Я в любовь нашу верю...(СИ)

Она немного отвлеклась, пока щупальца регенерировали, и Сейлор Мун с Венерой увидели в этом свое преимущество. Выступив вперед с былой решимостью, они одновременно произнесли:

— Лунная диадема! В бой!!!

— Луч полумесяца! В бой!!!

Объединенная атака — раскаленный добела диск Диадемы — отсекла у демонессы одно из щупалец у самого основания плеча. Хлынула темная и вязкая жижа — кровь, и от одного ее вида и отвратительного запаха воительниц замутило. Кунсайта же это нисколько не смутило. Он продолжил атаковать ослабевшую юму — щупальце, уничтоженное сдвоенной атакой сенши, больше не регенерировало, однако это не мешало Красной яростно размахивать оставшимся в отчаянной попытке поймать лорда. Однако это была непростая задача: Кунсайт «мерцал», быстро перемещаясь в пространстве. К его счастью, Серебряный Кристалл хоть и сделал его смертным, но не лишил врожденных магических способностей. Мужчина по-прежнему мог швырять искрящиеся бумеранги и «мерцать», сводя с толку демонессу, и он пользовался этими возможностями на полную катушку.

Красная дева слабела от каждого нанесенного удара, ибо не знала, в какой момент и откуда вонзится в ее тело смертельно опасное оружие лорда. Все, что она могла — это размахивать единственным оставшимся щупальцем в попытках зацепить Кунсайта или одну из сенши, что лишили ее конечности.

Мужчина обрушил на умирающую юму всю свою ярость, позабыв на мгновение об осторожности и внимательности. Перемещаясь в очередной раз, он не заметил кончик щупальца и неловко споткнулся. Этого мгновения демонессе хватило, чтобы оплести голень Кунсайта и резко дернуть. Лорд упал на спину, крепко приложившись головой о каменный пол, и перед глазами его заплясали красные искры. Следующее, что он осознал — это торжествующий вопль Красной и силу ее последнего щупальца, коим она быстро обхватила его и сжала, ломая кости грудной клетки и ребер. Огненный шар словно взорвался в голове и груди Кунсайта, после чего он впервые за всю свою жизнь потерял сознание.

Очнулся лорд от того же, отчего и лишился чувств — от дикой боли. Каждый вдох сопровождался немыслимыми муками и стоил ему неимоверных усилий. Во рту чувствовался медный привкус крови; Кунсайт буквально захлебывался ею, и судорожный кашель, накрывший его, причинил ему новую волну страданий. Повернув голову набок, лорд выплюнул кровь и хрипло выдохнул, дрожа в агонии.

Он умирал. Бледный и дрожащий, Кунсайт звал смерть, но костлявая старуха не торопилась, словно стремясь ему воздать с лихвой за страдания, причиненные другим, невинным людям. Что ж, он тысячу раз заслужил…

— Кунсайт? — тихий голос Венеры раздался откуда-то слева, и лорд почувствовал острый приступ тревоги.

— Юма?.. — выдавил он вместе с очередным сгустком крови.

— Мертва. Мы с Сейлор Мун испепелили ее. Но, увы, поздно.

Венера опустилась на колени перед Кунсайтом и осторожно, стараясь не причинить ему больших мучений, положила его голову к себе на колени. Дышать стало чуточку легче, но смена положения вызвала резкий приступ кашля, сопровождающийся обильным кровотечением изо рта и носа лорда. Воительница бережно провела рукой по его виску, убирая в сторону спутанные пряди белых волос, и это не осталось без внимания Кунсайта.

— Лучше смерти и представить себе нельзя… — прохрипел он, попытавшись изобразить подобие улыбки, но Венера приложила палец к его губам:

— Ш-ш-ш. Помолчи-ка.

Кунсайт, тронутый до глубины души жестом Венеры — и это после всего того, что он с ней сделал! — попытался поднять руку, дабы прикоснуться к девушке, но окоченевшая конечность не слушалась.

— Ты и впрямь самая прекрасная из женщин, Венера… — проговорил лорд, мужественно превозмогая боль во всем теле. — В тебя невозможно не влюбиться. В прошлом я был бы счастливейшим из смертных, если бы ты согласилась стать моей женой… — он снова закашлялся, и струйка крови, сбежавшая с уголка рта мужчины, обагрила перчатку Венеры зловещим темным пятном. Однако девушка продолжила придерживать голову Кунсайта, легонько проводя большими пальцами по влажным вискам некогда грозного генерала.

