Уроборос (СИ)

Он тут же хмурится, на лицо словно наползает тень. Я ощущаю его боль, лишь слабым отголоском, но этого достаточно, чтобы внутри все перевернулось. Укол вины был таким острым, что я невольно подалась к брату, но остановила себя. Жалостью ему не помочь, он не потерпит ее к себе.

— Больше чем уверена, ты тайком таскал конфеты с кухни и не ел за ужином овощи, — я говорю насмешливо, с толикой вызова в голосе.

Он невольно улыбается, пытается поймать меня в захват, но я изворачиваюсь, оббегаю стол и показываю Джейсу язык. Он смеётся, замирает напротив меня с другого конца стола. Я делаю обманный рывок в левый бок, Джейс дёргается за мной, но я бегу вправо. Джейс нагоняет меня у дверей, мы кубарем вываливается в коридор, кому-то под ноги.

— Я думаю, Магнолии стоит тренировать свои навыки строго на территории тренировочного зала, — голос Элдэтри над головой заставляет нас отцепиться друг от друга и подняться с пола, — я жду тебя, Магнолия, в своем кабинете.

Я смотрю мужчине вслед, Джейс толкает меня в плечо, намекая на то, что мне следует идти за ним, но желания делать это, нет никакого. Вздохнув, поплелась к кабинету Главы Института. Я была там всего раз, как только проснулась после визита в Город Костей. Остановившись у двери, постучала и, не дождавшись ответа, вошла.

— Присаживайся, — мужчина установил телефон на подставку и указал на стул около погасшего камина, — я буду вести запись нашего разговора для того, чтобы потом предоставить её Конклаву.

— Хорошо, — я киваю, хотя эта идея мне совсем не нравится, я сажусь на стул, подтягиваю колено к груди и кладу на него подбородок.

— Когда ты узнала, что твой отец Валентин?

— Когда Блэквел похитил меня и привел к Валентину против моей воли, — я изучаю ножку стола, рисунок ковра.

— Тогда же ты узнала, о том, что Джейс твой брат, верно? — мужчина встает у угла стола, опирается на него спиной, я снова киваю, он продолжает. — Твоя преданность брату восхищает, но не странно ли это с учётом того, что ты узнала об этом всего пару дней назад.

— Мы росли вместе, хотя у меня есть только обрывочные воспоминания, но их достаточно для того, чтоб поступать именно так, — вскидываю взгляд, сталкиваюсь с холодным, пронзительным взглядом Элдэтри, — вы даже не представляете что за чудовище Валентин Моргенштерн, в нем нет ничего человеческого.

— Так же как в тебе и твоем брате, — усмехается мужчина, — в вас кровь демонов.

— Я не отрицаю того, что отец ставил на мне опыты, вливал демоническую кровь, но вы не можете утверждать, что и в Джейсе есть демоническая кровь, не проверив этого, или вы так наивны и доверчивы, что поверили словам Валентина, не имея на руках ни одного доказательства?

— Мне достаточно посмотреть на тебя Магнолия, ты живое доказательства опытов твоего отца над вами.

— Вы ошибаетесь, в Джейсе нет крови демона, — этот разговор начинает раздражать и злить.

— Я думаю, что ты говоришь так, чтобы защитить брата, — Элдэтри словно чувствует мою злость и улыбается.

— От чего? От вас? — я улыбаюсь кладу и руки на колени. — Мне не важно, какая кровь течет в его венах, я буду на его стороне в любом случае. Все, что вы можете, это лишить его рун и изгнать из своих рядов. Приговорить к пожизненному заключению? Только вот вопрос к вам и Конклаву, за что? За то, что он отличается от вас? За то, что его отец монстр и издевался над ним? Он спас вам жизнь, Элдэтри, он один из лучших Охотников из существующих, вам решать будем ли мы врагами или друзьями.

— Ты сейчас пытаешься поставить мне ультиматум? — Элдэтри удивлен, я почти чувствую его досаду и злость.

— Вы сами вынуждаете меня это сделать, — я делаю глубокий вдох и растерянно хмурюсь, в нос ударяет сладкий, тягучий аромат, — вы продолжаете давить на моего брата и на меня.

— Ты чудовище, созданное Валентином, ты должна быть благодарна, за то, что ещё можешь быть на свободе, — усмехается Элдэтри.

— Это чудовище не дало вам истечь кровью, — насмешливо напоминаю я в ответ, но знакомый запах, бьющий по обонянию, не даёт сосредоточиться и отвлекает.

