Алая зима (ЛП)

Он нахмурился.

- Умеешь пользоваться луком?

- Церемониальным. Я стреляла в деревянные блоки.

Он закатил глаза.

- Эми, разницы в стрельбе в кусок дерева или в ёкая почти нет. Просто один двигается, а другой – нет.

Она моргнула.

- Но лук церемониальный.

- Это оружие. И ты хороша в этом. Ты легко можешь выстрелить лучше Нанако.

Она никогда не думала о церемониальном луке и стрелах для фестивалей, как об оружии. Оружие было опасным, как меч Катсуо, а не изящным и покрытым цветными лентами и бумагой. Она тренировалась сильнее мико, ведь, как камигакари, всегда ощущала давление, ей нужно было превосходить мико во всем, но она никогда не считала этот навык атакой.

- Думаю, выстрелить я могу, но обычные стрелы не вредят они, и я вряд ли попаду по движущейся цели.

- Они намного больше твоих привычных мишеней. А, чтобы ранить они, нужно просто обернуть твои стрелы очищающими офуда. Есть техники сложнее, но и офуда на стреле хватит.

Она рассеянно смотрела на названия книг. Очищение было близко к камигакари, играло важную роль в жизни каждого каннуши, мико и сохэя.

Ки – энергия души – была сильнее всего, когда зарождалась в чистой душе. Чистота не обязательно была связана с моральными качествами, хотя они играли роль. Чистота появлялась из равновесия между разумом и душой. Злость, ненависть, похоть, жадность, эгоизм портили ки. Хотя нечистая ни порой была сильнее, чистая ки была сильной постоянной.

Для каннуши и мико самой важной целью было достижение макото но кокоро, что, грубо говоря, означало «чистота сердца». Они хотели, чтобы их ки была в идеальном равновесии, как у ками с чистым духом. Верили, что каннуши или мико, достигшие макото но кокоро, могли жить в гармонии с их ками, даже делиться прикосновением силы ками, становясь сильнее при этом.

Эми провела десять лет, оттачивая чистоту разума, тела и души, чтобы быть в состоянии макото но кокоро в день солнцестояния. Теоретически, Аматэрасу постепенно напитывала Эми своей ки, позволяя ей привыкнуть к силе ками. Когда Аматэрасу спустится к ней, Эми уже будет в идеальной гармонии со своей ки, будет готова нести в себе силу ками.

Она посмотрела на Катсуо.

- Ты говорил о более сложных техниках?

- Оружие можно наделить ки без офуда, но это сложнее и требует практики.

- Это лучше?

- Это быстрее?

Она замешкалась, пожевала щеку изнутри. Звучало неплохо.

- Можешь мне показать?

- Думаю, мог бы… - он скривился. – Я могу показать, но на практику уйдут годы, и ты не можешь быть уверена в технике, пока не используешь против ёкая.

- Я хочу знать, как, - сказала она и встала на ноги. – Книги в этом не помогут.

Он вышел за ней из кладовой и проследовал в кабинет, где она забрала церемониальный лук и дюжину стрел. Он провел ее к заснеженным деревьям за кладовой, через несколько минут пути они попали на полянку, что была почти идеально круглой.

- Мило, - отметила она, когда они добрались до центра.

- Ага, я нашел ее на прошлой неделе, когда…

Она зацепилась ногой обо что-то под снегом и споткнулась. Он быстро поймал ее под руку, чтобы она не упала, и в тревоге отдернул руку.

- Не надо так переживать, - сказала она, он не успел извиниться.

- Прости, - робко сказал он. – Мне стоило тебя предупредить. Под снегом старый круг из камней.

- Круг?

- Ага, для рисования маругата. Края из камней делают его сильнее. Старый каннуши, наверное, использовал его для церемоний очищения и прочего, - он сверкнул улыбкой. – Если хочешь практиковаться, я могу очистить полянку.

- Пока начнем с лука, - сухо сказала она, выбрала стрелу и натянула тетиву. Она выжидающе посмотрела на него.

Он кашлянул.

- Сперва, чтобы направить ки, нужно успокоиться и сосредоточиться.

Так было и при церемониях, молитвах и медитации. Может, она делала это даже чаще него. Даже с бурей внутри она справилась с этим довольно быстро.

