рот. Катсуо шел в нескольких шагах позади, не шумя, а она приблизилась к главному залу и поднялась по широким ступеням. Она остановилась и посмотрела на веревку, свисающую с колокола. Она не молилась Аматэрасу после того, как прочитала руководство каннуши.

Она потянула веревку. Дважды поклонилась, дважды хлопнула, сложила ладони и склонила к ним голову, закрыв глаза.

Слов не было. Ни мыслей, ни вопросов. Она стояла, не двигаясь, и впервые не могла ничего сказать своей ками. Она не знала, что сказать. Она могла спросить, почему ей врали, почему не предоставили выбор. Она могла спросить, почему Аматэрасу выбрала ее среди всех юных мико, просящих выбрать их. Она могла спросить, жалела ли Аматэрасу о том, что получит от Эми. Она могла задать тысячу вопросов… но они не имели значения.

Шли секунды, превращались в минуты, она стояла, потерявшись во тьме разума, а потом в ее груди вспыхнуло слабое тепло над сердцем. Жар медленно растекался по ней, отгонял тени и согревал холодный лет отчаяния и горя. Теплое прикосновение Аматэрасу разлилось по ней, в нем были мягкие эмоции, которые Эми не могла назвать, но груз на ее плечах и сердце стал меньше.

Печаль и сожаление проникли в нее, а потом присутствие Аматсуками угасло, оставив Эми в холоде горя.

Она простояла еще несколько долгих минут, а потом подняла ладонь к щеке и обнаружила, что та мокрая от слез. Вытерев лицо рукавом, она поклонилась. С судорожным вдохом она развернулась.

Катсуо ждал ее у ступенек, как она и думала. Но она не ожидала увидеть с ним Фуджимото и Минору. Нанако была в дальнем конце двора, следила за Риной и Юи. Девушки на четвереньках отмывали почерневшие камни губками и мыльной водой из ведер. Как долго она молилась?

Фуджимото выпрямился во весь не впечатляющий рост, его лицо уже было красным от злости.

- Ты молила Аматэрасу о прощении? – спросил он обманчиво спокойным тоном.

Эми осторожно спустилась по ступенькам. Когда она добралась до последней, она низко поклонилась.

- Каннуши Фуджимото, - сказала она, говоря с землей, - прошу, позвольте извиниться за то, что я покинула земли храма без разрешения. Мне очень жаль, что я причинила неудобства и тревогу.

Тишина была ей ответом. Она настороженно выпрямилась.

- Это все, что ты можешь сказать, камигакари Кимура? – спокойствие сменилось гневом. – Я никогда еще не слышал такого жалкого извинения.

Она вздрогнула.

- Я…

- Ты просишь прощения за часы, что мы провели в поисках? – ядовито спросил он. – За опасность, которой подвергла сохэев, пока они искали в горах? За позор, который теперь на них, как и на мне, ведь ты смогла сбежать из-под защиты храма? За намеренное непослушание, когда я приказывал тебе оставаться в доме?

Быстро моргая, она отпрянула на шажок.

- Я не…

- Ты не только покинула храм одна, но и привела за собой двух опасных ёкаев. Ты рисковала жизнями всех в храме! Ёкай сломал барьер тории, разрушил защиту храма для тех, кто приходит сюда. Ты можешь уйти, но мы будем страдать из-за опасности, которой ты подвергла нас, еще неделями!

Она сжалась от его едкого тона, его гнев бился об нее ледяными волнами.

- У тебя нет чести, камигакари Кимура. У тебя нет уважения к твоему положению, к жертвам тех, кто заботится о тебе и защищает тебя. Ты позоришь Аматэрасу, Шион, гуджи Ишиду и меня, всех камигакари, погибших до тебя. Они умерли, пытаясь достичь солнцестояния, а ты отбросила безопасность, чтобы показать свое пренебрежение долгом.

Он направил на нее палец, лицо было красным, вены проступили на висках.

- Будущее Аматсуками в твоих руках, но какая тебе разника? Будущее мира, тысяч жизней, которые может изменить Аматэрасу, в твоих руках, но какая тебе разница? Сто лет, Кимура! Аматэрасу ждала сто лет и поверила в тебя. Ты предашь ее веру своим глупым непослушанием?

Эми сжалась, но вина угасла, ведь из тьмы ее горя поднялся бушующий гнев.

- Не говорите мне о предательстве, - прошептала она.

- Что ты сказала? – осведомился он.

- Не говорите мне о предательстве! – ее слова вырвались яростным криком.

Фуджимото отпрянул на полшага, потрясение вспыхнуло на ее лице, а потом вернулась ярость.

- Как ты смеешь…

- Как вы смеете! – ее голос превратился в дикий визг, сотня эмоций вырывалась из нее, разжигая гнев. – Как вы смеете говорить мне о предательстве! Как смеете говорить об ответственности! Разве вы не предали меня? Разве говорили правду?

Его челюсть двигалась, но он лишился дара речи.

- Разве не врали, Фуджимото? – осведомилась она, шагнув к нему. – Разве вы и другие каннуши не врете маленьким мико? Вы говорите им стать камигакари! Пусть Аматэрасу выберет вас, и вы станете ками! У вас будет невероятная сила, вы будете с ней! Вы измените мир! – она горько рассмеялась, истерика пробралась в голос.

Фуджимото стиснул зубы, но заговорил Катсуо:

- О чем ты говоришь, Эми?

- Почему бы не рассказать ему, Фуджимото? – с насмешкой спросила она, голос дрожал. – Расскажите ему правду. Им всем, - она махнула рукой на Нанако и девушек, застывших в конце двора и смотревших на ссору. – Вы говорите, что все жертвуют, защищая камигакари, но почему бы не рассказать им правду о том, чем жертвует камигакари?

- К-камигакари должна отдать…

- В солнцестояние, Фуджимото. Расскажите им, что происходит в день солнцестояния.