Зима (ЛП)

— Нет! Ни за что. Я всегда буду там, где ты соберешься начать жизнь заново. Я буду там, чтобы испортить это и убедиться, что люди знают, кто ты на самом деле.

— Я — не мой отец, — бормочу я, пытаясь увернуться от нее. Она тянется ко мне рукой и наносит удар, больно. Я отшатываюсь и прижимаю обе руки к щеке, не веря, что она ударила меня на глазах у всех. Это не первый раз, когда Мэгги подняла на меня руку, но в школе мы обычно были одни, когда она это делала. Я шокировано выдыхаю, и прихожу в себя как раз вовремя, чтобы заметить Морган, которая вылетает из автомобиля.

— Ты не можешь просто так дать пощечину моей подруге! — кричит она.

— Отвали, психованная. Это не твое дело.

Мэгги уже лежит на земле, когда я понимаю, что произошло. Морган сделала ей подножку и ударила кулаком в блондинистое личико.

— Морган, остановись! Оно того не стоит!

Кейси начинает кричать и бросается на Морган, а следующее, что я понимаю, — моя рука оказывается на ее горле, и я тяну ее назад. Никогда раньше я не давала сдачи. Какая-то уродская часть меня всегда чувствовала, что я заслужила такое отношение, пока я была в Брейке, но сейчас все по-другому. Нет ни единого шанса, что Морган из-за меня пострадает.

Шокированные возгласы слышны из толпы, прохожие остановились, чтобы поглазеть на шоу, устроенное на Верхнем Манхэттене. Я падаю на грязный бетон, волоча Кейси за собой. Она отбивается ногами и толкается локтями, пытаясь ткнуть меня в бок. Длинный стон выходит из меня, когда она попадает и вышибает воздух из моих легких. Хватка на ее шее ослабляется, и это позволяет ей немного освободиться и ударить снова. Боль взрывается в голове. Я подношу руки к лицу, не знаю, что болит сильнее: правый глаз или нос. Ярко-красный цвет, который виден между пальцами, дает понять то, что она сломала мне нос.

Морган издает разъяренный крик и визжит как банши, и тут же я слышу, что Кейси начинает рыдать. Она звучит жалко, и это слишком отличается от неистовства, которое владело ею две секунды назад.

— О, слава богу, ты здесь. Она просто сошла с ума. Она животное, Люк.

Люк?

Мои глаза распахиваются, и я замечаю, что он стоит между мной и Кейси. Он и, правда, здесь, в форме, мышцы на шее напряжены. Он стреляет тяжелым взглядом на меня, лежащую на бетоне, и шагает к Кейси. Долгую, ужасную секунду я уверена, что он собирается обнять ее.

— Я видел, как все было, Кейс. Даже не вздумай врать. И ты... — Он тычет пальцем в лицо Мэгги, в результате чего она съеживается. — Ты заслужила удовольствие прокатиться в участок. На самом деле, вы обе. Вперед. — У Мэгги от шока отвисает челюсть, но ее состояние не идет ни в какое сравнение с ужасом на лице Кейси.

— Ты это несерьезно? — шепчет она.

— Как никогда. — Люк сужает глаза и хватает ее за руку. Она слишком ошеломлена, чтобы протестовать, пока он надевает на нее наручники и зачитает ее права. Высокий офицер-мулат, которого я не видела прежде, говорит с Мэгги, и убеждается, что она отвечает, когда он спрашивает ее, понимает ли она ситуацию и свои права. Она сердито стреляет в меня глазами, с виска капает кровь, когда она выплевывает суровое «да». Обеих девушек уводят от заблокированного на месте джипа Морган, и после этого возле меня оказывается Люк.

— Нужна помощь? — спрашивает он тихо. Я смотрю на руки в перчатках, которые он мне протягивает, и качаю головой; наклоняюсь вперед, отталкиваясь от земли, чтобы подняться на ноги.

— Я справлюсь. — Я стряхиваю снег с задницы, чувствуя себя униженной и жалкой, пока говорю. — Почему ты на смене?

— Меня вызвали утром. Тебе нужно в больницу. Хочешь, я отвезу тебя?

— Нет. — Я вздрагиваю, когда он протягивает руку и осторожно касается переносицы.

— Я пойду с ней, — говорит Морган и берет меня под руку. На боку видны следы от катания с Мэгги по талому снегу, на лбу заметен глубокий порез. Вид ее крови заставляет меня чувствовать себя ужасно. Она пострадала из-за меня.

Люк поджимает губы и поднимает мой подбородок вверх.

— Вот. — Он достает что-то из кармана и дает мне в руки. — Вы должны будете показаться в участке, чтобы дать показания, но я запишу вас на другой день. Я закончу в течение двух часов. Никуда не уходи. Мне нужно поговорить с тобой.

