Восьмой страж (ЛП)

— Одна попытка, — говорит Зета. — Это все, что у вас есть.

— Я все еще не понимаю, почему у нас всего одна попытка, — произношу я.

Зета поворачивается и спокойно смотрит на меня. Полная противоположность того Зета, которому я задала тот же вопрос во время бостонской бойни.

— Дело не в нас, а в пространственно-временном тоннеле. Если открыть его в определенном времени, то ты не сможешь пройти через него повторно.

— А что насчет других?

Зета слегка склоняет голову набок.

— Это возможно, но тогда из-за заваленной тобой миссии, те, кто придут все исправлять, будут подвергнуты большему риску. Как говорится, у семи нянек дитя без глазу. Понятно?

Не совсем.

— К тому же, это дает тебе ложное чувство уверенности, — говорит Зета. — Никаких переделок. Вот наш девиз. Теперь ты готова?

Мы все устанавливаем часы на восемнадцатое марта, полночь. Так у нас будет почти полтора часа, чтобы добраться до музея до того, как в дверь постучат переодетые в полицейскую форму грабители. После того, как Вайолет и Еллоу ушли, я провела четыре часа, пытаясь придумать способ пробраться в музей заранее, но у меня ничего не получилось. Слишком много камер и сигнализации. Судя по всему, придется идти вслед за грабителями. Это единственный вариант.

Еллоу первой заходит в гравитационную капсулу. Зета закрывает за ней дверь, ждет несколько секунд и открывает ее для Вайолет. Потом приходит мой черед, но Зета вытягивает руку, вынуждая меня остановиться.

— Ты сможешь это сделать, — говорит он.

— Я знаю, — отвечаю я, глядя прямо на дверь и нетерпеливо покачиваясь на каблуках. — Я верю в тебя, Ирис. — Голос Зета звучит совершенно не так, как обычно. Мягче. В нем нет напряженности. Он правда хочет, чтобы у меня все получилось. Как будто знает, что я единственная, кто сможет это сделать. Я поворачиваюсь и смотрю на него.

— Я не подведу. — Зета кивает и открывает дверь. Я бросаюсь вперед, думая лишь о том, чтобы это оказалось правдой.

Приземляюсь в чулане. В нем так темно, что я не могу разглядеть даже своей руки, но, судя по всему, кроме меня здесь больше никого нет.

— Еллоу? — шепчу я. — Вайолет?

Ничего. Я пытаюсь что-нибудь нашарить, спотыкаюсь обо что-то длинное и деревянное и, наконец, нащупываю дверную ручку. Когда я выхожу в переулок, Еллоу и Вайолет уже поворачивают на Бикон-стрит.

— Эй! — кричу я. — Что за ерунда?

— Догоняй, — бросает через плечо Еллоу. Ни одна из них даже не замедляет шаг.

Мне хочется хлопнуть дверью, но я боюсь привлечь внимание, поэтому закрываю ее как можно мягче, а потом ударяю по воздуху.

На Бикон-стрит, несмотря на холод и небольшой дождь, полным ходом идет празднование Дня святого Патрика. Мимо меня проходит компания пьяных студенток, одетых в зеленые свободные футболки, заправленные в светлые джинсы с высокой талией. У одной из девушек на голове блестящий ободок с трилистниками, которые качаются каждый раз, когда она делает шаг.

— Поторопись! — доносится до меня голос Еллоу. Я смотрю мимо девушек на такси. Вайолет уже сидит на заднем сиденье, а Еллоу держит дверь. — Метро больше не работает. Поехали.

— Вообще-то, оно работает; просто сейчас слишком поздно, — бурчу я себе под нос и бегу к такси. Еллоу втискивается посередине, а я устраиваюсь рядом с ней.

— Куда? — спрашивает таксист, обнуляя счетчик.

— В му… — говорит она, положив руку на переднее сиденье.

— В Симмонский колледж! — прерываю я ее. — Мы возвращаемся в общежитие. — С этими словами я бросаю на Еллоу взгляд, который дает понять, что я считаю ее полной дурой. Зачем кому-то ехать в музей в полночь, когда он закрыт? А колледж практически рядом.

Таксист высаживает нас перед общежитием, и мы ждем, пока он завернет за угол, прежде чем направиться в сторону музея. На улице тусуется компания студентов, которые либо возвращаются домой после попойки в честь праздника, либо все еще не закончили ее.

— А теперь что? — спрашивает Вайолет.

Еллоу останавливается перед музеем.

— А теперь нам нужно высматривать двух мужчин, переодетых в полицейских. — Она стоит прямо перед дверью в музей. Я вздыхаю.