— Похоже, наш разговор зашёл в тупик, — мужчина улыбается и садится за стол, — давай попробуем иначе. Твой отец говорил что-нибудь о своих планах?

— Он воткнул мне клинок в грудь и сбросил в воду. Вы думаете, такие отношения располагают к беседам по душам? — ответила я вопросом на вопрос.

— Для чего он похитил тебя? Для чего ты была ему нужна?

— Он мечтал воссоединить семью. Удивительно, чудовищем не чуждо человеческое, — улыбаюсь я, — послушайте, Элдэтри, я хочу остановить Валентина не меньше вашего, он угроза для моей семьи.

— Под семьёй ты подразумеваешь Нижних? Магнуса Бэйна и Рафаэль Сантьяго?

— Да, вас что-то смущает?

— Но ты Сумеречный Охотник, у тебя не может быть семьи из Нижних, — улыбается Элдэтри.

— Как я быстро выросла в ваших глазах, от чудовища до Сумеречного Охотника, — в голосе слишком много яда и мужчина недовольно хмурится, — я не понимаю для чего этот разговор? Вы хотите знать, поддержу я Валентина? Нет. Буду ли я поддерживать Конклав? Опять же нет. Буду ли я соблюдать Соглашение? Да. Я думаю, этого достаточно. Для чего вы заставляете отвечать меня на одни и те же вопросы дважды?

— Конклав принял решение официально принять тебя в ряды Сумеречных Охотников, но для этого ты должна принести клятву верности Конклаву и соблюдать Кодекс.

— Что ж, мой ответ нет, — я поднимаюсь со стула и делаю шаг к столу, — вы можете спросить меня ещё дважды, прежде чем официально принять мой отказ, а пока я имею право жить в Институте, обучаться как Сумеречный Охотник, так ведь гласит ваш закон?

Я мысленно поблагодарила Джейса за то, что он нашел время просветить меня по этим вопросам. Элдэтри недовольно поджимает губы, сжимает край стола пальцами, невольно вызывая у меня улыбку.

— И ещё, что грозит Главе Института за использование «Инь Фень»? — Я смотрю, как расширяются зрачки мужчины. — У яда вампиров очень яркий и запоминающийся аромат, Виктор. У каждого есть свои слабости, не так ли? Давайте простим их друг другу.

Элдэтри поспешно отключает запись и стирает, я же с интересом изучаю мужчину. Он долго молчит, держа телефон в руках. Элдэтри поднимает взгляд, я вижу в них затаенную злость, ненависть, отчётливо понимаю, он будет мстить, я же только улыбаюсь. Валентин, единственное чудовище, которого я боюсь. Элдэтри до него ещё как до луны пешком.

— Ты играешь с огнем, Моргенштерн.

— Я не хочу с вами сражаться, — я говорю тихо, вкрадчиво смотря в глаза мужчины, -, но оставлю за собой право защищаться.

Покинув кабинет Главы Института, направилась на поиски Джейса. Он должен знать, что у Элдэтри зуб не только на меня, но и на него. Обойдя весь Институт, недовольно нахмурилась, я не смогла никого найти, даже Изи как сквозь землю провалилась. Не говоря уже об Алеке и моем брате, даже рыжей и той нигде нет. Заглянув на нижний этаж, невольно остановилась у погребального зала.

Я долго боролась с нерешительностью, но все же вошла. Я узнала ее лишь благодаря тому, что была знакома с Клэри. Я боялась, что испытаю боль, увидев эту женщину, но ничего. Внутри ничего не дрогнуло, ни жалости, ни сожаления. Она была просто чужой, посторонней. Она никогда не была для меня матерью, да и теперь ею не станет. Слов мало, чтобы появилась хоть какая-то привязанность.

Да и слабо верилось, что мы хоть как-то связаны кровью. Вся моя сущность была против этого, не верила, не чувствовала. Если с Джейсом связь возникла ещё до того как мы узнали о родстве, хотя не осознавали ее, то с Клэри было иначе. Возможно, я обманываю саму себя, ради брата, чтобы хоть как-то облегчить его внутренние терзания, но интуиция подсказывала мне, что я иду в правильном направлении.

Вздохнув, накрыла лицо женщины тканью и поднялась наверх, чтобы столкнутся с этой четверкой прямо в коридоре. Вид у них был взъерошенный, я заметила у Алека засохшую кровь на лице, хотя от раны не осталось и следа. Осмотрев остальных, снова перевела взгляд на Алека. Джейс, похоже, уловив мой настрой, ободряюще хлопнул по плечу и потащил за собой девушек, оставляя нас наедине.