Я смотрю вниз на ключи от его квартиры и убираю их в карман пальто, даже не став с ним спорить.

— Я пыталась тебе дозвониться, — шепчу я.

— Знаю. Я уже был в пути. — Он бросает взгляд, полный отвращения, на заднее сиденье его машины, где из окна выглядывает бледное лицо Кейси. Она выглядит обезумевшей. — Она написала мне и сказала, что собирается сюда. Я знал, добром это не кончится. — Он медленно протягивает руку и убирает прядь волос за ухо. — Я всегда приду на помощь, Эвери. Всегда, когда буду тебе нужен. Не сомневайся.

Пробка достигает эпических масштабов, люди в такси и своих автомобилях высовываются из окон и выкрикивают ругательства. Офицер-мулат, прибывший с Люком, свистит ему.

— Эй, чувак, нам пора.

— Хорошо.

Поскольку его напарник открывает дверь машины, Кейси наклоняется вперед и кричит, заставляя меня скрипеть зубами:

— Вы нашли друг друга, поздравляю, Бреслин. Он такой же уродец, как и ты. Просто спроси его. Спроси, в чем его проблема! — Ее голос срывается до истерики и, наконец, офицер заглушает его, хлопая закрытой дверью.

— Мне жаль. Мне так жаль, — бормочет Люк, прижимая меня к своей груди. В течение одного краткого момента все в этом неправильном мире встает на свои места. Его запах заполняет мои органы чувств, и я ощущаю себя в безопасности. Защищенной. Он отпускает меня слишком быстро и спешит к машине, оборачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на меня, когда садится на заднее сиденье. Его глаза встречаются с моими, и он не отводит их, пока машина не сворачивает и исчезает из поля зрения.

— Идем. — Морган хватает меня за руку и тянет к уже забытому джипу. Она начинает бормотать что-то о том, что на ее кожаной обивке останется кровь, но я не слушаю. Я ухожу в себя, прячусь, закрываюсь. Прижимаюсь лбом к холодному стеклу окна, пока Морган заводит двигатель и переключает скорость. Устроившись поудобнее, я слышу ее резкий вздох. Не знаю, что я больше ожидаю увидеть: толпу людей, блокирующих наш побег; огромный щит с моим именем и обезображенным росписями лицом; декана, который говорит, что я могу не возвращаться в колледж. Вместо этого, по 125-ой улице к нам спешит Ноа.

— Хочешь, чтобы я остановилась? — спрашивает Морган.

Я вижу панику на его лице, на самом деле, он даже вышел на улицу без своей драгоценной шапочки. Наши глаза на секунду встречаются, как и с Люком чуть раньше, но я все еще помню ужас в его голосе, когда он задавал мне вопросы. Я отворачиваюсь и снова прижимаюсь лбом к стеклу. Морган понимает все без слов и трогается.

22 глава

Последние слова

Каким-то чудом, после всего этого, мой нос не сломан. Из-за локтя Кейси он довольно сильно поврежден, но кость осталась цела. Не хотелось бы выглядеть как боксер. Морган везет меня из больницы по городу. Мой телефон не перестает звонить в течение часа после того, как Морган высаживает меня у Люка. Она предложила побыть со мной, но я отказалась, и она уехала, когда я настояла на том, что хочу побыть одна. Я планировала позвонить Брэндону, как только останусь в одиночестве, но вдруг Ноа начал слать кучу смс, и я была слишком опустошена, чтобы делать что-то другое, кроме как смотреть на экран.

Ноа: Эвери, пожалуйста, ответь. Мне очень жаль. Серьезно, я думал, что это шутка!

Шутка. Он думал, что девушки, которые проводят кампанию ненависти против меня на кампусе, это просто шутка. И плакаты с моим именем? На какой планете это может быть забавным? Я кладу телефон экраном вниз на кожаный диван Люка и иду за постельным бельем, которое он стелил себе на диване, когда я несколько раз оставалась у него. Они аккуратно сложены в шкафу в конце коридора напротив двери в его спальню, наряду со стопкой белых полотенец и свежим постельным бельем. Я никогда не видела такой идеально устроенный шкаф. Я тащу одеяла обратно к дивану и сворачиваюсь, полная решимости выплакаться, прежде чем Люк придет домой, чтобы не опозориться при нем. Слезы не идут. Я все еще с сухими глазами и без сил, когда в дверь стучат. Я замираю, задаваясь вопросом, нужно ли открывать. И вспоминаю, что Люк дал мне свои ключи и не может войти. Я иду и открываю дверь, и там он, опять в джинсах и кожаной куртке, выглядят столь же опустошенным, как я себя чувствую.