Воздушный корабль

- Махтум! Ханмурадов! Ты чего тут лежишь? Мы тебя давно ищем! - Буся Шкляр раздвинул ветви можжевельника-арчи и свирепо смотрел на Ханмурадова сквозь стекла больших очков. Острый нос Буси покрылся потом, белая рубашка взмокла, хотя было еще только восемь часов утра.

Махтум Ханмурадов лежал в траве. Золотое шитье на его тюбетейке сверкало. Поддерживая голову бронзовыми мускулистыми руками, Ханмурадов сосредоточенно смотрел на лист репейника.

- Не мешай!.. Сейчас он полетит!

- Кто полетит?

- Восьминогий аэронавигатор. Вот, смотри, уже отдает концы!

- Как только ты можешь лежать на таком солнцепеке? Не человек, а туркестанская ящерица! - Буся подошел к Ханмурадову и нагнулся над репейником.

- Видишь?

Буся прикурил близорукие глаза. На конце листа козле иголки сидел паучок и хлопотливо перебирал ножками, выпуская по ветру длинную паутину.

- Не испугай его! - предупредил Ханмурадов.- Увидит - сбежит. У пауков четыре пары глаз - две во лбу и две пары на затылке. Кругозор чуть ли не в триста шестьдесят градусов. Всем бы летчикам такие глаза!.. Отдал концы! Полетел! Ловко он управляет! То выпустит паутину побольше, то укоротит, захочет остановиться - смотает паутину и приземлится. Он и продовольствие с собой берет: консервы, мошек сушеных. Они же, наверно, и запасным балластом для него служат.

- Ну вот, теперь еще и Буся пропал! - послышался из арчовых зарослей новый голос.- Шкляр! Ханмурадов!

- Хо-хо! Мы здесь! - тонким голосом ответил Буся и подхватил под руку Ханмурадова.- Идем скорей, Сузи зовет.

Ханмурадов быстро и легко поднялся, расправил руки, словно собираясь лететь, и посмотрел на синеющие горы. В горах он провел детство. Махтум ложился в траву, закладывая руки за голову, и смотрел на парящих орлов... Иногда в небе пролетали большие серебряные птицы - аэропланы.

После такого дня, проведенного в горах, Махтуму снились полеты, свободные полеты, без машины, без крыльев. Надо лишь поднять руки вот так, как он поднял их сейчас, и лети - над Нарыном, Сыр-Дарьей, Ташкентом, над горами, Иссык-Кулем, Балхашем... Дальше в своих детских грезах Ханмурадов не залетал. Но орлы и стальные белые птицы решили его судьбу.

По окончании школы он отправился в Ташкент, в авиационный техникум при авиазаводе.

И вот теперь...

Толпа шумно приветствовала появление трех "чемпионов" планерных состязаний: Сузи, Ханмурадова и Шкляра.

Ханмурадов одним прыжком взобрался на высокую трибуну, стоявшую в тени большого платана, и огляделся.

Кого только не было в этой пестрой толпе! И москвичи, и ленинградцы, и крепыши украинцы, и стройные кавказцы, но больше всего выделялись смуглые, загорелые туркмены. В основном это была молодежь. Много было и школьников-авиамоделистов.

Толпа расположилась табором на большой поляне. Два серебристых аэроплана грелись на солнце. Налево, возле подошвы горы, лежали планеры всевозможнейших форм, систем и размеров.

Ханмурадов обломал ветку, спустившуюся к лицу, сдвинул микрофон,