Сирень из прошлого (СИ)

— И не делай…

Из-за навалившегося на неё Пэна в лёгких не хватало воздуха, но она всё равно затаила дыхание, боясь любым своим движением усугубить положение. Острие было плотно прижато к её шее, и казалось, что в любую секунду горло её может быть перерезано. Интересно, это очень больно — умирать, захлёбываясь в собственной крови?

— Почему? Ты думаешь, твой братец меня остановит? — Питер рассмеялся. — Поверь, я вообще не хотел снова возиться с тобой, но Майкл не мог бросить вас без объяснений. Он думает, что, когда всё закончится, ты вернёшься к Джону и заставишь его понять, почему младший Дарлинг так поступил. Потому, если хочешь остаться в живых, будь молчалива и незаметна, словно тебя и вовсе с нами нет.

Было мучительно ничего не делать и терпеть, как юноша медленно проводит кончиком кинжала по всей шее, а затем, опускаясь к ключицам, вырисовывает какие-то невидимые узоры. Всё, что ей хотелось — это пережить поскорее этот миг.

— Я предупреждаю тебя в последний раз, милая. Следующий, боюсь, будет последним событием в твоей жизни. Ты понимаешь это?

Когда же она наконец выиграет? Ведь избавилась Венди от него на целый год, и всё было хорошо. В Бостоне ни намёка на магию, и постепенно получалось верить в первый за время… общения с Пэном выигрыш. Но вот в один день всё обрушилось на неё с новой силой, напомнило о том, кто она есть на самом деле — всего лишь кукла, которой ничего не остаётся, как подчиняться опытному кукловоду. И теперь Венди поняла, что год без Питера Пэна был всего лишь паузой, некой передышкой перед новыми испытаниями.

Если так будет всегда, то лучше принять смерть. Она позволит ей наконец обрести покой.

— Понимаю, — неохотно отозвалась Дарлинг и напряглась, когда тот наклонил своё лицо чуть ближе. Уж лучше бы он не делал этого. Чем дальше Питер находится, тем увереннее себя чувствует девушка. — Но зачем тебе Майкл? Он ведь тоже пешка в твоей большой игре, не так ли?

Говорить и быть прижатой ножом к шее немного напрягало, но, в конце концов, пора бы уже не обращать внимание на такие мелочи, верно? ..

— Разве тебя волнует это? — Венди едва сдержалась от закатывания глаз, когда юноша принялся снова уходить от ответа. Странно, но страх, что с такой мощью накатил на неё в начале, теперь со стремительной скоростью исчезал. — Разве ты хоть раз заметила что-то странное в поведении Майкла, не считая его вечных увольнений с работы? Разве тебе было до этого дело, Дарлинг? У тебя была возможность выяснить причины всего, но ты не сделала этого точно так же, как и Джон. Как вы можете считаться семьёй, если абсолютно не знаете друг друга? И после этого ты предъявляешь мне претензии, словно во всём этом целиком моя вина?

Венди слушала, но не хотела это слушать. Ей было противно и обидно от того факта, что Пэн говорит правду. Вот только он делал это не из чистого побуждения.

Сжав кулаки, девушка хотела было вмазать ему в лицо, но потом в голову пришла ещё одна мысль, и вместо этого она, воспользовавшись тем, что парень привстал, что есть силы врезала коленом ему между ног. Результат последовал мгновенный: Питер, рыкнув от боли, отодвинулся от неё в сторону, и Венди могла свободна встать с постели, пусть и взъерошенная.

Странно, что она не делала этого раньше.

Глядя на то, как Питер бормочет ругательства, Дарлинг испытала наслаждение над чужой болью.

— Ты сделал достаточно, чтобы я предъявляла тебе претензии, — громко сказала и, больше не задерживаясь, побежала в сторону входной двери.

Остаётся только найти брата, убедить его пойти с ней, а потом…

— Венди? — в момент, когда она поворачивала ручку, дверь резко распахнулась перед ней, открывая взору девушки того, кого меньше всего ожидала увидеть прямо сейчас. Подавившись, удивлённо распахнула глаза:

— Майкл?

