Сердце бури (ЛП)

Она через плечо ухмыльнулась Тьяго, который шел за ними. Мужчина, как всегда, нацепил маску жестокого убийцы, но в темном взгляде заблестело мимолетное веселье.

Все трое подошли к распахнутым двойным дверям библиотеки. Помещение представляло собой просторную комнату с добротной мебелью нейтральных тонов, расставленной вокруг восточного ковра. Книжные полки были заполнены коллекциями классики в твердых переплетах и современными бестселлерами из списка New York Times в мягких обложках. У одной из стен находился камин.

Одной из лучших деталей здесь было роскошное, почти во всю стену окно с оригинальным переливающимся витражом от Тиффани. В стекле был изображен залитый солнцем лес и пруд в нем. А еще фантастические, прекрасные рыбы и птицы, никогда не виданные по эту сторону Земли. Искусствоведы утверждают, что Луис Комфорт (американский художник и дизайнер. Международное признание Тиффани принесли его изысканные изделия из стекла: витражи, абажуры, бижутерия — прим. пер.), должно быть, бывал в Других землях. Бытовало мнение, что в какой-то момент в своей жизни он увидел подобную дикую природу и создал ее подробные изображения, но факт не подтвержден, поскольку странные виды не были зарегистрированы ни в одной из записей Древних о Других землях.

Ниниэн вздохнула, вспомнив бледное, пораженном ужасом лицо Скотта Хьюза, когда тот глядел на разрушенный этаж, занятый вампирами. Витраж Тиффани поблескивал мощным защитным заклинанием, но такие чары имели ограниченную прочность. Если в окно ударит большая сила, чем у заклинания, то и стекло, и чары могут разлететься. По меньшей мере, пара людей в этой комнате обладала подобной Силой. Бедняга Скотт, вероятно, не сможет спать спокойно, пока все Тёмные Фейри не покинут гостиницу.

Возможно, ей нужно подтолкнуть всех к такому решению. Уриен построил особняк на обширном огороженном участке земли в восемьдесят акров (около 33 гектаров — прим.пер.) в одном из самых дорогих городов страны. Здесь располагался основной переход в Другие земли Тёмных Фейри. Первоначально ей было непросто приехать из Нью-Йорка прямо к особняку. Трикс хотела выбрать более безопасную точку место для встречи и переговоров с делегацией Тёмных Фейри, на нейтральной территории, откуда был бы хоть какой-то шанс на спасение, возникни такая необходимость. Особняк же на закрытой территории слишком легко превратить в тюрьму.

Как выяснилось, ее порыв к соблюдению осторожности пришелся к месту.

Когда Ниниэн вошла все четверо уже пребывавших в комнате повернулись к ней. Внимание всех, как одного, переключилось на сопровождавшую ее тихую угрозу и выражения лиц сразу стали холодными и напряженными. Всех, за исключением высокого черноволосого Темного Фейри с точеными скулами и морщинками в уголках глаз, что углубились, когда он улыбнулся девушке. Обри Риордан, Канцлер правительства Тёмных Фейри, прошел к ней с протянутыми руками. Ниниэн вложила в его ладони свои, когда мужчина приблизился к ней и Канцлер приподнял их, чтобы поцеловать.

— Не могу выразить словами, как я был разгневан и расстроен, когда услышал о нападении на вас Джерила и его сообщников, и каково было мое облегчение, что вы вернулись к нам в целости, сохранности, и с вами все хорошо, — произнес Обри.

Ниниэн изучала лицо старшего Темного Фейри, пока тот говорил. Ее интуиция подсказывала ей, что каждое сказанное им слово было искренним. Но и она, и даже Драгос считали, что Джерил с другими тоже были правдивы. А вот Пия, супруга Драгоса, еще в Нью-Йорке буквально неделю назад доказывала, что тот, кто постиг ораторское искусство в совершенстве, в состоянии обхитрить детектор лжи. Ведь именно так она смогла пережить ту практически смертельную схватку с Уриеном, когда тот похитил ее. Но глаза Обри смотрели доброжелательно, а Ниниэн так сильно хотелось верить ему. Она сжала его пальцы, прежде чем отпустить.

