Голубая луна (ЛП)

Кадотт коснулся моей щиколотки.

— Джесси?

Я встретилась с ним взглядом:

— Я думала, как мне жаль, что у нас нет презерватива.

Его пальцы сжались на моей ноге — почти что объятие. Кадотт на руках приподнялся из воды. Я отвлеклась на бугрящиеся мышцы его плеч и стекающую по телу воду. Уилл сел со мной рядом и нежно, медленно и сладко поцеловал.

— Да, и мне.

Наши губы встретились в глубоком чувственном поцелуе, от которого мое тело накрыло новой волной желания. В присутствии Кадотта я не принадлежала себе.

Он оторвался от меня, тяжело дыша, потом дернул меня за волосы:

— Мы всегда можем рискнуть.

— Или не можем.

— Именно это я в тебе и люблю, Джесси. Ты всегда держишь меня в узде, — засмеялся Кадотт.

"Люблю"? Скорее всего, это просто образное выражение. Скорее всего. Поэтому я оставила его без внимания.

— Мне нужно возвращаться, — сказала я.

— Ты могла бы пойти ко мне.

В его голос и выражение лица вернулась неуверенность.

— Мне нужно поспать.

— Так поспи. В моей постели. Со мной.

О Боже, звучало соблазнительно. Но я боялась, что если окажусь в его кровати, то спать точно не буду. И как бы заманчиво это ни выглядело, но сегодня мне предстоит работа в ночную смену. График в режиме нон-стоп начинал меня утомлять.

— Не могу.

Вздохнув, Кадотт отвел взгляд.

— Что случилось? — спросила я.

— Нас связывает только секс, да?

Я не знала, что сказать. Я думала, мы трахались, потому что, казалось, не могли остановиться. Кстати, я совершенно точно помню, что он был с этим согласен. Когда все изменилось?

Наверное, стоит объяснить ему все четко и ясно. Потом будет меньше проблем. Но поникшие плечи Кадотта тронули меня. И хотя мне следовало оставаться на месте, я не могла удержаться, чтобы не подвинуться к нему.

Мускулы на его спине бугрились и перекатывались под моими руками. Я легонько погладила его кожу пальцами, надеясь, что этот жест вышел успокаивающим. Я не была в этом сильна, но честно старалась.

— Я не до конца уверена, что это для меня, — призналась я. — Нам нужно решить прямо сейчас?

— Было бы хорошо.

Мне не нравилось, когда на меня давили. Но у Кадотта свои тараканы. Хотя у кого их нет? Но так как я не была индейцем племени оджибве, живущим в мире белых-пребелых людей, я решила быть к нему снисходительней.

— Ты умный, — сказала я, когда он повернулся ко мне лицом. Мои руки соскользнули с плеч Уилла и повисли по бокам. — К тому же забавный, когда не достаешь меня. Ты не так уж плох в постели. А без нее — еще лучше.

— Ну что тут сказать, Джесси? Я прям весь белый и пушистый.

Я склонила голову. По непонятной мне причине Кадотт разозлился. Какому самцу неприятно слышать, что он хорош в постели?

— Почему ты на меня злишься? Я думаю, ты нормальный парень. Для заумного очкарика.

Он даже не улыбнулся.

— Тебе стыдно выходить со мной в люди?

Я вздохнула. Он не позволит мне так легко отделаться.

— Хочешь знать правду?

— Удиви меня.

Я не могла поверить, что мы спорим, сидя обнаженные под полуденным солнцем. Но мы с Кадоттом и без того уже сделали много чего такого, во что мне верилось с трудом.

— Да, мне стыдно выходить с тобой в люди.

Уилл моргнул и побледнел, отчего его лицо еще больше выделилось на фоне иссиня-черных волос. Он выглядел так, будто я дала ему пощечину. Черт, я чувствовала себя точно так же.

Я схватила его за руку. Он попытался вырваться, но я его не пускала.

— Мне стыдно, Уилл, потому что я знаю, что люди о нас подумают.

Он вздохнул:

— Снова-здорово.

— То есть?

— Окружающие перестанут тебя уважать, если ты со мной. И не имеет значения, что я сделал. Или кто я. И что между нами происходит. Важны лишь мои родители.

