Бессмертные (ЛП)

Я покачала головой. Я еще не была готова к рунам.

- Болеть перестанет, и, если ты не заметила, порез глубокий.

Боль, расходящаяся, от пальца говорила мне то же самое. Медленно, я достала палец изо рта и застонала, когда из него потекла кровь. Все очень плохо.

- Не дури, - нетерпеливо настаивала Лавания.

Съежившись, я протянула ей руку и закрыла глаза. Когда она в очередной раз усмехнулась, я открыла один глаз и едва поборола желание отнять руку. Палец сильно кровоточил, и капли крови падали на стол.

- Расслабься, Рейн.

- Я уже расслаблена, - возразила я ей сквозь сжатые зубы. - Ненавижу кровь, и мне больно.

Она нанесла на тыльную сторону моей руки руны; ее движения были настолько быстрыми, что у меня все размывалось перед глазами. Она оказалась права. Больно было лишь на мгновение, а следы от кинжала оказались вовсе не порезами, скорее ожогами.

Когда на коже проявились розоватые отметки от ожогов, я забыла о слабости и тошноте. Затем отметки потемнели и превратились в красивые узоры, как те, что я видела на руке Лавании, с завитками на концах. Я смотрела на свою руку с мрачным очарованием, но вскоре красивые руны растаяли. Лишь кончики пальцев пощипывало; я перевернула руку. Глубокий порез также закрылся, оставив после себя розоватый след, который вскоре тоже исчез.

Когда Торин исцелял меня в первый раз, я упала в обморок. Во второй раз мою рану от ножа скрыли руны, поэтому я не особо видела, как все произошло. Было как-то сюрреалистично, вот так наблюдать, как сходится кожа, словно ее застегнули на молнию.

- Все не так уж плохо, - сказала Лавания, стирая со стола кровь. Я вернулась к реальности.

- Да, спасибо, - я поднялась, чтобы вымыть от крови руки.

- Тебе придется преодолеть свое отвращение к крови, - сказала Лавания. - Я могу помочь начать, рисуя руны исцеления своим артавусом, но, в конце концов, тебе придется рисовать самой и создавать связь между ними и тобой. Так как ты не настолько быстра, жечь будет чуть дольше.

- Ну, спасибо, - от одной мысли об этом, мне стало не по себе.

Оно подождала, пока я снова сяду, и сказала:

- Все будет хорошо. Может, Торин поможет.

- Нет, - мне не хотелось, чтобы он видел, как я веду себя, словно ребенок. - Я сама справлюсь. Ну, знаешь, после первой станет проще.

Она улыбнулась.

- Хороший подход. Так на чем мы остановились?

- Ты предложила мне подержать стилло, - напомнила я.

- Ах да. После того, как ты наладишь с ним связь, никто другой не сможет им воспользоваться, кроме тебя. Обычно эту ошибку делают молодые Валькирии, когда сами пытаются обратить Смертных. Они не знают, что не могут использовать свои артаво. К тому же, у человека, которого собираются обратить, должны быть собственные рунные кинжалы, с которыми надо установить связь и завершить изменение.

Неудивительно, что Торин постоянно говорил Эндрису прекратить обращать Смертных. Могла ли Малиина немного слететь с катушек, потому что Эндрис налажал? Надеюсь, что нет. Это бы значило, что Ингрид тоже в опасности, потому что Эндрис обратил их обеих.

Я дотронулась до одного из белых клинков.

- Из чего они сделаны?

- Черные из особого вида оникса, который добывают в Асгарде. А белые из селенита, его можно найти в царстве богини Фрейи. Помнишь, где оно находится?

- Ванахейм, - сказала я.

- Хорошо. Руны, выгравированные на их поверхности, помогают направлять магическую энергию. Этот, - она указала на черный кинжал, которого я до этого касалась, - используют для начертания первых рун. Он очень силен, и, если использовать неправильно, все изменение может пойти не так. Но ты не беспокойся. Я помогу тебе. Видишь руны на рукоятке и лезвии?

Я узнала наиболее выделяющуюся руну.

- Это символ богини Фрейи.