Грациозно, беззвучно, словно призрак, в кресло опустилась Карлинг. Вампиресса все еще была босиком, но сменила черный костюм от Шанель. Теперь на ней был простой свободный кафтан из неокрашенного египетского хлопка. Каким-то образом она заставила это простое одеяние выглядеть достойным произведения высокой моды. Она заколола свои длинные, блестящие тёмные волосы двумя тонкими стилетами. Казалось, что ножи и кафтан были единственными надетыми на ней предметами. Вампиресса наблюдала за событиями с интересом, но пока не будет грубого нарушения закона или чья-то жизнь не окажется под угрозой, Советник Трибунала Древних не станет ни во что вмешиваться.

Командор Аресуза стояла за кушеткой прямо, будто палку проглотила. Крепко сложенная Фейри зыркнула на Тьяго.

— Веру не позволено находиться здесь, — проскрежетала Аресуза. — Он должен уйти. Немедленно.

Без всякого предупреждения уровень на шкале дерьмометра Ниниэн подскочил от безопасного зеленого до красного сигнала точки кипения. Кулаки сжались. Хорошо, что в этот момент у нее не оказалось в руках свинцовой трубы или тяжелого подсвечника.

— Эй, Аресуза, знаешь что? — произнесла Ниниэн. — Я собираюсь стать твоим сувереном. Разговаривать так со мной ты не имеешь никакого права. НИКОГДА. Меня не волнует, каким важным ты считаешь свое мнение и насколько сильно ты переживаешь по этому поводу. Задержимся на этом на минуточку. Раз уж мы задели тему того, чего вы НИКОГДА не должны повторять: не смейте относиться ко мне как к пешке, которой можно двигать по своему усмотрению. Если кто-то из вас когда-либо снова откажет мне в какой-нибудь необходимости, вроде моей одежды, туалетных принадлежностей или чертова одеяла, просто затем, чтобы избежать какого-то там правового прецедента, меня не будет волновать, сколько лет вы отдали служению Тёмным Фейри или что, по-вашему, вам может за это причитаться. Я вздерну вас на ближайшем дереве и можете считать себя счастливчиками, что я ограничусь лишь этим. Насколько мне известно, дядя выпотрошил бы вас за подобное преступление. Не мне учить вас вежливости, так как вы все старше меня. Но это не значит, что я позволю вам относиться ко мне не иначе как с величайшим вниманием и уважением. Надеюсь, все ясно?

Хотя все внимание Ниниэн было сосредоточено на Командоре Тёмных Фейри, боковым зрением она мельком заметила Карлинг. Был ли это проблеск одобрения во взгляде древней Вампирессы?

Выражение Аресузы претерпело настолько быстрые изменения, что Ниниэн могла бы поклясться, что ее пораженное раскаяние было искренним.

— Ваше Высочество, — произнесла Командор. — Мои самые глубокие извинения. Я никак не хотела проявить неуважения к вам, мой комментарий был адресован ему.

— Его присутствие — это мое решение, — отрезала Фейри. — Он вызвался приехать в Чикаго, чтобы помочь мне и защитить. Он, не колеблясь, щедро обеспечил меня все необходимым, не пытаясь изыскивать политическую выгоду, и не прося ничего взамен. Фактически, вся одежда, надетая сейчас на мне, куплена им. Определенно в этом вашей заслуги нет. Так что, что бы вы не сказали ему, вы говорите мне.

По тому, как напряглось лицо Командора Тёмных Фейри и тому, какой она бросила взгляд на Тьяго, было ясно, что не это ей хотелось слышать, но женщина промолчала. Первым, кто, откашлявшись, заговорил, стал Судья Келлен. Пожилой Тёмный Фейри был одним из лучших юристов Древних рас. Породистое лицо было испещрено тонким узором морщин, длинные седые волосы были собраны сзади. Ниниэн помнила его с детства, но также она помнила всех их. Так же хорошо, как холодное, искусное очарование дяди Уриена, которое доверчивый счастливый ребенок вроде нее принимал за чистую монету.

— Наше решение отказаться от сотрудничества со Стражем Черным Орлом не было верным, — обратился к Ниниэн Келлен своим мягким, интеллигентным тоном. — За это, Ваше Высочество, я искренне прошу прощения. Единственное, что я могу сказать в наше оправдание, — это то, что мы не представляли себе, что ваши нужды могут быть не удовлетворены.

Итак, это остановило ее дерьмометр от дальнейшего кипения. Kеллен всегда был превосходным дипломатом, а его неагрессивный подход охлаждал и более горячие головы, чем ее. Девушка прикусила губу и через некоторое время ей удалось коротко кивнуть.