Проклятая (СИ)

- А картинками…

- Мысленно? – удивился Эмир.

- Я ему – отыщи покушать и образ хлеба, а он, балда, в чужой дом полез…

- Так, где ж он его возьмет то без монет. А вам куда надо… Сам я далеко иду.

- И куда путь держишь?

- В столицу.

- А… Санжан – город царицы Эдики, - распевно произнесла девочка и вдруг кривенько усмехнулась, как оскалившийся волчонок, не-е… нам туда не надо. Мы хотели к океану пробираться. На корабли поглазеть.

- Так это на юг, - Эмир с трудом подавил вздох облегчения, не придется идти с ними до самой столицы, - у заставы, стало быть, разойдемся.

- Ага, - согласилась девчонка и погладила брата по спутанным волосам, - неплохо бы помыться по пути. Тут река недалеко.

Рекой назывался узенький заболоченный ручеек, местами глохнущий до мутноватых луж. Лишь раз он разлился в полную силушку, в низине у края леса. Там и остановились на привал.

Эмир ушел собирать хворост для костра.

- Я иду первой, - девочка кивнула брату, говоря вслух по привычке, хоть слов он все равно не понимал, - а ты пригляди за нашим барахлом… мало ли что.

Вода, теплая, хоть и затхлая, ласкала кожу. Девочка вспенила волосы куском заскорузлого обмылка и погрузилась целиком в воду. По заболоченной реке поплыли серые хлопья пены. Впервые за прошедшие дни, можно мечтать и жить мгновением, не омраченным тревогами. Она раскинула руки в сторону и откинулась спиной на воду.

Уютная тишь и умиротворение, ворвавшиеся в каждую клеточку ее тела, бесцеремонно прервались страшной картинкой. Взрывом ярких красок в мозгу.

Они наступали с вилами и оружием. Плохо дело. Пришлось выпрыгнуть из воды и, в чем была, нестись навстречу обозленной толпе. Где-то там ее спаситель. Единственный человек, пришедший ей на помощь в этом мире. Не испугавшийся.

И это стадо готово растерзать его.

36 глава

Эмир не знал чему удивляться больше: молчаливой толпе крестьян, стоящей ему наперерез и ощетиненной острыми инструментами или прекрасному видению тонконогой, как олененок, девочки, по чьим розовым грудкам стекала вода.

Оценив обстановку, он начал неловкий разворот туловищем к злобно настроенной ватаге неприветливых лиц, когда прозвучали окрики:

- Стоять!

- Девку вздернем, а молодца просто поколотим, так чтоб полз отсюда подобру…

Гул одобрения пронесся в крестьянских рядах. Поодиночке, люди хоть и темные, но не жестокие, они были не опасны. Теперь же, вымотанные тяжкой работой в поле и лишенные последнего развлечения, рассерженные вмешательством странного незнакомца, чуждого их укладу, они представляли угрозу. Эмир прикинул, скольких сможет уложить, не нарушая естественного облика. А если придется… он готов стать и зверем.

Но этого не понадобилось.

На минуту ему показалось, что он ослеп, такая тьма воцарилась кругом. Он плыл в этой темноте, точно глубинная рыбка, никогда не видевшая света. Плыл сам не ведая куда и откуда. Забыв, кто он есть…

Пришел в себя от сильных шлепков по щекам. Кожу обожгло от ощутимых ударов. Глаза нехотя открылись. Первое, что увидел – ее лицо, склонившееся над ним. Он силился приподнять голову и оглядеться.

- Лежи, - отчего то шепотом произнесла Тонкая, - нету никого.

- Что случилось, - хотел выговорить Эмир, а получилось неразборчивое шипение, но девчонка поняла и пожала плечами. Тонкое полотенце, наспех наброшенное на тело, не особенно что скрывало, и Эмир поспешно отвел глаза.

Девчонка… дьявол ее побери. Захотелось сплюнуть горечь, накопившуюся во рту.

- Они… передумали и ушли.

Он ясно видел, что она лжет, но на данном этапе выяснять правду не было ни сил ни желания.

- А мальчишка…

- У реки остался, пожитки сторожит.

Эмир пошевелился, силясь подняться. Тело нехотя становилось послушным, хоть ощущение одеревенения прошло не скоро.

Застава через два дня. И они разойдутся в разные стороны. Скорей бы. Эмир внезапно осознал, что опасается не за спутницу, а саму спутницу.

Неожиданно из голубого чистого неба хлынул холодный дождик. Струи дробью зашлепали по земле, заливаясь за шиворот путникам.

- Не-е …второй раз за день купаться – это уж слишком, - девчонка отряхнулась, как мокрый щенок и, наспех одевшись, побежала к широкому дереву с могучей кроной, загородившей полнеба. Следом поспешил и брат.

- Если гроза – под деревом нельзя стоять, - со знанием дела вымолвил Эмир первую банальность, пришедшую в голову, чтобы не смотреть, молча, в эти продрогшие глаза.

- А так грозы нету… - выдохнула Тонкая и отжала волосы. Вся она дрожала от холода, и Эмир протянул ей со вздохом свою коротайку. Ледяной ветер тут же забрался под рубашку, холодя кожу.

- Вечереет…

- Да, - согласился Эмир, прикидывая про себя, где бы заночевать.

- Тут недалеко брошенная деревенька, ежели не побоишься…

- Чего?

- Да болезнь там была – всех выкосила.

- Давно была то?

- Лун пять скоро будет.

- Будем считать, что время карантина прошло.

- Чего-чего?

- Я говорю, здесь мы скорее заболеем. Показывай деревеньку свою.

Шли долго. Эмир успел совсем окоченеть. Делая следующий шаг, в очередной раз подумал: и зачем ему все это… девчонка с малолетним братом… тянет время, а Она быть может уже… в жертву Ее приносят…

Нет – силой воль отодвинул черные мысли – хорошо все будет, а как иначе? Столько раз терял…

Но не в этот раз. Так просто не отдаст!

И плевать, что бредет непонятно куда. Найдет, непременно найдет! И вот тогда разорвется замкнутый круг потерь.

Эмир поправил заплечный мешок – порядком полегчавший за несколько дней пути – и тут увидел крышу полуразвалившейся постройки.

Пришли, наконец.

Всю ночь он порывался согреться. Очаг не желал загораться, одеяла - становиться сухими, а ветер – перестать лезть из щелей и летать по дому, вороша пыль.

Когда Эмир совсем отчаялся, почувствовал под боком горячее тело. Девчонка…