Неживая, Немертвый (СИ)

— Эт, — честно признался горбун.

— Вот и я не знаю, — младший фон Кролок вздохнул и, после нескольких секунд тишины, с сомнением заметил: — Серая она какая-то… ты вообще смотрел, дышит она? Ладно, я сам сейчас посмотрю. Может, мы зря утруждались, и вместо спальни ее стоило сразу отправить на задний двор, дабы тихо предать земле, пока отец не проснулся?

— С этим своим намерением ты определенно опоздал, Герберт, — «шагнув» прямо сквозь каменные этажные перекрытия, ровным тоном заметил граф. — Поскольку, как видишь, я успел не только проснуться, но и крайне заинтересоваться происходящим под крышей моего собственного дома.

— От тебя вообще хоть что-нибудь скрыть можно? — младший фон Кролок покосился на отца, всем своим видом выражая крайнюю степень недовольства.

— А у тебя есть такое желание? — вопросом на вопрос ответил граф, обходя сына так, чтобы в поле зрения, вместо бледного, недовольного лица Герберта, наконец, попала кровать. — Хм… Однако…

— Очень содержательно, — съязвил Герберт, и теперь, стоя в нескольких шагах от сына, фон Кролок с уверенностью мог сказать, что злится он именно от волнения. — Нам ожидать от тебя еще каких-нибудь столь же бесценных откровений, или ты сказал все, что хотел?

— Помолчи минуту, будь так любезен. Богатством и красотой твоего сарказма мы насладимся позднее, — фон Кролок отстранил юношу с дороги и, приблизившись к постели, склонился над лежащей поверх покрывала Нази Дарэм, отточенным движением прижимая руку к ее шее. — Где вы ее нашли?

Ощутив под пальцами слабые, но вполне ровные удары пульса, граф поймал себя на том, что испытывает нечто похожее на облегчение. Выглядела фрау Дарэм плохо, заострившимися чертами лица, синевой губ и восковой бледностью неприятно напоминая покойницу. К тому же при прикосновении фон Кролок практически не ощутил разницы температур между ними, что также нельзя было считать добрым знаком, учитывая тот факт, что как раз сам граф был давно и безнадежно мертв.

— Это тебе пускай Куколь расскажет, — тем временем откликнулся Герберт, тоже приближаясь к кровати. — Я его встретил в центральной галерее, когда он волок сие бренное тело в твою комнату. А поскольку рассказчик из нашего дорогого «управляющего» дьявольски талантливый, я так и не понял, что именно случилось.

— Я тебя внимательно слушаю, — граф бросил вопросительный взгляд на слугу, который, торопливо кивнув, принялся за рассказ, время от времени укоризненно косясь в сторону Герберта, за все эти годы так и не научившегося понимать его речь, хотя, с точки зрения графа, ни малейшей сложности тут не было.

— Ну и? Мне, знаешь ли, тоже любопытно! — не выдержал младший фон Кролок, осознав, что отец, похоже, и не думает пересказывать ему содержание куколева монолога.

— Около четырех часов пополудни фрау Дарэм посетила заброшенную бывшую капеллу, что в западном крыле, — ровным тоном проговорил граф. — Она попросила у Куколя свечи и кинжал, сказав, что собирается провести некий «эксперимент». Куколь обеспокоился нашей с тобой сохранностью, поскольку имеющие туманную цель эксперименты охотника на нежить поблизости от спящих вампиров не могут не вызывать очевидных опасений, и счел разумным согласиться на предложение фрау запереть капеллу снаружи, с условием, что он вернется за ней с наступлением темноты. Также некоторое время он пытался подслушивать под дверью, но ничего не услышал и потому ушел, вернувшись спустя три часа. Отперев дверь, он обнаружил, что в капелле практически нечем дышать, поскольку почти прогоревшие свечи, очевидно, сожгли в ней весь воздух. Кроме этого, он нашел в комнате окровавленный кинжал, потеки крови на полу и нашу гостью в том состоянии, в котором она пребывает и поныне, лежащую в центре некоего исчерченного письменами круга, я полагаю — некой ритуальной фигуры. Испугавшись, что фрау Дарэм мертва, и не зная, что ему предпринять, Куколь решил, что ее стоит перенести в отведенные ей комнаты и дождаться нашего пробуждения, что он, собственно, и сделал. Я ничего не упустил?

— Эт, аэр! — радостно согласился горбун, для верности несколько раз кивнув головой.

