Наследник Шимилора

— Тем более, друг мой, не стоит пренебрегать благословением богов, — горячо возразил ученый. — Взгляните же, вот это место.

И сенс настойчиво ткнул пальцем в какую-то точку на карте.

— А что там, господа? — поинтересовался принц. Мальчик до сих пор был так бледен после вчерашнего возлияния, что я испытывала угрызения совести. Мы ведь отвечаем за него, надо было остановить... А с другой стороны, как его остановишь, если он желает быть взрослым, и к тому же еще и принц?..

— Это Священная роща, ваше высочество, — охотно ответил сенс. — Оттуда берут саженцы священных ясеней для всех храмов Шана.

— Я знаю, — перебил его принц. — И что, мы находимся неподалеку?

— Всего полдня пути.

— Фериан, я непременно должен туда попасть! — взволнованно заявил Лесант. — Это судьба, я уверен. В Священной роще родился мой великий предок, быть может, это он дает мне знак... Я не имею права пренебречь им. Господа! Я знаю, как вы рискуете ради меня. Но это — мое решение. Вы не обязаны следовать за мной. Продолжайте путь к побережью и ждите меня там, а я догоню вас, если великому Шану будет угодно.

Денис развел руками.

Ну что с вами поделаешь, ваше высочество? Господа, мы едем в Священную рощу.

— Трудно командовать в присутствии венценосной особы, да? — понимающе усмехнулся Сэф.

И мы повернули на запад.

Впервые за все наше путешествие по Диким Землям выдался по-настоящему пасмурный день. Небо набухло непролившимся дождем, между деревьями завис туман. В тумане все казалось нереальным: и болота, поросшие черничником, и косматые старые ели, и вересковые пустоши. В этих краях водились несметные тучи комаров, и нам оставалось только радоваться, что нашу земную кровь они не пьют. Принца пришлось укутать одеждой с ног до головы. Бар как-то справлялся с этой напастью... Казалось, что солнечные дни ушли навсегда, и настроение наше было сродни погоде.

Чтобы вернуть боевой задор, Сэф разучил с нами еще одну бравую шимилорскую песенку:

С высоких гор

Течет Рабус-река,

Где широка,

Где очень глубока.

На ней рыбак

Не видит рыбака.

Эх, молодость моя,

Рабус-река!

Мы горланили веселый мотивчик так, что эхо терялось в тумане, и не сразу заметили, что по дороге разливается странный свет. Кони заржали и взвились на дыбы — так резко мы натянули поводья.

— Что за Пеглевы шутки, — недовольно проговорил Денис. — Эй, пес, ты что-нибудь чуешь?

Он обратился к Чане не случайно: мой пес брюхом прижался к земле, поджал хвост и мелко дрожал. Он словно снова разучился говорить. Великий Шан, что же такое нас ожидало впереди, если даже бесшабашный Чанг так испуган?!

Потом послышалось цоканье копыт — словно серебряные молоточки гулко били по металлу. Свет, похожий на чистое сияние Матин, становился все ярче и ярче. И вот, окруженный ослепительным сиянием, на дорогу вышел Белый Единорог.

Принц Лесант спрыгнул с коня, сорвал с головы берет и, склоняя голову, стал на одно колено — так шимилорские офицеры отдают честь главнокомандующему. Вслед за ним все мужчины сделали то же самое.

— Славься, светлый Ликорион, — прошептали они.

— Дарую вам доблесть, — отозвался Единорог. У него был красивый, сильный, молодой голос. Свет, исходящий от божества, больше не слепил нам глаза, только рог сверкал серебром, как меч победителя.

— Встаньте, — повелительно сказал Ликорион. — Дайте мне посмотреть на ваши лица.

Лучистые глаза Единорога уставились на нас. Это был взгляд друга, который умеет прощать, но он проникал в самое сердце, и от него ничего нельзя было утаить.

— Ваши битвы еще впереди, — сказал наконец Ликорион.

Он подошел к юному принцу и ласково, словно смирная лошадь, положил ему голову на плечо. Мальчик, покраснев, смущенно улыбался, прислушиваясь к его шепоту. Эта сцена была исполнена такой торжественности, что мы хранили полное молчание. Потом, к нашему удивлению, Единорог повернулся к сенсу Зилезану и вдруг на мгновение преклонил перед ним колено. А когда он поднялся, то наконец обратил внимание на Чанга. Тот еще сильнее прижался к земле и жалобно заскулил. На благородном, почти человеческом лице Единорога явно мелькнула улыбка.

