Бумажный тигр и пятнистый древолаз (СИ)

Детский сад напоминал скорее таунхаус, втиснутый в соседние постройки. Дети резвились на узенькой лужайке прямо перед домом, перекидывая мяч друг другу. Две девочки, заприметив их издалека, кинулись вперед, бросив свои игры. Маленькие близняшки прыгнули на него, обняв своими крошечными руками.

— Папа, мама! Вы пришли!

— Посмотри, какие они зайки, — умиленно протянула Мэри, погладив дочек по головам. — Такие чудесные.

— И правда… — он невольно сглотнул и улыбнулся.

А их как звали? Кажется, Гарриет и Розамунд. Эти имена точно выбирал не он, а его жена. Таких причудливых имен он просто не мог выбрать. Вот уж кто-кто, а он не способен был на такое. Однако дети обнимали его так нежно и тепло, что и эта мысль отпала. Кажется, он всегда тут жил. В браке с Мэри они были уже шесть лет. Да, точно, шесть лет.

По дороге назад семья зашла в кафе-мороженое и на сей раз он заметил краем глаза что-то странное. На тротуаре стоял обычный старичок, в руках у него была чашка для подаяний. Старик всякий раз потряхивал этой чашкой и неотрывно смотрел на Росса сквозь стекло, на губах его расцвела слабая улыбка. Пожалуй, одна из самых неприятных на его памяти. Желтые зубы старика проглядывали сквозь мочалку неухоженных усов. Дед продолжал греметь кружкой и, не моргая, смотрел на него. Эверетт невольно поежился и поправил галстук, отводя взгляд. Затем он снова глянул в окно и приподнял бровь. Попрошайка будто испарился.

— Милый, что с тобой?

— Нет, ничего… — мужчина сделал глоток кофе. — Ты видела, там за окном стоял дед?

— Какой дед?

— С чашкой в руке. На бомжа страшного похож.

— Нет, милый, я не видела никакого попрошайки, — она едва улыбнулась и коснулась его руки. — Мне кажется, тебе следует отдохнуть, как думаешь?

Она подмигнула ему, весьма недвусмысленно, к слову сказать, и, слегка склонившись вперед, шепнула:

— Послезавтра Молли заберет детей к себе, мы останемся вдвоем. Что ты скажешь на это?

Ну что он мог сказать на это? Мужчина лишь скромно улыбнулся и слегка закивал головой.

Вечером они вместе ужинали, разговаривали о работе, дети щебетали о том, что с ними происходило в саду, а его все не покидало какое-то странное ощущение.

Он устроился на кровати Гарриет, похлопав ее по одеялу и мягко проговорил:

— Спокойной ночи, милые мои.

— А сказку?

— Ох, еще и сказку? — мужчина цокнул языком. — Ну хорошо, будет Вам сказка. Что у нас хоть за сказка?

— Ту, что про волшебника.

— Про волшебника? Про какого еще волшебника?

— Мерлина!

— Ах, этого волшебника.

Он тихо сглотнул, кажется, удивленный разговору о каких-то волшебниках и достал книжку, начав читать историю об Экскалибуре, короле Артуре и Мерлине. Мужчина перелистывал одну страницу за другой, слишком увлекшись зачитыванием ее вслух, что толком и не заметил, как его девочки уже тихо начали посапывать. Мэри, стоя в дверях, нежно улыбнулась, поглядывая на своего мужа:

— Ты так скучно читаешь, что они отключились.

— Иди ты, — мягко ответил агент.

— Теперь у нас есть время и на себя.

Она игриво подмигнула ему, утаскивая в спальню. С тихим хохотом они разделись и забрались на кровать. Все это выглядело так естественно, все чувства, которые он испытывал, были настоящими. Все было взаправду. Все поцелуи, объятия, движения. Они лежали, вымотанные и вспотевшие, в объятиях друг друга. Он мягко потерся об ее шею щекой и закрыл глаза, провалившись в долгий, бесконечно долгий сон.

Ночи сменяли дни, дни сменяли ночи. Его дочери пошли в школу, а он уже и забыл, что когда-то испытывал странные ощущения нереальности. Эверетт знал по именам всех соседей, знал продавщицу кофе из ларька около их дома.

Так прошло два года. Его повысили в должности, можно было даже позволить себе купить новую квартирку. Они собирались поехать отдыхать, Эверетт даже купил билеты.

