Персональные демоны

Я убил бы его, если бы не считал, что Фрэнни нуждается в нем.

— То, что произошло, почему ты собираешься в Ад… Это не твоя вина, — говорит он ей в волосы.

— Да пошел ты! — выплевывает она, отталкивая его. — Я убила своего брата!

Внутри меня все вздрагивает. Мальчик на фото… теперь понятен ужас в ее глазах, когда я спросил о нем. Столько боли… та же самая боль, похороненная так глубоко, которую я увидел у нее в первый день нашего знакомства, когда спросил, что бы она хотела исправить.

Габриэль по-прежнему смотрит на нее, качая головой.

— Ты не убивала его, Фрэнни. Пришло его время. Вот и все.

Ощущение, что мы попали в жерло вулкана, слова, вылетающие из ее рта, подобны огненной лаве.

— Да! Продолжай убеждать себя в этом, оправдывая кражу детей из их семей!

Габриэль немного придвигается к ней на диване, та отстраняется.

— Он со своей семьей, Бог призвал его домой.

— Твой Бог — отстой!

Я иду через комнату и сажусь рядом с ней. Беру ее за руку, желая… нет, нуждаясь в том, чтобы облегчить ее боль.

— Думаю, Габриэль прав, Фрэнни. Если бы ты убила своего брата, ты бы уже была отмечена для Ада, а это не так.

— Но я должна, — говорит она, отшатываясь от моего прикосновения.

Я приподнимаю ее подбородок, глядя в сапфировые глаза.

— Нет, не должна, — отвечаю я, склоняясь к ней, чтобы поцеловать. Третий раз я пробую на ней свою силу, лишь для того, чтобы забрать ее боль и гнев. Этого совсем недостаточно, но это все, что я могу.

На мгновение я колеблюсь, но затем смотрю в эти черные глаза, которые способны видеть мою душу. И когда его губы касаются моих, я ощущаю, как тает внутри меня гнев. Его глаза освобождают меня, и я чувствую себя спокойно, обжигающей боли в моем сердце больше нет.

Гейб резко и глубоко вдыхает и смотрит на меня глазами, в которых плещется боль, и чувство вины накрывает меня с головой. Я нуждаюсь в них, ничего не могу с этим поделать. Гейб пересекает комнату и садится в кресло под окном.

Я опускаю голову и смотрю на свои колени.

Люк крепче обнимает меня.

— Итак, вернемся к изначальному вопросу. Что, Черт возьми, происходит со мной? Во что я превращаюсь? — Он негодующе смотрит на Гейба. — Я же не стану одним из вас? Пожалуйста, ради всех нечестивых, скажи, что я не стану подобием долбанного ангела. Я это не переживу.

Гейб отвечает ему столь же недовольным взглядом.

— Не знаю. Все может быть. Дай знать, если начнут расти крылья.

Я поднимаю глаза на Гейба.

— А может он стать, как я… человеком?

Люк смотрит на меня с надеждой. Гейб покорно отвечает:

— Возможно. Насколько я знаю, это беспрецедентный случай. Поэтому я тоже понятия не имею, что происходит, за исключением того, что оно происходит, и, очевидно, является чем-то очень важным. И ты ключ ко всему этому. Ты собираешься изменить мир. Это грандиозно.

— Грандиозно? — спрашиваю я, пытаясь понять, что это значит. — Насколько грандиозно? Типа как привести его к Иисусу? — Я взмахиваю рукой в сторону Люка. — Или типа как «непорочное зачатие»?

Люк хмурится, а улыбка Гейба лишь слегка касается уголков его губ.

— Если говорить о твоих способностях, полагаю, это ближе по масштабам к непорочному зачатию. Хотя если бы ты привела его к Иисусу, это тоже было бы немало.

Люк подскакивает с дивана и начинает ходить по комнате.

— Ты это несерьезно.

— Не будь таким придурком. Если бы все не было так серьезно, разве Он послал бы меня? Между прочим, ее имя Мария. Думаешь, смог бы кто-то без Внушения убедить массы в непорочном зачатии? Во втором пришествии Христа? — Усмешка, слишком вредная, чтобы сойти за ангельскую, появляется на его лице. — Что, Люцифер, не хочешь быть Иосифом?

Люк опирается руками о стену и издает такое рычание, что волосы у меня встают дыбом.

— Безобразный Ад! Не может этого случиться!

