Шерсть седой овцы (СИ)

«Винк-Винк»… Это говнюк подмигивал мне в последний раз. Я дал ему в глаз и не постеснялся сдерживаться. Мой кулак стал железом, а его глаз – кремнем. И я высек самую длинную искру из этого придурка! Марко свалился на пол, сам не понимая того, что я только что сделал. А потом, с криками, мол: «Мразь! За что?!» вставал с полу. Своими грязными руками я не постеснялся раскрыть рот моей гостье, показав ему зубищи, которыми она обладает. Тут даже думать не надо! Намёка искать не нужно! Лицо Марко резко изменилось на «нет»! Может он и был самовлюблённым имбицилом, но суть вещей он улавливал на лету. Обычный человек не будет похож на пиранью.

«Зови Соломку! Пусть летит сюда на всех ветрах!» - мои гневные указания Марко понял сразу. Укрыл свой подбитый глаз и убежал прочь, оставив от себя лишь пыль. А что на счёт моей гости… Я не знал, что с ней делать. – «В норме? Можешь подождать немного? На тебя тут одна моя знакомая посмотрит…»

Я начал спрашивать её о том, как она себя чувствует и просто тянуть время. На каждый мой вопрос она отвечала «да» или «нет», покачивая или мотая головой со спокойным лицом. А вот на вопрос: «Помнишь своё имя? Как тебя зовут?» она не отвечала. Совсем. Лишь широко раскрывала глаза и начинала лить слёзы. Эта молчаливая дура забыла про всё. Даже про своё имя. – «Не трясись ты так. Имя – лишь слово. Придумаем новое. Вот… как тебя назвать? Кличку, название… что угодно придумай.»

Мне удалось таки успокоить эту непутёвую девицу, и… Что-то ей все же пришло в голову. Мигом она открыла мои сундуки и начала копаться в них, словно крот. Сначала она замедлилась, взяв что-то в свою руку, а потом вновь начала копаться и достала… книжку. Эту книжку она потом бросила обратно (видимо, писать на ней нечем было), а вернулась со старым ошейником, на котором висела бирка с именем «Макс». Довольно удивительная находка, правда?

«Я так собаку называл. Да и вообще это не девичье имя…» - девчонке было пофиг. Она прямо на моих глазах надела этот ошейник и показала на бирку пальцем, издав короткое «У!», слегка подпрыгнув в этот момент. Ну… теперь я знаю её имя. Она назвала себя Макс. Ух, какой же это дебилизм…

«Макс? Это же мужское имя.» - по возвращению, Соломка сильно была удивлена тем, что я назвал её именно этим именем. Я сам был не слишком доволен этим, но причину я не сдерживал.

«Ей насрать абсолютно. Это вообще имя моего пса. Она нашла его ошейник и заклеймила себя его именем.» - вот так я и высказался на этот счёт, вызвав недовольную реакцию у Соломки. Ну… как недовольную… Она использовала приём «рука-лицо» и пробурчала что-то похожее на: «Больной ублюдок…».

«Ладно, пускай так. Ты ведь говорил, что зомби напал на тебя со спины, ты вдолбил ему в рот яблоко и запер где-то… А потом пришёл обратно и увидел её практически без одежды?» - бесспорный факт, который я не отрицал. Я лишь кивал с каждым её словом, внимательно впитывая в себя всё, что она узнала про эту девчушку. Она ведь не зря потратила своё время в моей мастерской, осматривая эту зубастую хищницу. – «В общем… она была на самой грани. Осталась бы безмозглым трупоедом, если бы не этот случай. Я… постараюсь сделать что-нибудь для вас обоих.»

«Для нас обоих?! Ты говоришь мне, что мне придётся и с ней нянчиться?!» - кровь во мне кипела и бурлила от подобных картин. У меня и так проблем навалом с одной-то безмозглой дурой и извращенкой, но вот вторую я просто не вытерплю. Соломка же… ей было пофиг на моё недоволсьтво. Она могла бы сказать обо всём в своём серьёзном тоне, но вместо этого она перешла на «мягкости»:

- «Знаю, это не слишком честно, но у меня больше нету никаких идей. Мне некуда её отвести! А если ты дашь ей подзатыльник и выпустишь на свободу… кто знает, что она натворит! Прошу… Я останусь у тебя в огромном долгу, если ты всё же поможешь мне в этом. Просто присмотри за ней. Большего я от тебя не попрошу.»

