Голубая луна (ЛП)

Хлопнула дверь. Все в комнате подскочили: я, Первая Смена, Брэд, несколько полицейских из Клируотера. Клайд держал лист бумаги.

— Получил! — объявил он всем собравшимся.

Мы переглянулись и снова уставились на него.

— Получил что? — спросила я.

— Официальное объявление от Департамента природных ресурсов.

— И что там?

— Любое частное лицо, обнаруженное в лесу с огнестрельным оружием, будет на год лишено лицензии.

— Ух, — выдохнула я.

Клайд лишь улыбнулся.

Жителям Минивы и ее окрестностей по барабану, если придется провести несколько дней в кутузке, но их точно утихомирит угроза лишения охотничьих и рыболовных привилегий, исходящая от ведающего лицензиями Департамента природных ресурсов.

— Повесьте его в «Кофейнике». — Клайд протянул бумагу Брэду. — И пустите слух.

Это обозначало: «возьмите кофе, заправьте служебные автомобили, съешьте по пончику, а параллельно дайте всем знать, что наши задницы прикрывает Департамент природных ресурсов». Леса станут менее посещаемыми, чем лыжные холмы четвертого июля.

— Завтра к этому времени все уже вернется в нормальное русло. — Клайд зашел в свой кабинет и закрыл за собой дверь.

Великолепно. Теперь и он помешался. Неужели позабыл о проблеме с волками?

Когда все разбежались по городу с новостями, я постучала в дверь кабинета Клайда.

— Входите!

Я вошла.

— Что случилось, Джесси? — Улыбка Клайда не отвлекала внимание от темных кругов под глазами, поникших плеч и проступавшей под загаром бледности. Он не забыл о волках. На самом деле он, скорее всего, помнил о них даже лучше, чем я. Особенно когда я лежала в объятиях Кадотта, где забывала вообще обо всем.

Я выпрямилась и сразу перешла к делу.

— Вчера вечером я не смогла пойти с Манденауэром.

— Безусловно. Это было бы самоубийство. Мы с Эдвардом ужинали вместе.

— С Эдвардом?

Он пропустил мою ремарку мимо ушей.

— Мы продуктивно побеседовали. — Заметив, как сузились глаза Клайда, я сразу поняла, что последует за этими словами. — Разве я тебе не говорил, что Кадотт — это проблема?

— Да, сэр.

— Но ты все равно спишь с ним?

— Откуда, святое пекло, вы об этом узнали?!

Клайд приподнял темную бровь:

— Я и не узнавал.

Чертов Клайд. Он лучший дознаватель в полиции, и только что поймал меня на просчете, как желторотого птенца.

— Джесси. — Он покачал головой и присел на краешек стола. — Я был о тебе лучшего мнения.

Я приподняла подбородок.

— Я не сделала ничего плохого. Я взрослый человек. Как и Кадотт.

— Ты уже нашла тот тотем?

От внезапной смены темы я моргнула. Камень, словно слушая нас, качнулся между моих грудей. Я подскочила и сжала кулаки, чтобы машинально не потянуться к талисману, тем самым подливая масла в огонь подозрений Клайда.

— Нет. А что?

— Ты спрашивала о нем Кадотта?

— Зачем?

— Не знаю, Джесси. Возможно, потому что он эксперт по тотемам. Ты находишь талисман, показываешь ему, а тут — бамс! — и камень исчезает в неизвестном направлении.

— Думаете, это Кадотт его украл?

Поскольку я знала, что Уилл тут точно ни при чем, попытки Клайда разжечь во мне подозрения только убедили меня пока что придержать камень в рукаве — хм, можно сказать и так.

— Не знаю, что и думать.

Значит, остались только мы вдвоем. В последнее время странно себя вели все. Кроме Кадотта. Но он и сам по себе необычный.

Зазвонил мобильный телефон. Я посмотрела на экран. Помянешь черта к ночи, он и появится. Я пристегнула телефон обратно к ремню.

Подняв глаза, я увидела, что Клайд внимательно на меня смотрит. Судя по выражению его лица, он понял, кто мне звонил.

Он вздохнул.

— Осторожнее там. Не хочу, чтобы тебе причинили вред.

Зи сказала то же самое. Неужели я такая неудачница, что всем достаточно один раз взглянуть на Кадотта, чтобы приклеить ко мне ярлык будущей брошенки?