***

Лондон явно сегодня не желал дарить людям своё тепло и радушие. Вместо ослепительного солнца, что так часто бывало в Бостоне, их встретило на улице лишь хмурое небо, затянутое тучами. Иногда, вглядываясь внимательнее в облака, могло показаться, что вот сейчас наконец-то хотя бы частичка летних лучей преодолеют препятствия и настигнут землю, но… напрасно. Это были простые надежды и преувеличение. Никуда не деться от холода.

Венди вывели из гостиницы за руки, словно маленькую девочку родители. Только Питер держал её слишком крепко, не церемонясь, причиняя тем боль, а Майкл… Майкл, видимо, надеялся на благоразумие сестры и не пытался против воли удерживать Дарлинг. Сколько бы она не противилась по пути из номера, сколько не кидала умоляющие взгляды на брата, на ничего не понимающих служащих гостиницы, уверенных в родстве с Пэном, всё было без толку. Ей оставалось только молча давиться в своём негодовании.

Когда они выбрались на улицу, девушка наконец могла освободиться от «пут» парней. Вздрогнула и поёжилась от ветра, что сотню лет назад был таким родным. Странно же, теперь здесь всё чужое, незнакомое. Стиснув зубы, дабы не выплеснуть наружу весь свой гнев и обиду, приняла поданную Майклом куртку и поспешно надела её, чувствуя, как озноб медленно проходит.

Питер молча взирал на Венди, точнее, пытался взглядом прожечь в ней дырку. Она не сомневалась, что он так просто не оставит её удар в… кое-какое место, но, в конце концов, у неё больше не было сил слушать, видеть и вообще находиться в его обществе. Пускай получат по заслугам. Наверняка ранее никто не делал того же, что и Венди, но тем и лучше. Зато долго не забудет.

Разговор первым начинать никто не смел. Майкл, очевидно, опасался ещё больше злить сестру. Он вообще старался сделать вид, что занят изучением здания гостиницы, хоть оно и было абсолютно обычным и неприметным. Ну, а Питер продолжал выражать своим молчанием что-то большее, чем молчание. И да, это звучит немного по-идиотски, но другого определения действию подростка Венди не нашла.

Если бы она была в любой другой ситуации, то, наверное, присоединилась бы к брату и оценила архитектуру рядом с ними, но ныне это было бы просто глупо и бессмысленно. Если Дарлинг хочет, чтобы ей объяснили, почему оба парня, увидев друг друга, без лишних переговоров взяли Венди и торопливо пошли на выход, ей придётся самой выяснить это.

— И что мы здесь делаем? — раздражённо начала девушка и театрально развела руки в стороны. Её ни капли не волновало собственное положение. Возможно, так и бывает всегда: заместо неверия и отчаяния приходит ярость и дерзость. Разве осмелилась бы Венди в Неверлэнде совершить что-то большее, чем трусливый недопобег от всех проблем? Она не причинит никому вреда. Так ведь Пэн говорил? Но теперь всё изменилось — неужели разница миров придала ей сил?

— О, как хорошо, что ты спросила, — в голосе Питера отчётливо чувствовался яд. — Знаешь, основная причина есть, и скажи спасибо брату за его столь ранний визит в номер, иначе бы я…

— О чём вы говорите? — Майкл смотрел то на Дарлинг, то на Пэна. Можно было заметить, как на лице отразилось что-то вроде смутного понимания ситуации. — Венди, он что-то тебе сделал?

Но хозяин Неверлэнда не дал возможности той ответить:

— О, прости, но мне было не до неё, хотя… твоё предположение весьма заманчивое. — Снова переведя взгляд на девушку, юноша лучезарно улыбнулся её. — Однако нет, за время твоего отсутствия я обдумывал детали нашего плана ещё раз. Верно, Венди?

Он произнёс её имя слишком… не так, как раньше. Слишком мягко и тепло, но одновременно скрывая за всем этим угрозу. Может, это всего лишь игра её нервов, но какое-то шестое чувство заставило сказать:

— Да, Питер.

Пусть она и так создала себе дюжину проблем, не хотелось к их числу прибавлять ещё одну. Было ясно, что Пэн не хочет, чтобы Майкл знал о подробностях их деятельности. О ноже — ещё куда ни шло, но вот о концовке всего этого спектакля… Ей не удалось сдержать усмешку, не ускользнувшую и от Питера, после чего в её адрес последовал новый колючий взгляд, но помогла Майклу окончательно поверить в то, что его сестра не подвергалась никаким издевательствам, ни моральным, ни физическим.