Шерсть седой овцы (СИ)

- «Она что… мальчик?!»

«Нет. Просто имя подобрала себе не самое звонкое. Долгая история.» - делиться всей историей с Маусэром я не собирался. Если я буду двигать языком перед этим говнюком – он может найти что-то серьёзное. Начнёт придираться. Винить в рабстве, разврате, наркоторговле… или что-то в этом роде. Он хитёр, и я об этом не забывал.

«Эм… Гоул?» - Хэнни обратилась ко мне с вопросом. Точнее, задавала вопрос не она, а Макс. Она просто перевела мне жесты и доложила: – «Макс спрашивает: «Почему ты хочешь уйти?». Мне объяснить ей всё самой?»

Маусэр был заинтригован этим вопросом. Он наклонился вперёд, облокотившись на стол с лёгким звоном кружек и тарелок, словно нашёптывая мне: «Давай, дружок. Расскажи мне сказку.» Ругать девчат за это я не буду. Я наоборот забыл про свою возможность сбежать.

«Ну… объяснять «почему» я хочу покинуть этот свинарник - не буду. Даже если я начну выпускать из себя всевозможные причины – успеет стемнеть.» - одну часть этой истории я не давал Маусеру. Пусть этот жирный хрен сам гадает, что к чему! А вот вторая часть истории…: - «А на вопрос «Когда?» я отвечу. Ещё как отвечу! Когда я вас двоих отправлю в добрые руки – тогда я и уйду. Хэнни вообще говорит, что у неё тут, возможно, есть подружка. Вот отдам её… этой… как её…»

Вспомнить имя я так и не смог. Меня остановила Соломка, взяв меня за руку в довольной странной манере. Да и смотрела она на меня с напуганным, или даже беспокойным видом.

«Гоул… Эта тема… Я должна была сказать это тебе ещё месяц назад. Когда ты начал заявлять о… переезде…» - мне не нравилось то, как тихо разговаривала со мной Соломка. Как крепко она держала меня за руку и не отводила глаз. Как часть её слов пропадало, словно у нас были «помехи». Вскоре она просто успокоилась и глубоко вздохнула, высказав мне то, что должна: - «Мне… приказано не отпускать тебя.»

Моему удивлению не было конца, или даже края. Это удивление было неким бензином в моём теле, медленно стекающему в самые горячие уголки моего сердца. А если разгорится злость – пуф! Ваш любимый Гоул будет рубить и месить. Именно этого огонька и поддал Маусэр:

- «Поступил доклад о том, как один из мигрантов, будучи «больным», стал причиной катастрофы на одном из серверов. Там нет «живых» людей. Одни лишь трупы. Теперь нам приказано не просто «Не впускать каннибалов в Метрополис»… Нам приказано «Не впускать каннибалов к точке перехода». И ты входишь в их число.»

В какой же дикой ярости я был! Каждая моя попытка подорвать свой дом и уйти красиво – ошибка, о которой эти два «Сторожа» не предупреждали меня месяцами! Каждый день я готовился к отплытию, а они просто взяли и спалили мою лодку! Я – сраный Робинзон Крузо, застрявший на этом сраном острове! А они – Акулы!

Я вышел из себя! Прокипел гневом! Выпрыгнул из-за стола и сломал этот долбанный стол напополам своими же собственными руками, отправив оставшиеся половинки в сторону окон! Дал Маусэру локтём по шее, а Соломке, которая пыталась меня успокоить – оплеуху, силе которой даже Халк позавидует! По дороге наружу я выломал двери со всеми корнями, погнул забор и, забрав бензопилу, начал распиливать каждое дерево Гевеи на своём пути! Я свихнулся окончательно! Пытался распилить свою ферму, но лишь погнул зубья на пиле! И меня это не остановило! Я начал долбить стены фермы этой бензопилой, крича в ярости: «Я хотел это всё снести! Я хотел уйти!». И останавливать меня никто не стал! Никто не хотел останавливать разъярённого быка! А этот бык, полностью разломав свою бензопилу, направился обратно в мастерскую! Заканчивать то, что он начал! Я лишь прихватил все нагревательные элементы и начинал выходить наружу, выбив дверь ногой! А на пороге была Макс, улетевшая прочь от сильного удара. Сначала я был слегка шокирован тем, что она попала под удар, но когда Макс начала вставать на ноги – я продолжил терроризировать свой дом. С криками: «Шарах Бабах, мать вашу!» я открыл двери к моим заветным реакторам… но все мои нагревательные элементы вылетели из рук. Прямо в грязь. Меня ударили по рукам, словно маленького ребёнка, которому говорят: «Нельзя!» Это была Макс. Она просто стояла рядом и смотрела на меня с озлобленной миной.