Этим утром он не пошел на работу и взял больничный. Кашель мучал так, что он едва мог спокойно спать. Росс включил телевизор и устроился с теплыми сандвичами перед ним, медленно откусывая от треугольника кусок. Агент сглотнул, когда увидел в новостях здание своего штаба. На кадрах было видно, как в здание влетела ракета. Она за секунды разнесла его и несколько соседних небоскребов в клочья. Здания крошевом падали на землю сквозь вой и крики толпы, он лишь немо наблюдал за тем, как в один момент все, кого он знал, исчезли.

— Нет. Нет. Нет.

Сандвич упал на тарелку и Эверетт подскочил ближе к монитору, просто надеясь, что ему это кажется. За окном бесновались люди, разглядывая дым вдали. Он быстро собрался и выбежал на улицу, вызвал такси и отправился в ближайшую к его работе больницу. Среди каши-малаши из людей он надеялся, умоляя себя найти хоть кого-нибудь.

Следующий снаряд прогремел у него прямо над головой. Еще одна ракета с грохотом разнесла дома на другом конце Нью-Йорка. Он с ужасом понял, что на земле разверзся ад, а где-то в этом аду у него были дети и жена, которых необходимо было найти. Мужчина, не понимая, что вообще происходит, первым делом набрал номер Мэри. Когда после долгих гудков она взяла трубку, агент облегченно выдохнул:

— Ты в порядке?

— Да, да, со мной все в полном порядке.

— А дети?

— Дети тоже. Не беспокойся, мы едем домой, нужно собрать вещи.

— Верно, да, ты права. Мы должны уехать.

Он рванул к дому, снова вызвав такси на ходу, и быстро сел в машину. Нужно было спешить.

Они выбирали лишь самое важное, самое нужное и ценное. Чемоданы упаковали не больше, чем за двадцать минут, и рысью кинулись спасаться из города.

Эверетт обнаружил себя лишь уже в машине, на трассе. Мужчина моргнул и приоткрыл рот. Как он пропустил почти три часа жизни? Почему его выбило из реальности?

Дорога из Нью-Йорка была полупустой, и они смогли уехать как можно дальше, направляясь к родителям Мэри, прямо в Небраску. Половину проделанного пути Росс сейчас помнил уже смутно, разве только то, что они останавливались поесть, поспать и сходить в туалет. Путь на машине отнял у них около трёх дней. По приезду в родительский дом они, казалось, могли перевести дух. Здесь было тихо и очень спокойно. На лужайке паслись лошади и казалось, что не было никаких взрывов еще пару дней назад. Дети прыгали вокруг лошадей, а он, мягко улыбаясь, наблюдал за ними. Мягкий голос жены позвал его едва слышно:

— Милый, ты должен это увидеть.

На экране старенького телевизора показывали кадры взрыва. Нью-Йорк исчез за пару секунд в облаке дыма и поднявшегося над землей гриба. Девушка-диктор, едва сглотнув, проговорила:

— Только что Вы видели кадры взрыва. Нью-Йорк уничтожен.

Эверетт невольно приоткрыл рот и медленно сглотнул. Третья мировая была на пороге, и он, к несчастью, дожил до этого момента. Более того, дожил до момента, когда его реально могли использовать в этой войне.

Ночь за ночью они слышали грохот вдалеке. Он доносился отголосками, но оттого был не менее пугающим. Еще более пугающим для Росса было то, что все же однажды бомба могла упасть и здесь. Могла разорвать их на куски в любой момент. Спать ему становилось все сложнее. Каждый сон был беспокойным, каждая ночь была едва осязаема и дальше ужас лишь усиливался, ровно до тех пор, пока его не нашли даже в такой жопе мира.

Мэри плакала навзрыд, хватаясь за него руками, стараясь удержать. Даже когда за ним приехала машина. Эверетт, едва сумев ее хоть как-то успокоить, мягко прихватил женщину за щеки:

— Не переживай, я вернусь. Обещаю, я вернусь.

Его жена, всхлипывая от слез и ужаса, подрагивала, ровно как и его перепуганные дети. Он должен был идти, должен был сделать хоть что-то, сколь бы глупо это ни было. До чего же ему больно было видеть их остающиеся позади силуэты. В грузовике рядом с ним сидели еще совсем зеленые мальчишки и такие же матерые мужчины, как и он сам. Лица людей выражали смесь ужаса и отчаяния. Скорее всего, многие из них не вернутся. Очень, очень многие. Может и он сам не вернется. Поэтому смотреть на все более мелкие фигуры его семьи было до колик страшно. Возможно, это и правда последний раз, когда он их видел.