— В какой школе ты училась? До того, как стала Стражем временем? Или ты и правда не имеешь никакого понятия о том, как кого-то выслеживать?

Еллоу морщит нос.

— Я ходила в Андовер. Может быть, ты слышала о ней. Это…

— Не та школа, где тебя учат тому, что нужно знать, когда работаешь в полевых условиях. Иначе бы ты знала, что не стоит стоять перед зданием как большая вывеска «Эй, грабители, посмотрите на меня!». К тому же, они зайдут через служебный вход, а не через главную дверь. — Я показываю в сторону Пэлас-роуд.

— Это моя четвертая командная миссия, — огрызается она. — Я занимаюсь этим уже почти полтора года.

— Поздравляю. Ты провалила первые три так же, как собираешься провалить и эту? А теперь, если не возражаешь, мне нужно остановить ограбление. — Я ухожу и сворачиваю на улицу, которая идет параллельно заднему двору музея.

— Куда это она? — спрашивает Вайолет.

— Тихо! — шипит Еллоу. Вслед за этим раздается звук шагов позади меня. Я прохожу до конца квартала и поворачиваю направо на Тетлоу-стрит, чтобы вернуться на Пэлас-роуд. На углу стоит выцветшее кирпичное здание. Я устраиваюсь на осыпающемся бетонном крыльце, под двумя очень большими черными крылатыми грифонами, которые совершенно не к месту сидят на постаментах по обе стороны от двери, и жду Еллоу и Вайолет.

— А теперь что? — спрашивает Вайолет, с содроганием посмотрев на грифонов.

— Ждем, — отвечаю я, тоже переведя на них взгляд. Они и правда жуткие и совершенно не успокаивают мои нервы.

Мы ждем. Долгое время ничего не происходит. До нас доносятся крики людей, сирены скорой помощи, мчащейся в сторону «Бет Изрейел» с теми, кто слишком хорошо повеселился в центре. Но мы ничего не видим.

А потом, около часа ночи, замечаем небольшой хэтчбек, который ползет по Пэлас-роуд с выключенными фарами. Я падаю на землю и прижимаюсь к стеклянной входной двери. У Еллоу и Вайолет хватает ума сделать то же самое. Я приподнимаю голову и вижу, как машина проезжает мимо нас. Каждый волосок на моей руке встает дыбом. В ней сидят два полицейских. У одного светло-каштановые волосы и очки в тонкой золотой оправе. У другого темные волосы и усы. Они останавливаются в нескольких ярдах от служебного входа.

— Они здесь, — шепчу я.

Позади меня встает Еллоу.

— Отлично, теперь нам нужно вызвать настоящих копов, и можно возвращаться домой.

— Нет, — поднимаясь, говорю я. — Если мы позвоним копам, то все испортим. Они просто вернутся позже, когда мы не сможем остановить их.

— Это безопаснее всего для охранников, которые внутри, — отвечает Вайолет.

— А вы можете быть уверены, что в следующий раз они не решат прострелить им головы? Мы должны остановить все это в здании, в музее. Сегодня. Это единственный вариант. Дождемся, когда они войдут, и последуем за ними.

— Нет, — прищурившись, возражает Еллоу. — Я найду телефон и вызову полицию.

Она делает шаг вперед, но я хватаю ее за руку.

— Ты собираешься найти телефон? Твой план был вызвать копов, и ты даже не озаботилась тем, чтобы узнать, где ближайший телефон? Ты гораздо более некомпетентна, чем я думала.

Еллоу вырывает руку.

— По крайней мере, я достаточно умна, чтобы понять, что мобильник не будет работать в прошлом. И мы еще посмотрим, кто у нас компетентен, а кто нет, когда я предотвращу ограбление.

— Еллоу, не вызывай копов, — произношу я сквозь сжатые зубы. — Ты все испортишь.

Еллоу разворачивается, и не успеваю я сообразить, как она набрасывается на меня и сильно пинает в правую голень. Я сдерживаю крик и хватаюсь за металлические перила, а она в это время спускается вниз, перепрыгивая через ступеньки, и вместе с Вайолет несется в сторону Симмонского колледжа.

Отлично. Пусть уходят. Я смотрю на время. Три минуты второго. Значит, у них есть двадцать одна минута, чтобы найти телефон, позвонить властям и чтобы приехала полиция. Думаю, «подозрительная машина» не станет их первоочередной задачей в ночь на День святого Патрика. Может быть, Еллоу и Вайолет даже не удастся найти телефон. Я буду ждать здесь.