«Пошла во-!» - Я не успел наорать на неё. Только я посмел раскрыть рот – Макс со всей силы пнула дверь в Реакторную. В общем… Она ударила меня дверью по лицу. Равновесие я не потерял, но вот кровь у меня появилась. Макс рассекла мою бровь. Вот тут-то я и слетел с катушек! От одного лишь вида крови и от чувства боли… Я пришёл в ярость, бросившись на бедняжку! Вот только бедняжка оказалась не такой уж и «бедной»! Она как-то извернулась и ударила меня по колену, а потом – по челюсти! И это стало причиной настоящей драки под дождём! Макс была мала, да удала – Прыгала и бегала, била по лицу и телу! А если я и давал ей по роже или животу – она кривилась, но вставала! Я дрался с девочкой, но била она меня уж очень сильно для простой девочки! Порою она старалась схватить и повалить меня в грязь, но получалось совсем наоборот! Я брал её хрупкое тело в свои руки, отцеплял её от себя и бросал на землю! Ну а когда я решил броситься на неё и добить окончательно – она откатилась в сторону и схватила меня ногами! Начала сдерживать удары моих кулаков и отвечать взаимностью! Она почти удержала меня, если бы я вдруг не попал ей кулаком в живот! Макс скривилась, и я моментально отбросил её в сторону хорошей оплеухой! Поменялся с ней сторонами и уже был готов выпустить на неё всех диких собак, вырывающихся из моего тела… Но я быстро пришёл в себя. Макс укрывалась руками. Лежала и дрожала, закрыв своё лицо ладонями. Она даже вздрогнула от ужаса, когда я ударил… мимо. Вдолбил свой кулак в траву, стиснув зубы. Макс пыталась найти свой блокнот, ощупывая дрожащими руками то траву возле себя, то своё тело. Хотела сказать что-то.

«Да го-» - я вновь не успел сказать и слова. Получил от неё молниеносную пощёчину, из-за которой я прикусил язык. Вслед за этой пощёчиной… Макс обняла меня. Очень крепко обняла. Возможно она… извинялась. Или же просила меня успокоиться. У меня уже не было сил, чтобы гневаться на этот сраный мирок. Она выбила из меня всю спесь, и я, частично, благодарен ей за это. С глубоким вздохом я взял её на руки, спокойно пробубнив: – «Пошли в дом. Простудиться ещё не хватало…»

Дом был пуст. Выглядел так, словно в нём уже давно никто не живёт. Света не было, сквозняк из разбитых окон, распахнутые двери… Они все ушли. Убежали. Никто не стал останавливать разъярённого зверя. Я даже начал слышать едва различимый гул городских сирен. «Красная тревога». Работа Маусэра и Соломки. Они решили не усмирять меня и готовиться к худшему, подготавливая оборону в городе, к которому я вполне мог сейчас дойти. Придурки…

«Ну… посмотри на себя, Макс! Вся до нитки промокла!» - то же самое я мог сказать и про себя, когда мы оказались дома. Как из воды вышли. Да и за что я её ругаю? Девчонка дрожит, как осенний лист, а я ей диктую ещё что-то… Мне пришлось моментально взять её на руки и отнести в её комнату. – «Раздевайся и укутывайся.» - Макс меня не слушалась. Она стояла на месте, словно истукан, и лила слёзы… или же это вода с волос стекала… В общем, мне пришлось делать всё самому. Снимать с неё штаны и майку, укутывать её в одеяло и нести одежду… сушиться куда-нибудь. Пришлось спускаться в мастерскую, надеть на себя единственные оставшиеся брюки, искать какую-нибудь чистую книгу и карандаш, растапливать печь… а потом ещё всяческие тряпки и покрывала нести ей в комнату. Ну и под конец – я сидел вместе с ней на кровати, укутав себя и её в тёплое покрывало. Макс даже тогда продолжала дрожать, словно хвост овечий, и стучать зубами.

«Черт… не замерзай давай! Укутайся!» - мне пришлось завернуть девицу в кучу тряпок и покрывал. Растирать её руками, даже когда я сам начинал промерзать до костей. И ведь печка то топилась! Тепло проходило по дому, но этого всё равно не было достаточно! Ну и… я терпел. Мне было дико насрать на своё здоровье в этот момент… Потому-что я успел навредить и себе, и остальным.