На какой-то момент я задумался. Повернул свою голову в сторону молчащей коротышке, сидящей за столом. Читающей найденную книгу и довольно болтая ногами, словно ребёнок. Хех… «Присмотри за ней»… Легко сказать что-то, чего ты не понимаешь. Эта засранка может стать занозой в моей второй ягодице, прямо как Хэнни. Она, кстати, болтала с Марко неподалёку. Возможно, дурманила его и пыталась поставить его под свой каблук… И в отличии от Хэнни… Я помню, что сделала Макс, когда появилась у меня домой. Она знакома с техникой. Она не боится выйти в шахты с, практически, голой жопой. От неё может выйти польза!

«Тебе придётся чуть чаще посещать меня и направлять на «вылазки», если я всё же найду ей место. Растущему организму нужна еда, и печеньками её не откормить, сама знаешь…» - Соломка была согласна со мной. Все мои фразы она взяла за чёртово согласие, рисуя улыбку на своём лице. В качестве «пакта» она выдала мне книжку-блокнот, в которой уже были написаны некоторые слова, не говоря уже про подпись Соломки. Слова на листочке писала Макс, и я должен вручить это «примитивно средство коммуникации с глухонемыми приматами» именно ей. И… да! – «Эй, Макс! Побудь какое-то время возле той козы в короткой юбке! Помогу своим друзьям и потом… нам надо будет поговорить.»

Первая ошибка, которую я допустил: Оставил Макс возле извращенки Хэнни. Почему так? Потому-что по моему возвращению она начала приставать и тискать бедняжку, превращая её в спелый помидор. Вторая ошибка, которую я допустил: Позволил Хэнни общаться с ней на языке глухонемых. Пальцами. И ведь она (хрен знает как) знает этот язык! Общается с молчуньей Макс, вызывая улыбку на её лице. Третья ошибка, которую я допустил: Отправил их обоих в дом. Может они и вели себя тихо, но это не значит, что всё было спокойно. Две девочки могут… что угодно натворить, особенно если одна из них – шаловливая стрекоза с морковью в заду. Когда я проводил Соломку и Марко, снарядив их всем, что они хотели взять – я вернулся обратно в мастерскую. На весь мир мне было пофиг, ибо я уже готовился закругляться и ложиться спать. Я даже забыл про то, что я хотел сделать. Забыл про все свои планы, выставляя новые. Завтра меня ждало много работы, и я не хотел заниматься этим прямо сейчас. Макс вернулась обратно в мастерскую спустя пару минут. И выглядела она… довольно спокойной после разговоров с Хэнни, что удивительно.

«В общем… Макс… Добро пожаловать, рады приветствовать, ту-ту-ру, конфети. Будешь проводить остатки своей жизни в этой норе. Работать, есть, спать…» - Я уже был готов предоставить ей целую лекцию по этому поводу, но она меня прервала. На её лице я увидел едва заметный румянец. Что-то не то было у неё на уме. Вскоре она протянула мне свой блокнот, на котором был написан вопрос: «Хэнни сказала, что вам нужно платить натурой. Это так?»

«Правило номер один: Никогда не слушайся Хэнни. Эта извращённая девица только и хочет… что подставлять свои ягодицы к любым продолговатым предметам. У неё в голове нет ничего дельного. Только пошлости.» - кто бы стал скрывать правду о ней, особенно когда она начинает манипулировать людьми? Да никто! Я лишь сильнее хотел дать Хэнни по носу за подобную клевету. – «Что она ещё тебе сказала? Колись давай.»

Макс, заливаясь красками, начала писать что-то дрожащей рукой на бумаге, но потом… остановилась, не отрывая глаз от листа. Пришлось вырвать блокнот из её рук и взглянуть на едва дописанное: «Что у вас большо-», которое она не успела зачеркнуть полностью.

«Эх, черт… не важно, что тебе скажет Хэнни – я не такой!» - Макс была слегка ошарашена моим внезапным тоном и словами. А я ведь не собирался шутить на эту тему! Даже устремлял свой взор в потолок, словно обращаясь прямо к Хэнни – «Я вполне нормальный и цивилизованный человек, а не тупое животное, как она, желающее отыметь всё и вся в округе! Я приютил её только потому, что она выиграла спор! Вот и всё! Вся сказка!»

Макс поняла всё, что я сказал. Ей нужно было занять у меня немного времени в ожидании, ибо она писала довольно длинное предложение в своём блокноте, а потом, положив карандаш на стол – показать мне всё, что она написала. Она написала: «Я очень сильно благодарна вам за всё, что вы сделали для меня, и останусь за это перед вами в неоплатном долгу. Я очень хочу предложить вам «монету» доверия и хоть как-то отплатить вам долг за мою спасённую жизнь.»