- Верно. Она твоя покровительница, поэтому на твоих артаво ее символ. Этот называется болино, - она взяла кинжал, напоминающий небольшой цилиндр с иголкой сверху. И обхватила рукоять, надавив острием на стол. Когда она раскрыла ладонь, рукоятка уже без лезвия выглядела как деревянный блок, с которым может играть ребенок. - У него убирающееся лезвие, этот кинжал используют для создания порталов. Ты можешь ходить с ним куда угодно, и никто не подумает, что это оружие. Как только активируешь руну на руке, лезвие снова появится.

- Можешь показать?

- Он твой, поэтому на меня не отзовется, - она передала мне безобидную на вид деревяшку и вытащила из-за пояса свой клинок. Его рукоять была темнее и рельефнее, чтобы удобней ложился в руку. На ее руке появились руны, их завитки проходили между ее пальцами и поднимались вверх по запястью, словно невидимый художник рисовал шедевр на ее коже. Они были похожи на узоры хной. Лезвие выскочило из рукояти с резким свистом, и я ахнула. Лавания усмехнулась.

- Он немного запущен из-за редкого использования. Твой будет выходить плавно и легко, практически беззвучно, - руны с ее кожи исчезли, и лезвие снова втянулось.

- Лезвие само втягивается? - спросила я.

- Если можешь контролировать руны, можешь контролировать все. Артаво, порталы, способность быстро передвигаться, становиться невидимой, - она отложила кинжал в сторону и потянулась к другому, выглядевшему как тот, которым я порезалась, разве что лезвие было белым. - Это стилло для создания порталов. Когда ты сначала научишься создавать порталы, вероятно, будешь пользоваться им. Он более простителен к ошибкам в рунах.

- Откуда руны знают, куда ты хочешь пойти, ведь по всему миру множество порталов?

Лавания улыбнулась.

- Руны отвечают твоим мыслям. Ты узнаешь об этом чуть позже. Сегодня давай сконцентрируемся на артаво.

Казалось, прошла вечность, когда она закончила рассказывать, поднялась и потянулась.

- Ох, я умираю с голоду. Останешься со мной на ужин? Парни и Ингрид ушли, и мне придется есть в одиночестве, а я это очень не люблю. Можем поговорить, о чем захочешь. Школа, парни, подружки...

Она выжидающе смотрела на меня, и мне стало плохо, как представила, что дома меня ждет еще больше домашних заданий. Мы могли бы поговорить о школе. Уж точно не о парнях: меня интересовал лишь один, а обсуждать с ней Торина я отказываюсь.

- Рейн?

Я посмотрела на часы. Было почти семь. Родители скоро вернутся домой.

- Я только позвоню маме сначала.

- Отлично. Тогда я приготовлю ужин.

- Ты готовишь?

Она засмеялась.

- Да. Готовка успокаивает меня.

«Девушка с модельной внешностью еще и готовит? Ее идеальность имеет предел?»

Я вытащила из заднего кармана телефон, включила его, нашла в быстром наборе мамин номер и вышла из кухни в гостиную. После нескольких гудков ответил папа.

- Привет, па.

- Как дела?

В его голосе звучало беспокойство.

- Хорошо. Мама рядом?

- Она пошла купить что-нибудь к ужину. Скоро будем дома.

- Я думаю остаться на ужин у Лавании, моей наставницы. Остальные уехали в Портленд на игру, и она совсем одна. Ты не против?

Некоторое время он ничего не отвечал.

- Хорошо. Я скажу маме.

Он не слишком обрадовался этой идее, но я ничего не могла с этим поделать. Несколько сообщений пришло от Коры и Эрика. Мы выигрывали. Я быстро ответила им и вернулась на кухню, откуда уже раздавались звуки готовки.

На кухонном столе уже стояло два салата. Лавания очень быстро передвигалась по кухне. Быстрыми движениями она месила и раскатывала тесто. В ряд перед ней стояло несколько контейнеров с сыром, мясом и овощами.

Я села на стул и наблюдала за ней. Ее мозг работает также быстро, как и руки? Если да, я бы смогла сделать всю свою домашку за день. Поставив противень в духовку и помыв руки, она снова вернулась ко мне.

- Тебе нравится кальцоне? - спросила она.

Я усмехнулась.

- Еще бы.

- Тогда ты не разочаруешься. Вино или сок?

«Вино?»

- Сок.

Мы начали с салатов. Кальцоне, когда она достала их из духовки, были золотистыми и вкусными. В начинке был сыр, различные виды мяса, овощи, включая грибы и свежие травы. На краю тарелки лежали соусы. Не люблю грибы.