Я в любовь нашу верю...(СИ)

— Угомонись немедленно, иначе я с корнями вырву твои уродские хвосты!

Сейлор Мун явно не хотела, чтобы Эндимион ее оскальпировал, поэтому ненадолго успокаивалась, давясь слезами и поскуливая от каждого резкого движения, причинявшего боль.

Приблизившись к трону, принц с силой толкнул лунную воительницу, и та, ободрав колени о выщербленные каменные плиты пола, кулем повалилась у ног ликующей Берилл.

— На колени! — прикрикнул Эндимион и, снова дернув за волосы, рывком поднял упавшую на бок девушку. Снова вскрикнув, Сейлор Мун мучительно простонала и опустила голову. Плечи ее содрогались от рыданий, тело колотил озноб.

Принц сделал шаг назад и сложил руки на груди, донельзя довольный собой. Так созерцают свои труды люди искусства после долгих часов работы. И Эндимиону явно было чем гордиться.

— Сейлор сенши уничтожены, моя королева, — с легким полупоклоном произнес Эндимион. — А Сейлор Мун я решил представить пред ваши очи. Возможно, вы захотите лично с ней расправиться.

Бросив на мужчину полный восхищения и одобрения взгляд, Берилл обошла вокруг павшей ниц Сейлор Мун и остановилась напротив, придирчиво рассматривая дрожащую девушку.

— Так-так, — медленно произнесла Берилл и, наклонившись, грубым и резким движением подняла подбородок лунной воительницы. Увиденное заставило женщину в очередной раз ликующе позлорадствовать. Пряди волос, неряшливо облепившие покрасневшее, залитое слезами лицо, искривленный в страдальческой гримасе рот… Лучшего зрелища и желать было нельзя!.. — Так вот ты какая, лунная воительница, хранительница Кристалла! — насмешливо пропела королева, с отвращением одергивая руку. — Жалкое, никчемное создание! Без своих защитниц ты ничто, и звать тебя никак. И ты здесь, у моих ног — избитая, ничтожная. Недостойная даже того, чтобы я тратила на тебя свои силы!.. — Берилл встряхнула копной огненно-красных волос и добавила с королевским снисхождением. — Но, так уж и быть, окажу тебе милость, коей не заслуживаешь. Ты умрешь от моей руки, а затем я получу Серебряный Кристалл — достойный приз, не так ли? И тогда придет мой звездный час.

С этими словами королева материализовала в раскрытой ладони темный энергетический шар. Сделав шаг назад, Берилл собралась было направить сгусток убийственной тьмы в цель, но голос Эндимиона заставил ее замереть и прислушаться.

— Позвольте мне с ней расправиться, моя королева.

— Тебе? — удивлению королевы не было границ.

— Почему бы и нет? — нарочито медленно протянул принц, вопросительно выгнув бровь. Смоляная прядь волос упала на его смуглое чело, и Берилл тут же позабыла все слова возражений.

Плотоядно ухмыльнувшись, Берилл сжала ладонь в кулак, уничтожая шар, а затем, поднявшись по ступеням, заняла трон, гордо выпрямившись на законном месте.

— О, это будет весьма занятно, — изрекла она, взмахнув рукой.

— Я полагал, что вы лично хотите убедиться в том, что голова принцессы слетит с плеч, — продолжал приводить доводы Эндимион, но королева, чуя кровь, облизнула губы и нетерпеливо воскликнула:

— Приступай! Убей ее!

— Нет, нет, Эндимион! — взмолилась Сейлор Мун, услышав роковые слова. Она обратила побледневшее, залитое слезами лицо к принцу. — Вспомни же меня! Вспомни нашу любовь! Это же я, принцесса Серенити! — протянув в мольбе руки, лунная воительница поползла на коленях к Эндимиону, оставляя на каменных плитах кровавые следы, но тот лишь отшатнулся от нее, точно от прокаженной.

— Поднимайся, мразь! — прошипел принц и, протянув руку, грубым рывком поднял Сейлор Мун на ноги. Девушка пошатнулась, но все же устояла на подгибающихся ногах, глядя блестящими глазами на Эндимиона.

— Прошу… Опомнись… — проскулила она, но мужчина едва ли ее слышал. Вытащив из ножен клинок, принц повертел его в руках, а затем швырнул к ногам воительницы. Ошеломленная, Сейлор Мун отступила, и меч упал на пол, наполнив звоном и лязгом гулкую тишину тронного зала. Берилл поморщилась.

