Серебряный феникс (ЛП)

Но Аи Линг все понимала. Ее семья была не так хороша. Она была не так хороша. Стыд смешался с гневом. Она участвовала в этом, чтобы угодить родителям, последовать традициям, но получилось только хуже. Пойдут сплетни о том, что ее не взяли.

Она плелась домой за родителями в тишине, не разговаривая с ними. Пышный наряд только ухудшал настроение. Она вытащила из волос нефритовый гребень и бросила его на дорогу, как ее суженый отбросил ее. Но, если подумать, хотела ли она этой свадьбы?

С той помолвки прошло пять месяцев.

Начинался третий месяц. Во дворе виднелись цветы сливовых деревьев, их нежные розовые лепестки пахли, как чай. Аи Линг придвинулась к маленьким цветам. Она любила их аромат, они были признаком весны.

Отец пытался еще дважды организовать помолвку, но безуспешно. Она теперь никогда не выйдет замуж, разве что за сапожника или мясника, их семьи не претендовали на титулы.

Позор и растерянность ранили ее. Ее родители хотели для нее лучшего, хорошей семьи, хорошей жизни. Вместо этого она останется одна.

«Я вообще не готова к свадьбе», - подумала она. Теперь она станет старой девой?

Она слышала, что слуга принесла завтрак. Ее мама просыпалась первой, но она не видела ее в главном зале, не слышала ее голос на кухне. Наверное, она еще спала.

Она почувствовала кого-то и обернулась. Перед ней был ее отец, одетый в королевские синие одежды. Аи Линг видела в его темных глазах что-то незнакомое.

- Что случилось, отец?

- Аи Линг, я должен кое-что тебе сказать, - он потер одной рукой лицо. Ей не понравился его тон. И его взгляд. Там была тревога? Смирение? Она не знала, и это ее беспокоило. Обычно Аи Линг легко угадывала настроение отца. – Мне предстоит визит во дворец, - сказал он. – Меня не будет два месяца.

Это было неожиданно. Отец не уходил дольше, чем на пару дней, еще и так далеко.

- Возьми меня с собой! – она понимала, что это невозможно, но все равно сказала. Ее отец когда-то был известным во дворце, но сейчас она была простой девушкой, что могла по пальцам посчитать, сколько раз она была за городом.

- Ты нужна маме, - его улыбка была теплой. – Не бросай ее. Ей будет сложно без меня.

Она бы рассмеялась, но ситуация была серьезной.

- Но зачем ты уезжаешь? Почему так надолго?

- Сложные вопросы, дочь. Я расскажу, когда вернусь, - он приблизился, вытащив что-то из мешочка на поясе. – У меня кое-что для тебя есть. Подарок для любимой дочери, - Аи Линг улыбнулась. Она была единственным ребенком.

Он раскрыл ладонь, показывая кусочек зеленого нефрита. Подвеска покоилась на золотой тонкой нити.

- Отец! Это прекрасно, - обычно отец дарил книги, бумагу и кисти для каллиграфии.

- Надень ее, - он помог застегнуть цепочку на шее. Аи Линг поймала подвеску рукой.

- Дух, - пробормотала она, узнав слово, вырезанное на камне. Подвеска была овальной, испещренной рисунком, словно подушечка пальца, на обеих сторонах был иероглиф.

- Давным-давно мне дал его монах. Я еще не встретил тогда твою маму, - он поймал кусочек нефрита пальцами. – Я помог ему перевести книгу с религиозными текстами, а он дал пожить в храме.

Он погладил иероглиф.

- Напоследок он дал мне это. Сказал, чтобы я передал кулон дочери, если мне придется ее оставить надолго, - уголки его рта дернулись в улыбке. – Но я сказал ему тогда, что у меня нет дочери, он лишь помахал мне.

Отец погладил плечо Аи Линг.

- Монах был мудрым, он многое видел, - Аи Линг заглянула в его глаза и поняла, что видела в них и раньше грусть.

Она сморгнула туман слез.

- Мы будем скучать, - она обняла его, он замер. Она последний раз обнимала его маленькой девочкой. Он обхватил ее сильными руками, но вскоре отпустил.

- У нас возникли сложности с помолвкой, - сказал отец. Аи Линг опустила взгляд, не желая, чтобы они расстались на такой ноте. Он поднял ее голову за подбородок. – Но, честно говоря, я не расстроен. Они не видят, какую драгоценность я им предлагаю. Люди думают, я избаловал тебя. Возможно. Но я не стал бы известным при дворе, если бы слушал чужие пересуды.

Он погладил ее щеку.

- Ты особая, Аи Линг. И всегда была особенной для меня. Помни это.

Ее мама прибыла к завтраку поздно, ее волосы были заплетены, как и всегда. Но глаза были красными, заплаканными, хотя она и смогла улыбнуться дочери.

Тем же утром отец уехал.

Глава вторая:

Без отца жизнь шла медленнее. Больше не было уроков, обсуждений поэзии, истории или философии. Больше не было терпеливого учителя, что показывал ей, с какой силой ударять бамбуком, или как нежно расписывать орхидеями бумагу. Каждый день Аи Линг переписывала любимые абзацы из классических произведений, чтобы улучшать навыки каллиграфии. Часто она сидела во дворе, вдохновляясь цветущими пионами, птицами, что подбирали рассыпанные семена перед ней, и рисовала, не переставая думать об отце.