Риторический вопрос.

От стука в дверь мы оба подняли головы. В кабинет вошел Манденауэр.

— На ловца и зверь бежит, — начала я.

Он приподнял желтоватую бровь и закрыл за собой дверь.

— Я к твоим услугам.

Он поклонился лишь головой и плечами. Мне уже начинало казаться, что это церемонный немецкий поклон. Я почти ожидала, что он прищелкнет каблуками, но старик этого делать не стал.

— Доктору в больнице ничего не известно о супербешенстве.

— Ясное дело.

— Почему? Вы не думаете, что врачам следует быть в курсе?

Манденауэр пожал плечами:

— Для них все бешенство на одно лицо. Вакцина действует в обоих случаях.

— Далеко не так. Вы слышали, что Мэл умер? Видели тело?

— Да и да. Иногда бывает.

— О, не переживайте так, — буркнула я себе под нос.

— Джесси! — предупредил меня Клайд.

— Да, да… — Я потерла лоб. Я устала, хотела спать и злилась. Но в голове крутился другой вопрос, который я собиралась задать Манденауэру.

— О! — Я хлопнула по лбу. — Черт. — Я заставила себя опустить руку и посмотреть на Манденауэра. — Я позвонила в ЦКПЗ.

Он и бровью не повел.

— Центр по контролю и профилактике заболеваний.

Он раскинул костлявые руки:

— Там бывает забавно.

— Никогда не видел в ЦКПЗ ничего смешного, — ввернул Клайд.

— Вот именно. Когда я позвонила туда в первый раз, мне сказали, что в Центре слышали о вирусе. А когда перезвонила чуть позже и попросила позвать к телефону доктора Хановер, выяснилось, что такой у них нет.

Клайд переглянулся с Манденауэром.

— Похоже, кто-то водит тебя за нос, Джесси.

— В ЦКПЗ?

— Как давно ты спала?

— Я уже и забыла.

— Поспи. — Манденауэр развернул меня к двери. — Забудь обо всем, кроме освобождения леса от волков. На закате выходим на охоту.

— На закате?

— Это когда солнце садится за горизонт.

— Черт, я знаю, что такое закат! Но почему в это время?

— На закате волки просыпаются. Я зайду за тобой за час до сумерек.

— Хорошо. Ладно.

В голову уже закрались мысли о первом звонке в Центр. Неужели кто-то меня обдурил? Как такое могло случиться?

Прослушивание телефона? Перехват звонков?

Пожалуйста, в психбольнице поселите меня вместе с Оливером Стоуном [17].

Глава 26

Войдя в квартиру, я не обнаружила там ни следа присутствия Кадотта. Проверила автоответчик. Ни одного сообщения ни на домашнем телефоне, ни на мобильном. Странно.

Но, наверное, Уилл получил послание от меня. Я устала настолько, что сняла амуницию и завалилась спать. И увидела новую порцию странных снов.

Я была на похоронах Мэла. По объективным причинам его хоронили в закрытом гробу.

Рядом со мной сидел Кадотт. Он шикарно выглядел: темный костюм делал его волосы еще темнее, а глаза — бездоннее.

То, что на мне форма, не показалось странным. А вот то, что Кадотт держал меня за руку — определенно. Но еще интереснее — мне это нравилось. Мы сидели на задних рядах. По витражам я определила, что отпевание проходит в церкви Святого Доминика на окраине города. Помещение было полно людей. Людское море наводняло все пространство от галерки до передних рядов, где сидела Черри в туфлях на убийственно высоких шпильках, шелковом платье и шляпке с вуалью.

Священник начал отпевание. Я пыталась его слушать. Серьезно. Но краем глаза заметила, что гроб пошевелился. Прежде чем я успела отвести взгляд, крышка с грохотом упала, и Мэл вырвался наружу. По крайней мере, я думала, что это Мэл. Теперь он превратился в волка. Огромного, поджарого, мускулистого и светлого.

Люди с криками заметались по церкви, но он не обратил на них внимания, а жадно набросился на сидящих в первом ряду.

— Думаешь, это бешенство? — спросил Кадотт.

Я терпеть не могла ошибаться. Ненавидела, когда мои ошибки стоили кому-то жизни. Я беспрепятственно помчалась к первым рядам, потому что, как это бывает в снах, толпа уже исчезла.