Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ)

Обернувшись, я увидела Грайнвилля. Эльф, морщась, тер лоб, а второй рукой протягивал мне монету.

— Прости, Илси. Я, кажется, испортил твое желание.

Не почудился бы мне в случившемся знак судьбы, это было бы даже смешно.

— Что ты тут делаешь? — сердито спросила я длинноухого.

— Ищу вас. Вернее, уже нашел.

— Как… — я прикусила язык: Элси с друзьями часто гуляли в этом парке, и мой вопрос прозвучал бы странно. — Как у тебя дела? В последнее время мы редко видимся.

И не только с ним. В моей книге разношерстная компания собиралась чаще.

— Я был занят эти дни. Теперь свободен, — подойдя вплотную, Грайнвилль подставил согнутую в локте руку, предлагая опереться, и пока я размышляла, не проигнорировать ли этот дружеский жест, моя ладонь сама собой легла на предплечье эльфа. Марибет, блин! — А как твои дела, Илси? Все еще спасаешь мир?

— Делать мне больше нечего, — пробурчала я.

Если подумать, то и не соврала: кроме как заниматься спасением мира, делать мне, действительно, нечего. И то ли моя паранойя обострилась, то ли луна как-то странно отразилась в прозрачных глазах нелюдя, но почему-то подумалось, что он именно так и понял мой ответ. Но расспрашивать ни о чем не стал.

Прогулка не затянулась: зимние вечера красивы и полны романтики, но долгое пребывание на слишком свежем воздухе чревато простудой и отмороженными носами. Зато после этого моциона уснула я, едва забравшись под одеяло. Даже планы на завтрашний день обдумать не успела. А с утра долго не хотела вставать, и лишь увидев часы, стрелки которых приближались к восьми, вскочила, как ошпаренная, и кинулась к шкафу, подбирать одежду для медитации.

Как ни странно, спешка в этом случае оказалась на благо. Будь в запасе больше времени, примеряла бы каждую вещь и вертелась перед зеркалом, думая, что надеть, чтобы привлечь внимание Оливера, а так не мудрила и оделась удобно и просто — как, собственно, и было велено: тренировочные штаны, свободная синяя блуза, черный жилет из тонкой шерсти. Последний надела лишь потому, что для пущего удобства решила обойтись без корсета, и не хотела, чтобы милорд ректор счел мой наряд провокационным.

— Хорошо, — сдержанно одобрил он, когда в назначенный час я появилась в его кабинете. — Но заколка будет мешать.

Я молча сняла и положила на край стола украшенную бледно-голубыми халцедонами заколку. Волосы рассыпались по плечам. Не укороти я их, смотрелось бы куда эффектнее, но вряд ли произвело бы особое впечатление на милорда Райхона.

— Хорошо, — повторил он. — Пойдемте.

Вышли через приемную, прошли мимо демонстративно уткнувшегося в бумаги мистера Адамса, затем по коридору в ту часть здания, куда студентам обычно ход закрыт, и в конце концов оказались в помещении, классифицированном мною как спортзал. Вдоль стен стояли гимнастические снаряды, а пол тут был целиком устлан толстыми мягкими ковриками синего и зеленого цвета, плотно подогнанными друг к другу в шахматном порядке.

— Разувайтесь, — приказал ректор.

Я сняла и поставила у двери сапоги, а, подумав, стянула и надетые под брюки шерстяные чулки. Бог знает, как потом надеть их снова, но топтаться босиком по полу было приятно.

Оливер с одобрительной улыбкой кивнул, и сердце затрепетало от восторга. Он мне улыбнулся! Впервые за все время улыбнулся!

— Располагайтесь, — он указал на пол в центре зала.

Разулся сам, снял и повесил на брусья сюртук, развязал галстук…

Подумалось, что если он снимет рубашку, на медитации можно ставить крест, ибо концентрация на внешнем объекте в данном случае будет чрезмерно высока. Но, к счастью или к сожалению, на галстуке сеанс разоблачения закончился. Однако, когда Оливер уселся на пол напротив меня, я решила на всякий случай закрыть глаза, потому как моей фантазии рубашка не помеха…

— Не торопитесь, мисс Аштон. Для начала сядьте поудобнее, выпрямите спину. Расслабьтесь. Пусть позвоночник удерживает ваше тело, он для того и предназначен.

