Смена (СИ)

— Жуть. — Томми не оторвался от монитора. — Готический вариант тебя. Только я ни разу не видел, чтобы ты строила глазки чужим мужьям.

— Откуда ты знаешь? — Надежда с интересом покосилась на братишку. — Может, стоило мне вырваться из дома, и я ушла в грандиозный отрыв?

— Ушла, конечно. Но этого ты точно не делала. Я знаю тебя, сестра.

— А ты вырос, малыш. А мы и не заметили…. Надо же.

— Будь осторожна с ней. — Парень был серьёзен просто на редкость. — Тут что-то не так.

— Знаешь, Томми… я смотрю на Анну и не могу понять, что она делает в моей жизни. Откуда она взялась и зачем? И чего она хочет добиться, строя глазки нашему дяде?

— Хуже, если бы она строила глазки отцу.

— Строй она глазки отцу — была бы уже трупом.

— Кто строит глазки вашему отцу? Ну-ка, говорите!

— Мама! — В такие моменты Кэролайн снова и снова вспоминала, как она счастлива. Семья, выстроенная по кирпичику, муж, который смог таки достучаться до неё в своё время, и дети… особенно дети, которые искренне любили её. Миссис Майколсон дёргалась с тех пор, как появилась сестра Надежды. Дёргалась и плохо спала от одной мысли, что с появлением этой девочки их жизнь может перемениться. И очень круто перемениться. Это пугало просто до дрожи. — Ты рано вернулась.

— Закончила пораньше и сразу домой. Как вкусно пахнет…

— Это Софи. У этой девочки золотые руки…

— Ну хоть кто-то о вас заботиться… а….- Кэролайн проглотила фразу, когда увидела Анну. — А…откуда она здесь?

— Это моя гостья, мама. — Надежду озадачила реакция матери. Такое лицо у неё было крайне редко. Едва ли дважды за всю её жизнь. — Что-то не так?

— Нет, просто… не ожидала, что отец поговорит с тобой без меня. На него не похоже…

— Поговорит? — Девушка в недоумении уставилась на мать, а Томми — с интересом. — О чём? Мам…

— Так он не сказал… дьявол….НИК!!! спустись сюда, немедленно. А вы, юная леди… — Кэролайн в ярости повернулась к вышедшей с кухни Анне. — Кто вам позволил прийти в этот дом?

— Надежда меня пригласила. — Анне неожиданно стало страшно. Хотелось сбежать куда-нибудь, но за спиной была Софи, глаза которой отсвечивали золотом.

— Она бы не стала этого делать, скажи ты ей правду. НИК! Не думай даже, что тебе удастся отсидеться!

— Мам…что происходит? Кто…она такая? — Надежда спинным мозгом ощущала, что все самые худшие её предчувствия сбылись. — Мама?!

— Надежда. — Кэролайн повернулась к дочери. — Эта девчонка обманом проникла в наш дом, когда я запретила ей приближаться к тебе.

— Милая… — Клаус спустился прямо в гущу спора. — Что ты раскричалась на весь дом?

— Почему ты не поговорил с Надеждой, как я тебя просила?

— Мама! Папа! — Надежда завелась. — Да что тут происходит? Ты… — Девушка резко развернулась к той, кого считала чуть ли не подругой. — Говори! Быстро.

— Я…- Анна судорожно сглотнула, впервые пожалев, что полезла в этот дом. И в эту семью. Над её головой весела смертельная угроза, и она это ясно чувствовала. — Я твоя сестра, Надежда. У нас одна мать.

— Ты…дочь Хейли? — Клаус буравил взглядом гостью, на которую до этого и внимания не обращал. Он не присматривался, кого дочь притащила погостить. И ему точно не приходило в голову, что она как-то связана с сестрой Надежды, про которую говорила жена. — Убирайся из моего дома. Немедленно! И чтобы к завтрашнему утру тебя не было в городе. — Под его взглядом девушка попятилась и пулей вылетела из дома. По пятам её преследовал страх. Поглощающий и смертельный.

— Мама? Папа? — Голос Надежды буквально охрип, и всё поплыло перед глазами. — У меня…есть сестра? Вы оба знали это и молчали? Мам, ты… знала даже, как её зовут и как она выглядит? Какого…

— Надежда, спокойно. — Клаус перехватил дочь и развернул к себе.- Мы разберемся с этим.

