Темный принц (ЛП)

— Ох, это все твой невероятный мозг.

Нехотя я выскользнула из его объятий и поспешила в ванную.

На мне были только жёлтые трусики в полосочку и я покраснела, потому что Дориан с растущим желанием в невероятных глазах смотрел, как я бежала через комнату.

Опорожнив мочевой пузырь от вчерашней текилы и почистив зубы, я вновь вернулась и снова плюхнулась в кровать. Дориан осматривал мою спину при дневном свете, хотя я уверена, что он мог прекрасно видеть ее и в темноте.

— Нравится? — робко спросила я.

— Да. Тебе идёт. — Он наклонился и поцеловал чувствительную кожу вокруг тату, его прохладные губы успокоили боль, — очень сексуально.

— Ммм, — застонала я. Даже от малейшего его прикосновения моё тело трепещет.

— Не делай так. Если ты станешь издавать подобные звуки, я не смогу остановиться. Знаю, тебе больно. А я не хочу причинять тебе боль.

Я мрачно посмотрела на Дориана:

— Эта боль ничто по сравнению с той, которую я чувствовала последние несколько дней. Не потому что ты обидел меня, а потому что я тебя обидела. Я хотела причинить себе боль. Я хочу поплатиться за то, что натворила.

Он резко поднял голову и улыбнулся:

— Габриэлла, единственная боль, которая терзала меня это мысль о том, что я потерял тебя. Больше для меня ничего не имеет значения. Осознание того, что я могу лишь смотреть на тебя пока ты спишь, того что я не могу дотронуться до тебя, поцеловать, оказаться внутри… Оно разрушало меня. Прошлой ночью, я не мог находиться вдали от тебя. Я слишком от тебя зависим. Я должен был прикоснуться к тебе, почувствовать твою кожу на моей.

Я села к нему на колени, прижалась своими губами к его. Дориан мгновенно отреагировал, схватив меня за ягодицы притянул ближе. Его опытный язык скользил у меня во рту, массируя, пробуя, дразня.

Мои обнаженные набухшие груди болели прикасаясь к его точеной груди, желая, чтобы до них дотронулись и приласкали. Я чувствовала твёрдую выпуклость под брюками, он прижимался ею к моей чувствительной плоти.

Я хотела его прямо сейчас и плевать если мне будет больно. Как только я начала расстегивать молнию, в его штанах что-то завибрировало. Поверить не могу!

Я попятилась назад, чтобы вытащить мобильник Дориана. Он раздраженно ответил на звонок и стал внимательно слушать говорящего.

Я вдруг вспомнила о фотографии на своем телефоне и слезла с его колен, чтобы принести фото, несмотря на жалобное как у покинутого щенка выражение лица Дориана.

— Смотри что я нашла в тату салоне, — сказала я протягивая ему свой мобильный, когда он закончил разговаривать.

С минуту Дориан внимательно разглядывал фото, затем он встретился со мной взглядом, но я не могла понять о чем он думает.

— Гм. Люди.

— Девушка, которая там работает, сказала, что их сделали случайные прохожие. Как они узнали? И что значат другие имена?

Дориан вздохнул и потер глаза, как будто он вдруг устал.

— Было 8 первородных Темных семей, предположительно самые первые кланы Темных, которые породили все остальные кланы. С течением времени, конечно, возникли многие другие, но считается, что мы самые чистые и сильные среди всех Тёмных. Каждая семья оказывает влияние своим собственным способом, Скотос, очевидно является наиболее доминирующей.

— То есть эти восемь семей, благородные семьи Греции? — Я села на колени, полностью погруженная в тему, внимая каждому слову Дориана. Это и мое наследие тоже. Мой отец был из рода Полемос.

— Да. Ходят слухи, что они несут ответственность за коррупцию Тёмных. — Дориан провел рукой по его сексуально растрепанными волосам. — Я не уверен, как люди узнали эту информацию, но не удивлён. Мифы с лёгкостью отражают правду. Я немного… отстал от жизни, так сказать, за последние двадцать лет. По-видимому, были внесены изменения.

Верно. Оцепенение Дориана было отменено только для того, чтобы выследить меня и убить. Кто знал, что он проснувшись мог найти.

