In a hundred lifetimes (ЛП)

— Я не галлюцинация, — успокаивает она, — и мы обязательно выберемся отсюда.

Его Сирена льет подобные сладчайшие медовые речи каждый раз.

— Я не смогу тебя нести. Доктор, умоляю, встань. Или хотя бы взгляни на меня.

Он не дает себе труда пошевелиться.

— Чем мне доказать, что я реальна?

Его веки напряженно подергиваются — так плотно сжаты, — но он не сдается.

Она берет его за руку и прикладывает ладонь к своей щеке. Он думает, что должно быть выглядит полным идиотом: старик, протягивающий дрожащие пальцы в пустоту, только оттого, что его беззащитный ум постоянно рождает одно и то же видение.

Он открывает глаза.

— Но ты… — его голос, давным-давно неиспользованный, слишком скрипучий и сухой из-за обезвоживания, быстро погасает, не в силах породить ни звука. Широко распахнутые глаза сверлят неверием ее лицо.

— Мой Доктор потерял дар речи?

— Ты, — только и успевает выдохнуть он, прежде чем его сковывает приступ удушливого кашля.

— Конечно я, — подтверждает она, вынимая из складок плаща флягу. — Только один глоток, ладно? Если выпьешь больше, будет очень плохо.

Он не сводит взгляда с ее округлившегося живота, показывающегося под одеянием.

Через силу выдавив печальную улыбку, она вытаскивает пробку и, запрокинув его голову, прикладывает горлышко к сухим губам Доктора. Прохладная вода ласкает горло, и тело, несмотря на истощенность, поглощает влагу с беспримерной жадностью. И губы инстинктивно тянутся к фляге, когда она отводит руку.

— В следующий раз попьем, когда выберемся отсюда, хорошо? Мой… ты отвлекаешь охрану на лестнице, так что у нас есть только пара минут. Наша ТАРДИС стоит вниз по коридору. Мы должны идти сейчас, прошу тебя.

— Я спас их, — слышит он, как слова сами срываются с губ, — но…

— Знаю, - шепчет она, и карие глаза заволакивает слезами. Видеть их — худшая пытка и, в сущности, единственная пытка во вселенной, продирающая иссохшее тело насквозь. Куда там его неумелым тюремщикам.

Слезы не переставая струятся по ее плотно сжатым губам, когда он, кряхтя, пытается превозмочь атрофию мышц и предчувствие скорой погибели.

— Положись на меня, хорошо?

— Всегда, — выдыхает он скрипуче и, оторвав наконец взгляд от ее живота, ощущает как пол под ногами выписывает самые невообразимые узоры.

Медленное шествие по белому (совсем как в его кошмарах) коридору, во время которого он цепляется костлявыми пальцами за ее плечи и талию, превращается в воспоминание со стремительностью, едва ли сочетающейся со скоростью их передвижения. Двери ТАРДИС, синей, прекрасной и всегда надежной, подобны крыльям, распахнутым навстречу их ковыляющему силуэту. Возле консоли, угрюмо сложив руки на груди, их уже поджидает хмурый двойник Доктора в синем костюме.

Роуз тащит его к обтрепанному старому капитанскому креслу, и оно жалобно поскрипывает даже под его, смешным для взрослого человека, весом. Улыбаясь своей невозможной улыбкой, она нашаривает до сих пор не использованные ни разу ремни безопасности.

— У меня еще не совсем хорошо получаются посадки, — извиняется Роуз, — потряхивает.

— Так веселее всего, — одобряет он, едва прослеживая из-под закрытых век за ее ускользающей ладонью и словно не своими пальцами, пытающимися эту ладонь удержать. – Роуз и Аркитиор*. Мое начало – мой конец.

— Это совсем не конец, — тихо и слишком грустно произносит она, поглаживая его руку. – Поверь, тебе еще столько всего предстоит: столько дорог пробежать, столько знакомств, столько расставаний. Столько ладоней, которые нужно будет держать.

— Да?

Доктору тошно и тяжело от того, что о его будущем она говорит в единственном числе. «Тебе», а не «нам» сжимает его горло судорогой.

— Да, — заверяет Роуз, и он чувствует, как ее слезы разбиваются о его руку.

Его веки не выдерживают собственного веса и закрываются. Зачем ты пришла, Роуз? Не затем ли ты обрела плоть и кровь, чтобы поманить надеждой и отнять ее у умирающего? Доктор последний раз проваливается в черноту и падает до тех пор, пока всемогущую тьму горизонта не прорезает бледный луч света.