— Она ведь всё знала, не сказала ни слова и пролезла в наш дом, чтобы строить глазки моему дяде. Я не смогу этого забыть и смириться с этим. И вы тоже мне ничего не сказали.

— Мы не хотели тебя расстраивать, дорогая. — Кэролайн мягко погладила дочь по голове. — И сказать, когда ты будешь готова. Всё же такая новость…

— Папа?

— Лучше, если этой девчонки в твоей жизни не будет. Забудь.

— Как интересно? Пап, она никуда не денется. Даже если ты её убьёшь.

— Отлично. Так и сделаю.

— Папа, — Надежда перехватила отца под руку. — Что ты творишь? Это что, аргумент на всё? — Девушка заглянула в отцовские глаза, и… внезапно поняла то, что не доходило до него все эти годы. — Ты не сможешь защитить нас от всего. Даже если очень захочешь.

— Это моя работа. Защищать вас.

— Я знаю, пап. Знаю. Мы все это знаем.

Лос-Анжелес

Джед никогда не думала, что может быть настолько хорошо. Тепло, комфортно и очень спокойно. Жить с Остином было так легко и просто. Они вместе ели, вместе спали, смотрели телевизор, ездили на работу. Девушка никогда и ни с кем не проводила столько времени вместе. И было хорошо. Даже когда Остин замыкался в себе, улетал мыслями куда-то, рассеяно гладил её по спине, и Джед знала, что думал он не о ней. И, скорее всего, в его мыслях была Лекси. Чтобы не произошло, как бы она на него не орала, в каких бы грехах не обвиняла, любил он всё равно Александру. Джед это знала, и могла только смириться с этим. Смириться и наслаждаться тем, что есть. Ведь и она сама говорила ему далеко не всё. Возможно, просто потому, что не знала, как Остин на это отреагирует. И будет ли ему вообще дело до этого. Так почему бы не наслаждаться тем, что есть, и не забивать себе голову мыслями, которые всё равно ни к чему не приведут?

Девушка увидела Калисту у входа в студию. Женщина жалась в тень, и вид у неё был как с тяжкого похмелья. Джед даже показалась, что на её дорогущем плаще пятна крови. Она что, пудреницей нос разбила?

— Мисс Остридж? Вызвать скорую?

Ведущая подняла налившийся кровью взгляд, и следующее, что увидела Джед, была пара клыков.

— Твою ж мать… — Краем сознания девушка уловила странно знакомый голос, звук удара и беготню. Что происходит? И почему так больно?

Остин гнал на бешенной скорости и буквально ворвался в больницу. Джед лежала под капельницей, а мама сидела в коридоре. Ребекка подняла глаза на сына и её передёрнуло. Парень посерел и едва держался на ногах. Кажется, эта девочка значила для него много больше, чем Первородная могла подумать.

— Что случилось с Джед? — Остин проглотил первые фразы, рвущиеся с языка. Ничего хорошего они не несли.

— На неё напал вампир. Милый, мне жаль.

— Откуда в Лос-Анжелесе вампир, нападающий на людей?

— Кто-то из новообращённых. — Когда появился отец, никто так и не понял. — Куда только смотрел его мастер. Мои люди прочёсывают город.

— Я пойду к ней. — Остин просочился в палату и посмотрел на Джед. Она, такая живая и весёлая, лежала под капельницей, бледная до синевы. Потеряла много крови, прежде чем мама подоспела. Как же так…почему именно она попалась на зуб чокнутому новичку-вампиру? Почему она должна проходить через это?

— Остин… — Лекси могла злиться на брата сколько угодно, но именно сейчас для этого было не время. — Как ты?

— Это не на меня напали. — Парень подвинулся, давая сестре место.

— Но ты переживаешь за Джед. Я знаю, что она тебе дорога, Остин. И не делай такое лицо…Это не делает тебя слабым или уязвимым. Волноваться за свою девушку — это нормально.

— Она не моя девушка.

— А кто? Как называется человек, с которым ты живёшь, спишь, ешь и который тебе не безразличен? Она твоя девушка, и можешь упираться сколько угодно.

— Хорошо, сдаюсь. Она моя девушка. И она в больнице под капельницей, потому что на неё напал вампир.

— Это не твоя вина. Даже не будь она твоей девушкой, от нападения никто не застрахован. Если по городу бегает неуправляемый новообращённый, попасть под удар может кто угодно.