— Как думаешь, что это значит?

Дориан пожал плечами.

— Не знаю. Произошёл разлом, это точно. Намеренно или нет, это вопрос. — Я видела, что его очень волнует эта тема, он нахмурился обдумывая что-то. Я улыбнулась и поцеловала его мягкие губы, надеясь вернуть ему приятное настроение. Сработало.

— Одевайся. Отвезу тебя на работу, потом я решу кое-какие дела по бизнесу. И вернусь за тобой к обеду.

Работа в Кашемире стабильна, и я с удовольствием окунулась в обновление витрин и помощь клиентам. Приятное разнообразие от меланхолии преследовавшей меня последние несколько дней.

Когда поток людей затих, я улучила момент, чтобы порыться в стеллажах в поисках секси наряда для вечеринки в честь дня рождения Карлоса. О которой я совсем забыла, пока Морган не упомянула об этом за чашечкой кофе сегодня утром.

Она тоже выглядела странно бодрой, значит свидание вчера прошло удачно. Я хотела спросить кто этот загадочный мужчина, но не хотела расспрашивать её при Дориане.

Но Кармен не дала мне об этом подумать и найти платье, она попросила расписаться за доставку.

— Адресовано тебе, — сказала она, разглядывая чёрную жаккардовую коробку, украшенную сложным красным бантом.

Я пожала плечами и забрала маленькую упаковку в свой офис, где могла её посмотреть. Скорее всего это экземпляры коллекции какого-нибудь нового дизайнера, который хочет получить дополнительный кредит за свой врожденный вкус.

После того как я распутала бант и открыла коробку, я обнаружила кое-что внутри.

Белоснежное тонкое бикини, усыпанное драгоценными камнями, утопало в чёрной оберточной бумаге. Великолепное, я узнала его. Ведь я была в нем в моём сне. Сне, который послал мне Тёмный король.

На сексуальном купальнике лежала белая карточка. Я глубоко вдохнула и перевернула ее, чтобы прочитать.

Цветок лотоса — это символ священной красоты несмотря на невзгоды. Чистота. Возрождение.

Поздравляю с принятием истинной богини внутри себя.

Ставрос.

— Очень удобно, — бормочет голос позади меня.

Я обернулась, хватаясь за грудь, записка все еще была зажата в моей руке.

— Дориан! — закричала я. — Как ты сюда попал? — Очевидно, что попал он сюда не через дверь.

Он протянул руку, требуя записку и игнорируя мой вопрос. Я снова посмотрела на нее, намереваясь выбросить, чтобы спасти нас от ссоры, но в итоге неохотно передаю ее.

Дориан изучал её с непроницаемым выражением, не проявляя никаких признаков недовольства или раздражения. Мгновенная вспышка его кристально-голубых глаз была единственной вообще реакцией.

Он положил записку на стол, затем пробормотал что-то по-гречески, "Ставрос" — единственное слово, которое я в состоянии понять в его эмоциональной речи. Даже в этот напряженный момент, он выглядит возбуждающе.

— Твой отец? — Наконец, пробормотала я после нескольких напряженных минут молчания. Глаза Дориана встретились с моими, и я получила ответ на свой вопрос, его радужная оболочка глаз выглядела ледяной и холодной от гнева.

Блядь. Мог быть у нас хотя бы один день без всего этого дерьма?

Я заставляю себя уверенно улыбнуться.

— Я избавлюсь от него. Это не мой стиль в любом случае.

— Нет. Это был подарок, — пробормотал он. — Ты должна оставить его. Ты будешь выглядеть в нем невероятно. — Его холодная рука погладила меня нежно по щеке. Он отчаянно пытается успокоить свой гнев.

— Спасибо, но все же нет. Я чувствую, что должна отправить ему благодарственное письмо. Ты знаешь, куда мне его отправить?

Дориана сморщил лоб, не в силах скрыть своего удивления и замешательства. Потом что-то еще можно было прочесть на его красивом лице. Смирение. Он кивнул, признавая поражение.

— Отлично! — просияла я. Я вытащила лист и начала писать свое благодарственное письмо настойчивому и отвратительному отцу Дориана.

Ставрос,