— Славно, — констатировал граф и, проигнорировав красноречивое закатывание глаз к потолку со стороны сына, снова в мрачной задумчивости посмотрел на Нази. — Хм, я не вполне уверен, что мы можем сделать. Не имею ни малейшего понятия, как действует эта… магия, и сомневаюсь, что лекарь будет хоть сколько-нибудь полезнее, чем я.

— Подожди, отец, — Герберт осторожно положил руку на плечо графа, слегка стиснув пальцы, чтобы привлечь внимание глубоко ушедшего в свои мысли родителя. — Я по-прежнему ничего не понимаю! Что за ритуал, что за магия? Что, в конце концов, происходит!? Ты хотя бы сейчас можешь отбросить этот всезнающий тон, а заодно и свой загадочный вид, и объясниться по-человечески!?

— Я не человек, — голос фон Кролока на этот раз прозвучал настолько холодно и глухо, что Герберт поспешил на всякий случай убрать руку и отступить на полшага. — И ты, смею напомнить, тоже. Однако, изволь: фрау Дарэм, как ты знаешь, именует себя «некромантом» и практикует некий сорт обрядовой магии, позволяющей ей, помимо прочего, поддерживать связь с определенной частью загробного мира. До сегодняшнего дня я не был убежден, что ее рассказы истинны, но сегодня я лично убедился в обратном. Во время дневного сна Нази нанесла мне… визит.

— Но ведь Куколь ее запер в капелле, — хмурясь, неуверенно уточнил Герберт. — Да и замок на склепе не тронут.

— Она приходила не к моему гробу, — фон Кролок вскинул голову, снизу вверх глядя на сына внимательными серыми глазами. — Она посетила мой «сон».

— Но это невозможно! — после нескольких секунд молчания пораженно воскликнул юноша.

— Я тоже так полагал. И ошибся, как видишь. Я уже рассказывал тебе, что за подобные способности фрау Дарэм вынуждена платить. И, полагаю, сейчас мы имеем дело с последствиями оплаты ее визита ко мне. Дьявол.

— Отец, не паникуй, — Герберт вновь придвинулся вплотную к графу, обеспокоенно кусая губу. Несмотря на все попытки старшего вампира сохранять дистанцию и в целом оставаться для своего наследника величиной непостижимой, за сотню с лишним лет обитания под одной крышей юноша прекрасно научился разбираться в малейших нюансах эмоций безупречно сдержанного и внешне равнодушного фон Кролока. — Она ведь все еще жива, значит, скорее всего, уже не умрет. Я имею в виду, сегодня.

— Правильно ли я тебя услышал? — ледяного яда в голосе графа, пожалуй, могло бы хватить на несколько десятков смертельно опасных змей. — Я паникую?

— Хорошо-хорошо, ты слегка обеспокоен сложившимся положением, — торопливо откликнулся Герберт. — Лично мне плевать, жива она или нет, будь она хоть трижды великой чародейкой. Но, учитывая твое легкое беспокойство о ее судьбе, у меня назревает вопрос: мы станем что-то делать с твоей драгоценной фрау или так и продолжим любоваться ее полутрупом и держать за ручку?

Проследив за взглядом сына, фон Кролок опустил глаза на свою руку, сжимающую тонкое запястье Дарэм и все это время чутко отслеживающую едва уловимую пульсацию текущей по ее венам крови.

— Единственным доступным и, вероятнее всего, безопасным решением я полагаю необходимость ее согреть, — сказал он, подавив нелепое желание резко отдернуть пальцы. — Для живого человека она слишком холодная.

— Ну, одеяла у нас в замке, кажется, еще не перевелись, — протянул Герберт.

— Боюсь, не выйдет, — фон Кролок медленно покачал головой. — Ткань не способна генерировать тепло, она лишь сохраняет его, а собственного тепла у фрау Дарэм слишком мало.

— Ну, в нас с тобой его вообще нет, — молодой человек потянул себя за выбившуюся из собранных в хвост волос золотистую прядь. — Знаю! Пускай ее Куколь обнимет. Он достаточно теплый.

— А?! — пораженно осведомился горбун, который явно не был готов к такому повороту событий и, похоже, не испытывал ни малейшего желания обниматься с едва живой гостьей своих хозяев.

— Ты, разумеется. Насколько я знаю, здесь нет больше никого по имени Куколь, — с нервным смешком подтвердил Герберт. — Ты обещал выполнять все наши распоряжения, так что изволь подчиняться!