Золушки при делах. Часть 2 (СИ)

   Там стояли комод, трюмо с зеркалом, широкая кровать и рядом – смешная маленькая колыбелька. Такая маленькая по сравнению с кроватью, что глядя на нее, хотелось плакать от умиления. И именно этим утром Ванилька неожиданно расплакалась, стоя на пороге. Она и сама не знала, отчего. От того, что сердце полнится любовью или от раннего утра и облаков на небе? От тяжести собственного живота и боли в ноющих ногах или от тепла, что, поднимаясь из зала по трубе, проходящей через комнату, ласкало кожу? В единый миг такой простой и понятный мир раздвинул границы, даря бывшей королевской булочнице массу новых ощущений, которые оказалось тяжело вынести.

   - Хозяйка, вы наверху? – послышался веселый голос Селеста Гриппена – молодого повара, нанятого Пипом себе в помощь еще до назначения главным королевским поваром.

   - Да, я уже спускаюсь!

   - Морса сделать вам горячего?

   - Будь добр!

   Ванилла торопливо вытерла слезы краем передника, который уже не висел на талии, а лежал на животе, как скатерть на прикроватном столике, и начала спускаться вниз. Как вдруг острая боль пронзила поясницу, свела внутренности в клубок. Охнув, Ванилла уцепилась за перильца, чтобы не скатиться с лестницы. Ногам стало горячо и мокро. Дрожащей рукой она приподняла подол юбки и увидела под собой лужу. Хотела было испугаться, но представила ребеночка, там, в животе. Ребеночка, который чувствовал то же, что и она. Сжав зубы, чтобы не стонать от боли, Ванилла спустилась вниз и вошла на кухню.

   Селест – высокий, нескладный как вешалка, выдающимся носом напоминающий бойцового Узаморского гуся, напевая что-то, колдовал у плиты. В зале уже сновали служанки, расставляя стулья, выставляя на столы салфетки в красивых стеклянных вазочках и тарелки с вафельками – подарок посетителям от заведения.

   - Присаживайтесь, хозяйка, - оглянулся на нее повар и изменился в лице.

   Бросился к ней, помог дойти до стола и опуститься на стул.

   - Пресвятые тапочки, что случилось? Вы ударились? Упали?

   - Кажется, я рожаю, - пробормотала Ванилла, - нужно позвать целителя… мэтра Жужина.

   - Я сейчас…

   - Стой! Куда от плиты, завтрак на носу? Отправь кого-нибудь из девчонок, они быстро бегают!

   Повар посмотрел на нее с уважением, - госпожа и в таком состоянии думает прежде всего о деле! – а затем выскочил в зал.

   Спустя час Ваниллу перевезли во дворец. В помещениях Ожина находилась специально оборудованная комната, в которой он иногда оставлял своих клиентов для наблюдения. Поскольку клиентами Ожина были в основном люди родовитые, «карантинные» покои отличались не только функциональностью, но и сдержанной роскошью.

   К тому моменту, когда Ваниллу переодели в чистую длинную льняную рубаху и уложили на кровать, схватки скручивали ее каждые полчаса.

   - Дрюне… кто-нибудь… сообщил? – постанывая от боли, поинтересовалась роженица. – И не сообщайте!.. Пусть... дрыхнет! Скажите только… Ее Высочеству Бруни!

   - Уже, - доброжелательно улыбнулся целитель, который сидел рядом и мягко прощупывал ее живот.

   Ванилла часто задышала, переживая очередную схватку, и посмотрела на Жужина.

   - Мэтр, вы говорили, еще две седьмицы ждать! А оно вон как вышло!

   - Бывает, - спокойно пожал плечами тот. – Преждевременные роды, знаете ли, могут начаться от тысячи причин: скушали не то на ужин, слишком энергично вешали белье, были нежны с супругом…

   - Мешалки-венчики! – воскликнула Ванилла, не сдержавшись. – Была! Была нежна с супругом. Каюсь!

   - Вы лучше дышите, уважаемая, - посоветовал мэтр, - каяться будете потом.

   - А кричать можно? – деловито уточнила она. – Уж очень хочется покричать!

   - Кричите, - улыбнулся Ожин, - меня вы не напугаете.

   Мэтра Жужина, действительно, напугать не удалось. Зато удалось напугать Дрюню, которому кто-то успел сообщил радостную новость, несмотря предупреждение супруги. Шут как раз шел по коридору к покоям целителя, сопровождая Ее Высочество Бруни с секретарем, когда раздался полный страстного нетерпения вопль, потрясший замок.