Комментарий к Scared; Prison

*Аркитиор — имя данное при рождении Сьюзан Форман, первой спутнице Доктора. Аркитиор в переводе с галлифрейского — роза.

========== Living is a Problem Because Everything Dies ==========

Ав­тор: Weasleywasborninabin

Ссыл­ка на ори­ги­нал: http://archiveofourown.org/

Рейтинг: G

*

Свой досуг Роуз часто занимала тем, что обдумывала то, что скажет Доктору, если когда-нибудь встретит его снова, но каждый раз приходила к одним и тем же выводам: во-первых, она, вероятно, никогда не найдет подходящих выражений; во-вторых, придумать слова, не увидев его воочию невозможно; в-третьих, их встреча, скорее всего, вообще не случится; в-четвертых, и это главное, даже если она найдет Доктора, он вполне мог не желать встречи, а то и вовсе не узнать ее.

Вернувшись в родную вселенную, Роуз первым делом отправилась в Кардифф, чтобы навестить Джека. Увы, все, что ей удалось обнаружить – Торчвуд, расформированный после какого-то национального кризиса, в котором, несомненно, были замешаны пришельцы, и огромного взрыва. Доктор не помог Джеку.

Несмотря на то, что ни Джека, ни других членов команды Торчвуда в городе не было, Роуз осталась в Кардиффе. То ли потому, что город стал ей почти родным, то ли потому, что они часто прилетали сюда на дозаправку, то ли потому, что именно здесь она надеялась встретить Доктора – Роуз не могла бы назвать точную причину своего поступка.

*

В 2011 до нее доходят странные слухи: якобы в торговом центре Колчестера завелись металлические мыши. Когда она приезжает на место, доброжелательная девушка-кассир радостно сообщает, что какой-то мужчина уже все уладил. Роуз старается не плакать, слушая восторженную собеседницу. Получается из рук вон плохо.

Всего через год она отправляется в Лондон только затем, чтобы увидеть, как Доктор зажигает Олимпийский огонь. Роуз не снимает капюшона и солнцезащитных очков, держит приличную дистанцию, но ей отчего-то кажется, что Доктор чувствует ее и угрозу, исходящую от ее одиночества. Угрозу, ставящую под сомнение их совместное будущее. Роуз бродит рядом, чтобы видеть себя и его ослепительно счастливыми. Ни Доктор, ни Роуз из прошлого еще не знают, что произойдет совсем скоро. Зато знает она, другая Роуз, это знание давит на нее с такой силой, что следующие несколько дней напролет она рыдает, едва успевая перевести дух. Впрочем, увидеть его с этим веснушчатым и смешным лицом в последний раз стоит всех слез.

Все вокруг кипит слухами, но они не те, они – просто яркие заголовки желтой прессы. Только однажды, в 2020, ей на глаза попадается газетная статья о буровой компании и бесследно исчезающих трупах. Побросав все необходимое в рюкзак, Роуз тут же срывается с места. Но застает только перешептывания о человеке в бабочке, спасшем всех от людей-ящериц. И Роуз знает, что снова разминулась с Доктором.

Год за годом проходят в безмолвии – ни звука, ни шороха. Роуз несчастна. Роуз пытается цепляться за нормальную жизнь – устраивается на работу и снимает квартиру. Она надеется, что однажды увидит Доктора. Только надеется. Не вскакивает по утрам с сумасбродной решимостью найти его, не ищет следы его в интернете, ибо разочарование – ее злейший враг, не вынюхивает ложной надежды. Роуз ждет.

*

В один из тихих и особенно морозных зимних дней 2031 что-то, наконец, происходит. Роуз слышит шум двигателя неподалеку от кафе на краю залива и, бросив все дела, мчится на звук. Тысячи мыслей проносятся в ее голове, пока она бежит, все набирая и набирая скорость. Что, если это он? Что, если это не он? Что сказать? Что делать, если у него кто-то другой? И худший, и, кроме того, самый навязчивый из вопросов – что делать, если он ее не помнит?

Как только ТАРДИС появляется в поле зрения, Роуз переходит на шаг и выбирает возможный путь отступления, а именно, Теско, находящийся в нескольких метрах левее. Она зна­ет, что ес­ли тот, кто сей­час вый­дет из ТАР­ДИС еще не бы­вал в За­ливе Зло­го Вол­ка во вто­рой раз, то она не по­дой­дет – это на­рушит их вре­мен­ные ли­нии.