Когда боги проснутся - 1 (СИ)

   Стараясь не смотреть вниз, туда, где на дне ущелья бурлила и клокотала горная речка, всадники спешились и осторожно повели коней через мост к гостеприимно распахнутым воротам монастыря. Два послушника, с трудом открывшие высокие дубовые створки, теперь придерживали их, встречая хозяина монастыря и его гостей.

   Весь путь до Дарритоса длился около двух дней. Усталый малыш, прижимаясь к груди Данвольда, сонно таращил глазенки на окружающий его волшебный мир.

  Деревья и кустарники всех оттенков зеленого цвета постепенно сменялись высочайшими скалистыми горами, тёмно-серых и красноватых оттенков. Большие остроконечные пики и неисчислимые вершины, тянулись ввысь, как будто соревнуясь друг с другом в стремлении пронзить облака и дотянуться до неба.

   Приняв из рук Верховного Жреца уснувшего ребенка, один из монахов осторожно понес малыша следом за Данвольдом. Маленькая кроватка уже дожидалась своего постояльца в уютной комнате рядом с большой и светлой, но аскетически обставленной спальней Жреца.

   Взмахом руки Данвольд отпустил монаха. Подойдя к кроватке, он долго любовался прелестным личиком спящего ребенка, находя в нем черты той, с которой теперь расстался навеки.

   А наследный Властитель Агорраса безмятежно посапывал в своей новой колыбели, не зная, что для него началась новая жизнь. И монастырь в Дарритосе - ее первый этап.

   Только через шесть лет, когда пришло время учить мальчика воинскому искусству, Данвольд привез его к отцу. Ему было безумно трудно расставаться с Ренвольдом, но Верховный Жрец понимал, что будущему Властителю Агорраса предстоит быть не только мудрым и умным человеком, но и выносливым сильным воином, полководцем. Владеть мечом для него было так же важно, как читать.

   К облегчению и радости Данвольда, с некоторой тревогой ожидавшего встречи Ковольда с сыном, тот с удивленным восторгом принял своего наследника. Мальчик не только унаследовал красоту своей матери, напомнив Ковольду о глубоко спрятанной и привычной боли. Ренвольд вырос крепким и сильным. Он был намного выше своих сверстников и ростом и, как оказалось, умом. Открытый и пытливый взгляд мальчика с любопытством блуждал по крепостному двору, на котором Властитель встретил брата.

   Но как бы ни был растроган встречей Ковольд, он все же не позволил себе проявления каких либо эмоций и только коротко обнял Данвольда, благодаря его за сына.

   Так же коротко обнял дядя племянника. И когда мальчик чуть подался к нему, поняв, что его воспитатель, пробыв всего три часа, покидает Агоррас, Данвольд предостерегающим жестом остановил его.

   - Помни, чему я учил тебя, Ренвольд. Не к лицу мужчине, будущему Властителю, показывать свою слабость.

   Мальчик часто заморгал, прогоняя непрошеные слезы, и опустил голову. Так, не поднимая головы и сжав кулаки, он простоял до тех пор, пока не стих шум объезжающего отряда Данвольда. Поняв, что дядя уехал и, все-таки всхлипнув, Ренвольд, наконец, поднял голову и с тоской вгляделся в столб пыли, хвостом стелящимся следом за маленьким отрядом. Затем резко повернулся и пошел за слугой и домоправительницей, терпеливо дожидавшимися его.

   С этого дня для него начался следующий этап его жизни.

   Когда Данвольд привез мальчика в Агоррас, Ренвольд не сразу вспомнил отца. Искоса бросая любопытные взгляды на Властителя, его наследник пытался воскресить в памяти хоть что-нибудь, относящееся к его жизни здесь, в замке. Но перед глазами мальчика вставал только пылающий костер, у которого он стоял рядом с дядей.

   Отец сам пришел к нему в первый же вечер. Юный наследник Агорраса, свернувшись клубочком на огромной постели, не спал, с тоской вспоминая горные склоны Дарритоса, уютный дворик монастыря и полунасмешливые, полусерьезные вечерние беседы с дядей у огромного камина.

   Услышав мужские шаги, Ренвольд старательно вытер слезы и лег, ровно вытянув руки вдоль тела. Властитель, осторожно войдя в комнату, присел на край кровати и долго вглядывался в бледное лицо сына. Затем ласково провел рукой по темным кудрям мальчика и негромко сказал:

   - Ты так похож на свою мать, Рен...

