Дни мародёров (СИ)

— Да он похоже многое забыл, — вздохнул Сириус, убрав прядку с её лица.

Лили раздраженно пригладила волосы.

— Сириус, я серьезно.

— Эванс, это наши дела, — он шмыгнул носом, зябко дернул плечами и спрятал руки в карманы. — Мы с ними разберемся. Если тебе нужен помощник, попроси Макгонагалл, она тебе враз кого-нибудь подкинет. Может даже двух.

— Мне, что, верить тем идиотским слухам, которые о вас распускают в женских туалетах? Мне казалось, я имею право знать.

— А ты спроси у Сохатого, — предложил Сириус.

Лили расплылась в язвительной улыбке и Сириус ответил ей тем же.

— Хорошая попытка, Блэк, — она сочувственно похлопала его по плечу.

Сириус наклонил голову, заглядывая ей в глаза.

— Не попытка. Прямо говорю. Он скоро на стену полезет, Эванс.

— Это он попросил тебя похлопотать?

Сириус удивленно выпрямился, но Лили и сама поскорее прикусила язык и отвела взгляд. Она знала, что Джеймс не из тех, кто будет о чем-то просить. Даже Сириуса.

— Я просто не могу смотреть, как мучается мой лучший друг.

— А мои мучения — так, фигня? — возмутилась Лили.

— Тем более, Эванс.

— Я не об этом, Блэк, — Лили скорчила рожицу. — Я...

Рядом вдруг раздался громкий смех и они оглянулись. В направлении клоаки шла флотилия меховых, утепленных слизеринок. Гринграсс занимала позицию по центру — бывшее место Забини. И все держались под руки и любили друг друга.

— Что, Эванс, с Поттером уже надоело? Решила перепробовать всех? — пропела Хлоя. — Начала бы с Петтигрю!

Её подружки залились смехом.

— Хей. Не суди по себе, Гринграсс! — Сириус шлепнул её по заднице, когда она проходила мимо.

— Придурок! — рыкнула она, залившись гневным румянцем. Сириус послал ей горячий воздушный поцелуй. Кто-то засмеялся.

— Вот! — Лили указала ладонью на слизеринок. — Видишь? Я уже в туалет зайти не могу, чтобы не услышать о себе что-нибудь! На меня даже Слизнорт смотрит так, словно я у него фунт драконьей печенки утащила! Каждый раз, когда я хочу помириться с Джимом, у меня обязательно кто-то спрашивает: «Лили, это правда, что вы занимались сексом в туалете Плаксы Миртл?» — придурковатым голосом пробубнела она, скосив глаза.

Сириус засмеялся.

— Сириус, это неправильно, что вы бросили Ремуса, — вдруг просто сказала она и он оборвал смех, втянув воздух через нос. Наверное поэтому Эванс сделали старостой. Она всегда говорит просто, без занудства.

— Вы как маленькие, честное слово. И вы, и он. Только вы втроем, а он один, — Лили закинула сумку на плечо и сунула в неё шарф. — Не честно, Бродяга.

И она ушла, оставив Сириуса на растерзание совести.

— Чего она хотела? — напустился на него Джеймс, когда он вернулся. — Обо мне говорили?

— Да, — Сириус с такой силой хлопнул Джеймса по плечу, что Хвост дернулся от неожиданности. — Да, друг. Я сказал, что ты её бросил. А она такая: «А, ну тогда я пойду к Северусу Снейпу!». А я такой, — он пренебрежительно взмахнул рукой. — И она пошла.

Они замолчали. Дым с сигареты Джеймса стал закручиваться спиралями.

— Да на урок она пошла, на урок, — ухмыльнулся Сириус, взлохматив Джеймсу волосы и ткнув его головой вниз. Джеймс взьерепенился и спрыгнул с насеста, Сириус закрылся сумкой от его снежка. — О Лунатике спрашивала, — он перепрыгивал с места на место, а Джеймс бросал в него снежки. — А ты её бесишь, потому что ты... трепло! — они схватились в шутку, поборолись немного, вызывая смешки заполнявших клоаку учеников, а потом Сириус опрокинул Джеймса и тот упал на спину, в снег. И так и остался лежать, тяжело отдуваясь и глядя в яркое-яркое небо.

А Сириус уселся рядом с ним в снег и напялил на голову его красную ушастую шапку. И так они и сидели-лежали до самого второго колокола, а Питер топтался у стены и не знал, что ему делать.

Когда они вошли в кабинет, там уже собрался весь класс.