—Храбрый пес, ты что, боишься меня?

Чаня сперва помотал головой, а потом кивнул.

—Мой повелитель, я никогда еще не видел живого бога!

—Можно подумать, ты видел много мертвых! — фыркнул Ликорион. — Уж кому-кому, а тебе нечего меня бояться. Все звери — мои собратья, и они вправе ждать от меня особого покровительства. У тебя есть ко мне какая-нибудь просьба? Не тяготит ли тебя дар разумной речи?

—Нет, нет! — Чанг отчаянно замотал головой. — Я не хочу снова стать бессловесным существом. Это так тяжело, когда хозяйка не понимает тебя!

— Да будет так, — кивнул Ликорион. — Ты останешься разумным и проживешь долгий человеческий век. Но помни: такое возможно только в Лаверэле. Поезжайте вперед, путники. За поворотом вам откроется Священная роща. Вас там ждут.

С этими словами прекрасное существо серебряной молнией промчалось мимо нас и исчезло в тумане. Мы смотрели ему вслед, ошарашенные этой встречей.

— Постойте, так это действительно был бог? — пробормотал Сэф.

— Ликорион, бог воинов и покровитель животных, — кивнул сенс. — Воспитатель Лесанта Первого. Как известно, он появляется в образе Белого Единорога.

— Ну, это уже слишком, — вздохнул анапчанин. — Я уже начал привыкать к говорящим животным, но боги, запросто болтающие с путниками, — это чересчур. Кстати, сенс, с чего это он кланялся вам? Признавайтесь.

— Понятия не имею, друг мой, — растерянно ответил Зилезан.

— Ваше высочество! — Сэф в упор посмотрел на принца. — Уж вы-то наверняка знаете. Я не допытываюсь, что нам нашептал Ликорион, это ваши королевские дела. Но почему вдруг такая честь Зилезану? Нет, сенс, — спохватился он, — я не имел в виду, что вы не достойны. Но... это наверняка неспроста.

— Я тоже не знаю, господа, — развел руками принц Лесант, — клянусь великим Шаном. Но вы правы, монгарс, Ликорион имел в виду что-то очень важное.

— Ко мне он тоже подходил! — горделиво приосанился Чанг. — Вы слышали? Он назвал меня храбрым псом.

— Он иронизировал, — усмехнулась Нолколеда.

— Между прочим, гарсин, Ликорион обещал, что я буду жить долго, как люди. Хоть ради этого вы могли бы относиться ко мне с большим уважением.

— Может, у тебя хватит времени стать по-настоящему разумным, — проворчала немка.

— Господа, господа, тише! — перебил их принц. — Мы приближаемся к Священной роще!

Нас действительно ждали. Там, где два старых ясеня склонялись друг к другу, образуя арку, стоял высокий человек в зеленых одеждах. На вид ему было лет сорок, а может, и меньше. Он носил волосы до плеч и гладко брил лицо — так ходили столичные священники. В руке обитатель Священной рощи держал ружье, рядом с ним сидел огромный пес. При виде его у Чанга шерсть на загривке встала дыбом, но косматый сторож даже головы не повернул в его сторону.

— И это отшельник? — тихо прошептал Сэф. — Я, честно говоря, представлял себе безобидного старца.

— А я вполне безобиден, — неожиданно отозвался отшельник. — А это, — он подкинул в руке ружье, — защита от тех, кто замышляет зло против священных деревьев. Меня зовут Килмот, и я очень рад вам, господа.

— Не думаю, что это ружье стреляло хоть раз, досточтимый Килмот, — заявил принц. — Во всем Лаверэле не сыщется негодяй, способный злодействовать в Священной роще.

Я мысленно вздохнула: если бы принц не проспал наш разговор с Аленой, он не был бы так уверен. Отшельник подтвердил мои мысли.

— В Лаверэле сейчас трудные времена, господа. Повсюду рыщут чужаки. Они сознательно готовы осквернить святыни. Мне жаль, что бремя борьбы с ними падет на наши плечи, ваше высочество.

Принц покраснел.