   - Что это? – резко побледнел и остановился Дрюня.

   Принцесса встревоженно оглянулась на Григо Хризопраза.

   - Крик увеличивает объем легких, что косвенно помогает вытолкнуть плод, - любезно пояснил тот, - кроме того, с ним легче переносятся родовые боли и прочие неудобства. По всей видимости, Ваше Великолепие, мы слышим, как рожает ваша жена!

   Позеленевший шут заткнул уши и бросился прочь. Крик Ваниллы преследовал его, отражаясь от стен.

   - Идемте, Григо! – заторопилась Бруни. – Я должна быть рядом с ней!

   Однако на пороге уже стоял мэтр Жужин, сурово нахмурив брови.

   - Ваше Высочество, прошу меня простить, но я вас к подруге не пущу…

   Принцесса открыла было рот, чтобы возразить, однако целитель потряс перед ее лицом длинным пальцем.

   - Даже не просите. Возвращайтесь в свои покои и ждите радостных вестей! В вашем состоянии не стоит наблюдать роды и вообще находится рядом с роженицей! Во избежание всяческих, так сказать, эксцессов!

   - Каких еще экс… цессов! – возмутилась принцесса. – Впустите меня!

   - Мэтр хочет сказать, что все это может спровоцировать ненужное напряжение мышц и ранние роды, - мягко беря Бруни за руку и разворачивая прочь, сообщил Григо. – Пойдемте!

   Принцесса умоляюще посмотрела на Жужина.

   - Ожин, вы же скажете ей, что я приходила?

   - Конечно, Ваше Высочество. Я даже скажу, что нарушил этикет и прогнал вас, но вызвал во дворец Персиану Тумсон, дабы госпоже рю Дюмемнон было не так скучно. Идите, идите уже. Поищите будущего папашу!

***

В это самое время «будущий папаша» ворвался в покои Его Величества, как будто за ним гнался разозленный осиный рой, наглухо закрыл двери, привалился к ним спиной и только тогда смог отдышаться, чтобы произнести первое слово. Нецензурное.

   Король, который весь предыдущий день и всю ночь лелеял боевые раны, изводя на них целительные свитки, перепугался не на шутку, разглядев выражение его лица.

   - Кто умер? – хрипло спросил он, приподнимаясь на кровати.

   - Ванилька рожает! – простонал Дрюня и осел на пол. – Она так кричит… Я не могу этого слышать! Она разрывает мне сердце на тысячу маленьких шутов, каждый из которых тыкает мне в печень булавкой для шейного платка!

   Король еще раз оглядел шута и спустил ноги на пол. За время знакомства он впервые видел Дрюню в состоянии, явно требовавшем его вмешательства. Обычно случалось наоборот – вмешательства требовало состояние Его Величества. А он-то гадал, наступит ли когда-нибудь такой момент?

   Подойдя к шуту, Рэд легко вздернул его на ноги, протащил через комнату и усадил за столик у окна, на котором слуги по его приказу уже сервировали ранний завтрак.

   - Ешь, - приказал король, - пей! Нет, сначала все-таки пей! – и собственноручно налил в чешуйчатый толстенький бокал старого ласурского вина.

   - Но я не…

   Одна королевская длань крепко ухватила Дрюню за затылок и запрокинула ему голову, а другая влила в него вино.

   - Пойду отолью, - сообщил Его Величество, ставя бокал на стол - а ты поешь, поешь. Ибо я вернусь, и мы продолжим!

   Шут тоскливо покосился на бюро, где лежал гербовый бланк, на котором Рэд вчера явно пытался что-то писать. Однако, судя по рисункам пышнотелых девиц в одних передниках и чепцах, выведенных его задумчивой рукой, управленческое вдохновение короля быстро покинуло.

   - Итак, - Его Величество вернулся и сел за стол, энергично вытирая полотенцем мокрую шевелюру и бороду, - наливаю!

   - Может, не надо? – запротестовал Дрюня.

   Ванилькин крик все еще звенел у него в ушах. Так хотелось пойти к жене!.. Но вдруг там что-то плохо? Вдруг там все в крови? О-о-о…

   - Пей! – приказал король.

   И шут послушно выпил бокал. И еще один. И еще. И даже не заметил, что в пару последних Его Величество добавил несколько стопок гномьего самогона. Не заметил, потому что заснул, уронив голову на краю стола.