Сейлор Мун затаилась в темноте, слушая со слезами на глазах слова умирающего лорда, и сердце ее разрывалось от чувства несправедливости. Разве можно назвать справедливым тот факт, что столь молодой и привлекательный мужчина, настоящий герой, только-только ставший на сторону добра, умирает? Он был достоин жить дальше, но судьба… У нее всегда свои планы на таких, как Кунсайт.

— Знаешь, я был глупцом, ослепленным злобой и ревностью, — тратя последние силы, продолжал лорд. Слова его, казалось, шли из глубины души. — В конце именно это и погубило меня, хотя я мог бороться за твое сердце… Но предпочел сдаться. Возненавидеть легче, чем отпустить любовь вольной птицей. Она… как солнце, твоя любовь. Светила всем…

Кунсайт умолк на некоторое время, и лишь хриплое дыхание подсказывала, что он еще жив. Секунды капали вязкой жижей, прежде чем лорд вновь заговорил.

— Я вспомнил… — прохрипел он, чуть пошевелившись. — Вспомнил, откуда знаю тебя, Минако Айно.

Услышав это, девушка замерла, сглотнув ставшую горькой слюну. Откровение Кунсайта застало ее врасплох.

— Мы учились в одной школе, — произнес мужчина, глядя невидящим взором прямо перед собой. — Я был старше тебя на пять лет, уже взрослый, старшеклассник. Но часто видел тебя в школьном дворе — бойкую, веселую девчонку. Ты часто играла в классики с подругами и пела так звонко, красиво… Я думал, что когда-нибудь ты станешь первой красавицей школы. Не прогадал. Не только школы… в мире нет краше тебя, — Кунсайт запнулся, сраженный очередным приступом кашля, а затем прохрипел: — Я ведь мог быть твоим сэмпаем… Но что-то пошло не так. Зло и ледяное сердце дали о себе знать, и я забыл обо всем. Забыл семью, дом и все, что когда-либо любил, — тут он хрипло вдохнул, чувствуя, как раздробленные кости пронзают легкие. — По собственной воле. Хорошо было — не иметь чувств. Кроме холодной ярости…

Судорога вдруг пронзила тело лорда, заставив его выгнуться и задрожать. Невольный стон сорвался с плотно сжатых губ, дыхание стало частым, словно Кунсайт из последних сил старался удержаться и не сдаться на волю смерти. Широко распахнув глаза, он посмотрел на Венеру и тихо-тихо произнес, едва шевеля губами:

— Скажи, ты любила меня, тогда, в прошлом? Хоть немного?..

Девушка склонила голову и провела кончиками пальцев по лбу Кунсайта, покрытым холодным липким потом, после чего дала ответ:

— Да.

Лорд ничего не ответил, лишь растянул губы в блаженной улыбке. Судорога в последний раз пробежала по телу, и Кунсайт обмяк. Последний вздох со свистом вышел из изломанной грудной клетки, и первого генерала не стало.

— Мертв… — произнесла Венера и, прикусив губу, закрыла ему глаза, легко проведя ладонью в окровавленной перчатке по застывшему лицу Кунсайта. С улыбкой на устах он казался спящим; воительница, повинуясь вдруг заговорившему внутри материнскому инстинкту, стерла с лица мужчины следы крови, после чего убрала его голову с колен и осторожно положила на пол.

Венера встала и отряхнулась, не отводя взгляда от мертвого тела. Она не чувствовала ни скорби, ни уж тем более горя. Только пустоту. Страшную, гнетущую, черным пламенем выжигающую нутро и все чувства. Так ведь проще. Никакой боли. Иначе свихнуться можно, верно? Смерть Кунсайта затронула в ней боль от еще свежих ран, грубо напомнив о потере трех лучших подруг. Вот так просто: был человек — и нет его.

Сейлор Мун вышла из тени и взяла Венеру за руку, ободряюще сжав. Та никак не отреагировала на жест поддержки, лишь мрачно подумала, что теперь они остались вдвоем.

— Это правда? — нарушила мертвое молчание лунная воительница.

— Что? — глухо ответила Венера, подняв усталые глаза.

— Ты и правда любила его?

Воительница неопределенно качнула головой и отвела взгляд:

— Я сказала то, что он хотел услышать.

Посмотрев на Кунсайта в последний раз, Венера развернулась и двинулась дальше по коридору, рука об руку с Сейлор Мун — два огонька любви и надежды против царства мрака и вечного холода.