— Чего? — не поняла я.

— Джесси, меня бросали сотни раз, и вовсе не из-за моих танцевальных способностей. Только из-за того, что я индеец.

Пришел мой черед злиться.

— А что, женщины не видят этого сразу при первой встрече? Твое происхождение становится большим сюрпризом для них лишь через время? Ты что, встречаешься с какими-то дурочками?

— Может, они просто не могут вынести все эти взгляды, перешептывания, давление.

— Разве я похожа на человека, не способного вынести давление со стороны?

Его губы дернулись.

— Нет.

— Спасибо.

Его веселье прошло так же быстро, как появилось.

— Тогда что же постыдного в том, что нас увидят вместе?

Мне не хотелось говорить, но я обещала сказать правду. И все же я раздумывала так долго, что Кадотт сжал мою руку:

— Джесси?

— Потому что все будут думать, чем я тебя прельстила, — выпалила я. — Ты сексуальный, Кадотт, а я — нет. Чтобы такой парень, как ты, был с такой, как я... — Я пожала плечами. — Наверное, я делаю обалденный минет. Или трахаюсь как кролик. Или…

Уилл прикрыл мой рот рукой.

— Ш-ш-ш, — прошептал он. — Это правда. И что здесь такого?

Между нами повисло молчание. Мы смотрели друг на друга так, словно сказанные слова материализовались. Потом я рассмеялась, а вместе со мной и Уилл, и это было приятно.

Я потянулась к нему в объятия и просто сидела, обнимая его, пока он делал то же самое со мной. Не помню, когда я в последний раз сидела и обнимала парня больше минуты. Да и никогда по такому не скучала. А теперь буду, потому что обниматься с Кадоттом очень приятно.

— Пойдем ко мне, — пробормотал он. — Поспи со мной. Останься со мной.

Он поцеловал меня в бровь, и я прижалась к нему плотнее, обняв его при этом еще крепче.

Я никогда не ощущала ничего подобного. Плохо, что я до сих пор не определилась, что же происходит. Мне он очень нравился. И мне очень хотелось быть с ним вместе и сказать «да!» всему, чему угодно. В отношении Уильяма Кадотта я не могла себя сдерживать. И это пугало.

Тем не менее, я пошла к нему домой, и этот день оказался лучшим в моей жизни. Что было как раз кстати, потому что вскоре все полетело к чертям собачьим.

Глава 31

Кадотт вел мою машину. Меня преследовали картины того, как нас останавливает один из моих сослуживцев, а мы пытаемся объяснить, почему водитель голый, да и я недалеко от него ушла. Длинная футболка едва прикрывала мои ягодицы, но нижнего белья под ней не было. Если кто-нибудь заметит меня в таком виде, я этого не переживу.

Но профессор оказался осторожным водителем, и мы без приключений добрались до грунтовой дорожки, ведущей к его дому. Кадотт припарковал мой служебный автомобиль возле своего джипа, и мы пошли в сторону дома.

Я никогда не была внутри его коттеджа, только заглядывала в окно, словно вуайеристка. Я и думать забыла о том случае, а тут зашла в дом следом за хозяином и снова испугалась висевшего в коридоре волка.

— Что это? — спросила я.

Кадотт не походил на парня, который стал бы развешивать по стенам чучела.

— Подарок от друга.

Теперь, когда я смогла рассмотреть ее поближе, оказалось, что волчью голову можно надевать как шапку, а шкура могла сойти за накидку. Я видела людей в подобных штуках на фотографиях с пау-вау [18]и тому подобных мероприятий. Для ритуальных танцев люди напяливали всевозможные интересные вещи.

— Ты ею пользуешься? — спросила я, думая, что она, должно быть, имеет какое-то отношение к волчьему клану.

— Нет. Такая показуха в духе равнинных племен [19]. Навахо верят, что ведьма может превратиться в оборотня, надев волчью шкуру. — Кадотт кивком указал на стену. — Вроде этой.

— Верят? В настоящем времени?

— Да. Или, по крайней мере, некоторые из них.

— Например, твой друг?

— Возможно.

— А ты?

— Я верю в оборотней. Но я примерял эту шкуру и остался самим собой, только с головой волка на макушке.