Не открывая глаз, я чувствовала, как мужчина переместился поближе. Затем его ладонь скользнула по моей спине от шеи до поясницы, заставляя выгнуться… и стиснуть зубы, чтобы не замурчать от удовольствия… Слишком много для одного раза, и улыбка, и это почти интимное прикосновение, — недолго и голову потерять…

— Подумайте о чем-нибудь приятном…

М-м-м… Изверг!

— Представьте место, где вы хотели бы оказаться. Место, где вы уже бывали, где вам было хорошо и куда вы желали бы вернуться…

Голос мужчины околдовывал. В ином, не связанном с чувственными томлениями, смысле. Должно быть, это в самом деле была магия, так как перед глазами промелькнула вдруг моя уютная квартирка, старый диванчик со свернувшимся на нем клубком Графом, мамин клетчатый плед… Промелькнула и пропала, стоило мне подумать, что Оливер может каким-то образом подсмотреть мои видения. Нет, нужно найти другое место — место, которое помнила не я, а Элси.

— Ищите, Элизабет. Пусть память приведет вас туда, где вы были счастливы…

Была? Разве?

Возможно, когда-то давно. Когда деревья были большими…

Деревья…

Старая яблоня. Привязанные к толстой ветке скрипучие качели. Вверх-вниз, вверх-вниз. Дух захватывает от восторга и страха. В животе перекатывается щекочущий шарик — вверх-вниз. Ноги в потертых синих сандаликах взлетают выше головы… Ноги в новых атласных туфельках… Нет, в сандаликах. На левом оторвался ремешок, и теперь их можно носить только на даче… А туфельки розовые, под цвет развевающегося на ветру платья и лент в волосах…

Вверх-вниз, вверх-вниз…

— Маришка, смотри, улетишь!

Улечу.

Раскачаюсь еще сильнее, аж до неба!

— Элси, осторожнее! Не нужно так высоко.

Нужно!

Нужно еще выше!

Выше кустов сирени, выше яблони, чтобы ноги в розовых туфельках касались пушистых облаков…

Ноги в синих сандаликах…

Память — моя? чужая? — словно на тех качелях отбросила на много лет назад, а после резко швырнула вперед, на мягкий пол гимнастического зала… но не удержала… Уронила на полпути, то ли вниз, то ли вверх. Замелькали перед глазами яркие картинки прошлого и настоящего — карты, выпавшие из рук гадалки, закружились опавшей листвой и потускнели вдруг, потеряли цвет и рассыпались вокруг меня серым песком…

Голова закружилась, и я почувствовала, что начинаю проваливаться в этот песок.

— Все хорошо, — удержал от падения голос Оливера, — хорошо. Вы прошли, теперь постарайтесь удержаться в этом состоянии. Смотрите на меня. Идите ко мне.

— Я… не знаю, куда идти… Где вы?

Только серый песок вокруг. Бескрайняя пустыня. И небо, такое же серое, сливается у горизонта с землей.

Тоска. Пустота. Безысходность.

— Элизабет, посмотрите на меня.

— Не могу! — прокричала я, борясь с подступающим приступом отчаяния. — Я вас не вижу! Ничего не вижу!

Как в кошмарном сне я пыталась и пыталась открыть глаза, но всякий раз вслед за темнотой появлялась серая пустыня. Всякий раз. Неизменный, пугающий своей безжизненностью пейзаж. Серое небо без солнца, серые пески…

Я уже собиралась прибегнуть к испытанному народному средству и ущипнуть себя, чтобы вернуться в реальность, как меня в эту реальность выдернули. За голову, наверное. Потому что, когда я открыла глаза, теперь уже по-настоящему, Оливер сидел рядом, положив одну ладонь мне на лоб, а другую на затылок, а голова при этом просто раскалывалась.

— Это был ваш первый выход? — спросил ректор, с беспокойством заглядывая мне в глаза.

— Куда? — спросила я, отчего-то шепотом.

— Туда, — очень понятно объяснил он. И сам себе ответил: — Первый, конечно. Но в первый раз так глубоко не погружаются. Обычно несколько секунд. Нужны тренировки, чтобы научиться находиться там более длительное время.

— Где — там?

—>- Там… — Оливер неопределенно повел рукой. — Многие маги называют это астралом, но это в корне неверно. Выход в астрал требует предельной концентрации и не каждому это под силу. То, куда вас провел — всего лишь некое подпространство, промежуточный уровень между физическим и астральным планами. Магия там зрима и осязаема, можно рассмотреть рисунок плетений, можно создавать нечто принципиально новое. Я хотел, чтобы вы увидели… Вы ведь видели что-то?[Author: SIS]