Джекилл запаздывал.

Слизеринки обсуждали какую-то обновку Хлои, красили губы, ненавидели остальных. Как обычно себя вели, в общем. Остальные девчонки толпились у окон, залитых солнцем, тоже красили губы, только щебетали и разливали по классу мед, а вокруг этого меда кружили нерешительные, ненавязчивые, но суровые пчелы — парни.

Малфой и Пруэтт каким-то образом открыли одно из окон и теперь потихоньку курили, сидя на подоконнике и поглядывая по сторонам.

Как только они вошли, Роксана резко оглянулась и Бродяга пошел прямо к ней.

— Здорово, Пруэтт, — Джеймс хлопнул Фабиана по руке, пока его лучший друг и сестра Люциуса Малфоя здоровались взасос. — Малфой.

Они с Роксаной ещё в Блэквуде завели странную привычку здороваться по утрам кулаками. Джеймс понятия не имел, что их на это дернуло, равно как и Роксана, но традиция им обоим пришлась по душе. Наверное это ради Сириуса. Тем более, они такое пережили все вместе, да ещё и к тому же неделю жили под одной крышей, видели друг друга в трусах и даже без один раз, когда Джеймс вломился в комнату Бродяги.

После такого трудно было не проникнуться серьезными родственными чувствами.

Роксана стукнула его кулак, не открывая глаз и не отлипая от Сириуса, а потом обвила Бродягу ногами, так, что у неё юбка слегка задралась и показался край черного школьного гетра. Сириус обнял её так крепко, что почти что сам себя руками обхватил. Джеймс вздохнул и оглянулся на Лили, которая в этот момент заливисто рассмеялась чьей-то шутке.

А потом уперлась ладонями в парту, уселась на неё, небрежно положила ногу на ногу (у Джеймса встал), поправила пуговки на груди и разгладила блузку, а потом видимо почувствовала его взгляд, потому что тут же оглянулась.

Джеймс сжал зубы, так что скулы заиграли, и заставил себя отвернуться.

Он полночи провел в душе. Половину. Долбанной. Ночи. Там, собственно и придумал новую стратегию для будущей игры.

Но до этого дрочил там как маньяк.

Раз Лили не намерена его прощать в этом тысячелетии, значит и сегодня будет.

Ему захотелось обратно в снег.

В класс вошли слизеринцы. Джеймс подавил в себе огромное желание с душой харкнуть Мальсиберу под ноги, но зато не отказал себе в другом удовольствии — начинил петарду наскоро слепленными атмосферными чарами и незаметно швырнул Снейпу под парту.

А потом поскорее открыл окно и заткнул уши.

Когда бабахнуло и все заволокло дымом, все заорали так, словно в кабинет влезли Пожиратели Смерти. Снейп чуть не обосрался, вскочил и впечатался в стену, как полный придурок, а слизеринки заметались по классу, как перепуганные зайцы. Правда зайцы не умеют так противно визжать.

Потом, когда чары иссякли и серный дым рассеялся, явив миру киснущих со смеху Мародеров, девчонки приложили их презрением, потом, конечно, все заржали, а Джеймс снова взглянул на Лили.

Она смотрела на него наверное секунды три, разочарованно подняв брови, а потом просто повернулась спиной.

Даже замечание не сделала.

— ... в общем, она заставила исчезнуть то, что приготовила я и сама принесла Фрэнку поесть, — пожаловалась Алиса, отмахиваясь от дыма учебником по практической защите от Темных чар за седьмой курс. — А потом ещё упрекнула меня, что я уделяю ему недостаточно внимания.

Лили сочувствующе похлопала Алису по плечу и украдкой оглянулась на Ремуса.

Он сидел в полном одиночестве за последней партой и пытался читать, хотя в классе стоял невообразимый гам.

Джеймс и Сириус отошли от окна, прошли мимо Ремуса, как будто его там и не было и заняли парту поближе к столу. Они позволяли себе такое только на уроках Джекилла, потому что никогда не знаешь, в какой момент этот кабинет превратится в гробницу или лабиринт. Всем хочется быть в первом ряду. Питер поколебался, повертелся немного и уселся за пустой стол позади них, повернувшись к Ремусу спиной.

Лили стало за них стыдно. Но и это было ещё не все.

В кабинет вошла Мэри Макдональд с подружками из Когтеврана. Болтая с ними, она не глядя бросила сумку на свободный стул рядом с Ремусом. Ремус дернулся от неожиданности, а девчонки шарахнулись от него самым идиотским образом.