— Что?.. Зачем?.. — пролепетала лунная воительница, переводя взгляд широко распахнутых глаз с оружия на Эндимиона и обратно.

— Просто снести тебе голову я всегда успею, — молвил принц. — А так… Бери меч и сражайся! Посмотрим, на что ты годишься.

Он материализовал для себя еще клинок и стал в стойку, похожий на взведенную пружину, готовый сражаться до победного конца.

— Послушай, Мамору… — Сейлор Мун все еще не оставляла попыток достучаться до мужчины, но слова эти потонули в холодном смехе Берилл.

— Дура! Он не помнит тебя! Его сердце принадлежит тьме!

— Нет, я не верю! — воскликнула воительница, упрямо тряхнув головой, но тут же едва ее не лишилась, успев пригнуться в последний момент.

— Ну так поверь этому! — хрипло хохотнул Эндимион. — Бери меч, иначе в следующий раз твоя нелепая тыква с оданго все же покатится по полу.

Сейлор Мун, все же вняв инстинкту самосохранения, наклонилась и подняла меч, слишком тяжелый для тонких рук. Неумело обхватив рукоять обеими ладонями, она выставила оружие вперед, направив острие на Эндимиона. Коротко хохотнув, принц ударил по клинку противницы, едва не выбив меч из рук девушки.

— Ха! Победа будет легкой. Ну же, сопротивляйся, если тебе дорога жизнь! Нападай!

Сейлор Мун, стиснув зубы, неловко взмахнула мечом, сделав широкий шаг вперед. Острие прошло по дуге, просвистев в нескольких сантиметрах от живота принца — выше оружие поднять не удалось. Ухмыльнувшись, Эндимион нанес ответный удар. Скрежет клинка о клинок — и меч упал на пол, выскользнув из слабых пальцев. Принц, издав победное «Ха!», пнул Сейлор Мун в живот и та упала, точно безвольная кукла, раскинув руки в сторону.

— Пожалуйста… — пролепетала она, и одинокая слезинка скользнула по щеке чистой росой. — Пощади… Мам-м-мору…

Берилл от возбуждения даже привстала с места, дабы лучше видеть разворачивающуюся перед глазами трагедию. Эндимион медленно подошел к девушке, что уже не предпринимала никаких попыток достучаться до света в душе возлюбленного, и навис над ней, глядя холодным, ничего не выражающим взглядом.

— Ну же! Убей! — неистовствовала королева, и в глазах ее мелькнул алый огонек жажды крови.

Принц потянулся к нагрудному кармашку и вытащил из петлицы розу насыщенного бордового оттенка. В полумраке тронного зала она казалась почти черной. Берилл, уже давно знакомая с возможностями безобидного на вид цветка, едва не потирала руки. Это, конечно, не отсечение головы мечом, но еще одна минута страданий ненавистной Сейлор Мун. О-о-о! Когда роза обратится в покрытую колючими шипами тонкую веревку и опутает все тело, на белой коже девчонки не останется живого места — все равно что сунуть воительницу в терновый куст.

Эндимион прищурился, целясь в Сейлор Мун, но в последний момент его рука изменила направление движения, и острие стебля, просвистев, вонзилось прямо в давно намеченную цель — белоснежно-мраморную грудь Берилл.

Все произошло так быстро, что королева не поняла, что случилось. Грудь ее покрылась зигзагообразными трещинами, расходящимися с характерным треском от эпицентра удара, словно Берилл была не женщиной из плоти и крови, а фарфоровой куклой.

— Что?.. К-к-как? — королева оправилась от шока лишь тогда, когда небольшие осколки стали осыпаться на пол с едва слышным звоном. Роза любви разрушала грудь, и вот уже сквозь отверстие, что с каждой секундой становилось все больше и больше, можно было увидеть пульсирующее живое сердце. Берилл подняла потрясенный взгляд на Эндимиона и, прикрыв ладонью дыру, выдохнула: — Это невозможно! Ты же ненавидишь Сейлор Мун!

— Верно! Но я — не Сейлор Мун!.. — раздался звонкий возглас со стороны воительницы, что всего пару мгновений назад казалась скорее мертвой, чем живой. Эндимион протянул ей руку, и девушка, ловко поднявшись на ноги, взмахнула рукой, снимая маскировку. Это была Сейлор Венера.

Берилл, не ожидая такого поворота, прошипела что-то нечленораздельное, по-прежнему судорожно хватаясь за разрастающуюся дыру в груди и с ненавистью глядя на пару у подножия трона.