   Во взгляде отца, его словах и прикосновениях было столько печальной нежности, что Ренвольд почувствовал, как глаза опять наполняются слезами. Повернув голову, мальчик сердито шмыгнул носом, вытер щеку о подушку и сел на кровати. Он вглядывался в отца, в его добрые глаза, смутно не столько припоминая, сколько ощущая веселую улыбку матери, ее мягкое тепло и ласку. Значит, он похож на нее?

  Внезапно Ренвольд порывисто обнял Властителя за шею и всхлипнул. Ковольд гладил мальчика по худенькой, вздрагивающей от сдерживаемых рыданий спине и тихо повторял:

   - Ренвольд...мой мальчик...мой сын....

   Это был первый вечер, когда двух родных по крови людей, объединила общая боль давней потери. И он не только открыл сердце Ренвольда отцу. Ковольд как будто заново осознал, как милостива к нему судьба. Забрав у него любимую женщину, она дала ему любящего сына. И с этого момента любовь к сыну подарила суровому мужчине новые краски жизни, осветив ярким светом ее тусклое мерцание.

   Раз в полгода Властитель отправлял своего наследника с небольшим отрядом в Дарритос. Данвольд всегда ждал этой встречи с мальчиком. Их разговоры превращались в своеобразный отчет Ренвольда и задание на будущее со стороны Верховного Жреца. Мальчик рассказывал дяде, что нового он узнал, чему научился.

  Со сдержанным хвастовством Рен показывал Данвольду новые приемы боя на мечах, умение управлять непокорным жеребцом, подаренным ему отцом. Старый Жрец, посмеиваясь, смотрел, как мальчишка, напыжившись, гордо выпячивал мышцы.

  Данвольд расспрашивал мальчика о людях, с которыми познакомился Ренвольд, о его новых друзьях. А потом почти каждый вечер племянник и дядя говорили о необычных явлениях, подмеченных мальчиком, о новых легендах, услышанных им от друзей, о таинственных огнях в горах Дарритоса, увиденных Реном впервые.

   Но по достижении двенадцати лет Ренвольда отправили в обитель Святых Отшельников, чтобы он мог пройти полный курс обучения, положенный детям самых знатных рыцарей Агорраса. И они с дядей встречались только раз в год. А в последние два года из-за службы Ренвольда в Приграничьи они с Данвольдом не виделись вообще.

   И вот теперь, вернувшись в обитель Верховного Жреца, Ренвольд сообщил своему первому воспитателю и духовному отцу тягостные новости.

   Данвольд тяжко вздохнул.

   - И что ты теперь намерен предпринять?

   - Прежде всего - вернуть Жезл Великой Богини.

   Верховный Жрец задумался. Поднявшись со скамьи, он заложил руки за спину и прошелся по кабинету.

   - И отомстить за отца, - мрачно продолжил Ренвольд, тоже поднявшись.

   Данвольд пристально взглянул на племянника и неодобрительно покачал головой. Тот надменно выпрямился.

   - Месть на поле боя справедлива, - строго произнес Верховный Жрец. - Но таить ее в груди - удел или простолюдинов или богов, мой мальчик, но не Властителя.

   - Я еще не стал Властителем, дядя.

   - Вижу, - жестко бросил Данвольд.

   Карие глаза Ренвольда потемнели. Он сжал кулаки и, гневно раздувая ноздри, шагнул к Верховному Жрецу. Но Данвольд, тоже сделав шаг ему навстречу, опять покачал головой. Его глаза смотрели на молодого человека печально и сочувственно.

   - Ты многому научился, мой мальчик. Ты знаешь, что такое сила и слабость, мужская дружба и ненависть к врагу. Но мысль о мести разъедает душу, делает человека слабее и уязвимее. Не позволяй ей поглотить тебя. - Давнольд тяжело вздохнул. - Особенно теперь, когда тебе придется отвечать не только за себя и свои поступки, но и за весь Агоррас, за всех, кто населяет нашу маленькую страну. И любой твой шаг, даже самый справедливый и искренний, но продиктованный эмоциями, а не разумом, может слишком дорого обойтись нам всем.

   - Ты говоришь, как Властитель, а не как брат!

   Слова Ренвольда словно плетью ударили Данвольда. Он резко вздернул голову и, нахмурившись, тяжело взглянул на племянника.