- Ки идет из центра, - продолжал он. – Из сердца, души, как хочешь, но ки идет изнутри. Тебе нужно вложить ки в стрелу, как ты делаешь это с офуда. Но на оружии не написано заклинание, чтобы его оживить, так что тебе нужно сосредоточиться на том, что ты пытаешься сделать.

Она кивнула. У нее не было проблем с активацией офуда, так что, может, это не будет так сложно.

- Заклинание очищения – «шукусэй но тама». Произнесение его перед выстрелом поможет придать ки облик. Готова попробовать?

Глубоко вдохнув, она подняла лук и натянула стрелу. Руки горели от напряжения, но она сосредоточилась на узле на стволе дерева в пятнадцати футах. Очищение. Она прищурилась.

- Шукусэй но тама! – закричала она и выпустила стрелу.

Она пролетела по прямой и попала в край узла. Неплохо, но не было понятно, была ли стрела напитана ки.

- Я должна что-то чувствовать? – спросила она. – Как-то понимать, что ки что-то сделала?

Он пожал плечами.

- Опытные сохэи говорят, что они могут ощущать, как используют ки, но я ничего особого не замечал.

- Хмм, - она схватила еще одну стрелу. – Шукусэй но тама!

Вторая стрела вонзилась рядом с первой, уже была ближе к мишени. Она выстрелила всеми стрелами, сосредотачиваясь на наделении оружия ки. Катсуо собрал стрелы, и она выстрелила снова, но целилась уже хуже, ведь ее руки устали.

Она выпустила последнюю стрелу и опустила лук.

- Думаю, стоит практиковаться больше.

- Как и с офуда, не поймешь, пока не опробуешь на ёкае.

- Как сохэи понимают, что все делают правильно?

Он выглядел удивленно.

- Мы идем на охоту.

- О-охоту?

- Есть много земель с местными ёкаями, которых можно найти, если знаешь, как они выглядят, - он нахмурился, глядя на ужас на ее лице. – Очищение не убивает среднего ёкая, только ослабляет и отгоняет. Ёкаям не стоит быть близко к людям. Лучше периодически прогонять их, пока они не начали причинять проблемы.

Она поджала губы. Ёкаи, как они и каппа, не должны были жить рядом с людьми. А как же те сияющие аякаши? Они были безобидны.

Он постучал пальцами по рукояти меча.

- Интересно, близко ли еще тот кицунэ?

Она вскинула голову.

- Что? В чем дело?

- Офуда на тории словно пытались уничтожить.

Она старалась не показывать панику.

- Что?

Он подошел к дереву и вытащил стрелы.

- Повода для тревоги нет. Значит, рядом ходит ёкай, как те аякаши, помнишь? – он улыбнулся. – Офуда на тории не пустят их в храм, если у них плохие намерения, а мы с Минору дважды в день проверяем границы.

- Думаешь, это кицунэ? – спросила она, он вручил ей стрелы. – Не думаю, что у него нечистая ки, как у тех они.

- Ёкаю не нужно быть нечистым, чтобы угрожать офуда. Ки ёкаев и ками не уживаются в одном месте. Они не совместимы.

- О, понятно, - она не знала этого. Она думала, что ёкаи вредили чистой ки ками, потому что они были злыми. Но она просто поспешила с выводами.

Она поблагодарила Катсуо за урок и, осторожно перешагнув скрытую линию камней, она пошла к дому, затерявшись в мыслях о разнице между ками и ёкаями. Одни рождались на небесах, другие – на земле. И те, и те были духами, их ки была сильной, но противоположной и несовместимой. Она всегда думала, что ками – создания добра, а ёкаи – создания тьмы и зла, но теперь…

Открыв дверь спальни, она сунула лук и стрелы в одну руку, вытаскивая другую руку из хаори. Тут она поняла, что забыла вернуть оружие в кабинет по пути.

- Надеюсь, эти стрелы не для меня.

Лук и стрелы выпали из ее хватки, она отскочила, как испуганный заяц, подавив крик.

Широ стоял у противоположной стены, в одной руке у него был наполовину съеденный рисовый шарик. Грязь пятнала его одежду, темное зеленое пятно покрывало когда-то белое плечо его косодэ. Красно-коричневые пятна, подозрительно похожие на засохшую кровь, дополняли палитру цветов.

- Ты грязный, - выпалила она, кривясь из-за его состояния в ее чистой комнате. Закрыв дверь, она сняла хаори и бросила в шкаф. – Что ты делал? Катался в грязи?