Затем он возвращается к дивану и смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

Я встаю, пытаясь разобраться в своих чувствах. Я думаю о поцелуе Гейба, если это был Рай, хочу еще. Я бы могла жить там… в том мире и любви. Но ведь он предлагает мне не это… у меня есть сила, которая может спасти людей, и я должна ей воспользоваться. Пока я думаю об этом, паника охватывает меня, затрудняя дыхание. Гейб подходит ко мне и обнимает. На это раз я ему позволяю, потому что нуждаюсь в нем. Я таю в его запахе летнего снега, расслабляясь.

Когда у меня получается вдохнуть достаточно воздуха, я спрашиваю его:

— Что со мной будет?

Его глаза потрясающе глубокие. Я хочу нырнуть прямо в них.

— Ну, прежде всего, это… — Он наклоняется ко мне и целует меня в щеку, слишком близко к губам, и сердце мое ускоряется, несмотря на покой, царящий внутри. — Знай, что я всегда буду здесь для тебя. В чем бы ты ни нуждалась. — Он впивается взглядом в Люка. — Ты знаешь, где меня найти. — Страдание мелькает в его глазах. — Но потом… я не уверен.

Я плотнее прижимаюсь к Гейбу, пока Люк смотрит на нас.

— Ух, какой ты шустрый, перышки не растеряешь?

В ответ Гейб притягивает меня еще ближе и ухмыляется Люку, но я вижу неуверенность в его глазах.

Я погружаюсь в него и позволяю летнему снегу схоронить меня, лишь бы ни о чем не думать.

Глава 18. Ангелы и демоны

Забавно наблюдать за этими парнями. Они настолько заняты ненавистью друг к другу, что даже не замечают, как выглядят. Ну… кроме того, что один по-прежнему выглядит темным и опасным, а другой — ослепляющим своим сиянием.

Я сижу, пытаясь осмыслить сложившуюся ситуацию. С момента, как Люк и Гейб признались мне во всем, они оба не оставляли меня ни на минуту, хотя и пытались дать мне хоть какое-то личное пространство, чтобы я могла спокойно все обдумать. Гейб, похоже, отступил и в другом смысле. Мы не оставались наедине, но он даже не коснулся меня ни разу за все это время. Не уверена, что рада этому. Я не стала интересоваться, в чем причина, но, думаю, комментарий Люка о потере крыльев сыграл не последнюю роль.

Белая кухня Гейба мерцает, и мне кажется, что к этому примешивается свет, идущий от ее хозяина.

Он неодобрительно смотрит на Люка, который отвечает ему тем же.

— Это, определенно, выше моего понимания. Как, после всего, что ты видел, ты можешь относиться к этому вот так. Единственная причина, по который Всевышний до сих пор не послал новый Всемирный Потоп, в том, что первый оказался совершенно бесполезен.

Гейб качает головой.

— Люди каждый день совершают поступки, доказывающие, что ты неправ. Абсолютно альтруистические поступки.

— Да ладно. Они не бескорыстны. На дне каждого доброго дела прячется выгода.

— Парень, пора прозреть!

Я распахиваю глаза.

— Брось, Гейб. Это бесполезно. — Я открываю книгу по математическому анализу и отодвигаю пустую миску из-под мороженного в сторону. — Я понимаю, что вы, ребята, гении, но экзамены вот-вот начнутся, и мне надо сесть за учебу, иначе УКЛА резко изменит свое мнение о моих способностях.

Люк смотрит на меня и улыбается.

— Ну, и в чем прикол с УКЛА?

— Что ты имеешь в виду?

— Просто интересно, зачем ехать три тысячи миль, чтобы поступить в колледж?

— Ну… отчасти именно затем, что нужно ехать три тысячи миль. Но на самом деле, у них лучшая программа международных отношений в стране, и я смогу взять сразу две специализации, если захочу.

Люк приподнимает бровь.

— И что делать?

Я чувствую, как краснеют мои щеки.

— Думаю, большинство дерьма, происходящего в мире, из-за того, что люди не знают, как обращаться друг с другом. Понимаешь? Из-за различий в культуре и религии. Все в таком духе. Именно поэтому я затеяла переписку. Я хочу попытаться понять. Я… хотела сделать, что-то значимое. Не совсем понимая, что и как…

Гейб улыбается. Его свечение снова ослепляет меня.