Суккуб в удаленном доступе (СИ)

– Конечно с вами, – на язык мое коматозное состояние отчего-то действовало совершенно противоположным образом. – Ведь мне придется вас устранить, – я даже вздохнула. – А я так не люблю лишнюю работу!

– О, я уважаю чужую лень. Поэтому давайте, я просто пообещаю, что никому ничего не скажу?

– Ну что ж с вами делать… Давайте, обещайте, – он, приподняв бровь, чуть качнул головой, видно поражаясь моей наглости. А что делать, я сама ей поражаюсь.

– Обещаю и даже торжественно клянусь..эээ…Билом Гейтсом, – таракан величественно махнул моей рукой (ну не сама же я сподобилась на такой жест!), принимая клятву. – Может, мы теперь посмотрим, что вы действительно там сделали?

Как ни странно, но сделала, и даже правильно. Какое-то раздвоение личности, право слово. Пока одна половинка пускает на Егора Вячеславовича слюнки и тянет лапки с криком "моя прелесссть!", вторая половинка весьма разумно следит за ходом урока, успевает все делать, еще и огрызаться с преподавателем умудряется.

– Ну ты и отожгла! – пара закончилась, и Егор Вячеславович покинул класс. Поэтому мой мыслительный процесс стал возвращаться в привычные рамки. Теперь мои одногруппники решили выразить восхищение моим поступком. Первым подошел Коля. Когда-то ему очень нравилась Лидуся, но в её формат небольшого роста и средних способностей парень не вписался. Зато он неплохо вписался в нашу компашку, и теперь частенько на переменах мы дурачились вместе.

– Старалась, Коль, старалась…

– Ну да, Демонова, как всегда, выпендриться решила, – Кристина Сулейко, которую я упорно звала на польский манер Крысей (догадываетесь, как она к этому относится?), одернула на себе макси-пояс, призванный заменить юбку. – Надеешься, что он обратит на тебя внимание?

– Крысь, – она зашипела, – мне, в отличие от некоторых, нет нужды зарабатывать хорошие оценки ногами и декольте. У меня для этого мозг имеется.

Хорошо, что у нас не принято выяснять отношения при помощи драки. А то не одна бы Крыся попыталась попортить маникюр о мое нежное личико. Так что пошипели друг на друга и разошлись.

– Что будешь делать? – мы с Лидусей побежали в столовую, благодаря заботливого Егора Вячеславовича: хоть и занимались без перемены, зато сейчас отпустил пораньше, а, значит, мы успеем до образования гигантской очереди.

– Делать с чем?

– С кем. С Егорушкой.

– Чего ты его так зовёшь?

– Ревнуешь? – Лида ухмылялась.

– Вот Мише расскажу, посмотрим тогда, кто ревновать будет, – пригрозила я. – А разве с Егором Вячеславовичем нужно что-то делать?

– О, Лера, я по глазам твоим вижу, что ты с ним собралась сделать…

– Ты не можешь видеть, ты с боку идешь. И ничего я делать не собираюсь. Вот ещё. А сны – это просто сны. И ещё – давай, организуй мне какое-нибудь свидание. Только, чур, не вслепую.

– Мдааа, влипла ты, Демонова, как я погляжу…

Я только яростно фыркнула. А то я не знаю, что влипла. И Лидусю не обмануть – слишком хорошо она меня знает.

***

Посреди ночи Егор Вячеславович проснулся в волнении весьма деликатного свойства. Тишина квартиры оглушала. Даже подумалось: не завести ли в доме обычные механические часы, чтобы они своим стуком нарушали звуковой вакуум.

– Дожил, – Егор сел на кровати и понял, что в ванную комнату идти всё же придется. – Студентки теперь снятся. И надо же, как подробно…

Не в обычае Егора было разговаривать самому с собой, но уж слишком странным был сон.

Уже в незапланированном душе, дождавшись, когда из крана пойдет горячая вода, Егор вспоминал приснившееся и понимал: более реального сна у него не было никогда.

Начался он довольно банально: Егор осознал себя сидящим в кресле в своей комнате. В руках у него была книга, название которой он никак не мог уловить. Вдруг чьи-то горячие и мягкие ладони закрыли ему глаза.

– Попался, – нежно прошептал на ухо чей-то смутно знакомый голос.

– Кто это? – Егор провел ладонями по гладкой и, он не сомневался, девичьей коже.

– Ну ты как всегда, – в голосе прозвучало разочарование, но тут впадинки за ухом чуть коснулся проворный язычок. Егор вздрогнул. – А реакции всё те же.

И со звонким смехом к нему на колени приземлилась Валерия Демонова в одной полупрозрачной и короткой сорочке. Не теряя времени даром, она обвила его шею руками и нежно коснулась его губ своими. В тот же миг Егор прекратил задумываться, что делает эта язвительная студентка в его квартире да еще в таком виде.

Губы сами ответили на её поцелуй, руки проворно забрались под ненадежную преграду сорочки и огладили такое притягательное и казавшееся знакомым тело. Проснулись какая-то ненасытность и желание обладать. Будто умирающий от жажды дорвался до колодца с водой.

– Тише, тише, Егорушка. Будто в первый раз, – девушка тихонько засмеялась, когда он в нетерпении нечаянно порвал её сорочку. Но это его не остановило, потому что тут же раздался женский стон, лишивший его последних остатков сдержанности.

Надо ли говорить, чем всё закончилось?

И теперь в душе Егор вынужден был включить воду похолоднее, потому что воспоминания самым недвусмысленным образом сказались на его организме. А помнил он всё: и нежность кожи, и вкус губ, и даже тонкий приятный запах её длинных волос.

– Дурдом… – Егор прислонился лбом к холодной плитке. – Кажется, мне нужна женщина.

Он с ужасом думал о том, что завтра на лекции встретится с Валерией. Какими глазами на нее смотреть, после такого сна?

***

– Ты чего такая задумчивая? Даже пришла вовремя, – Лида оглядела меня с головы до ног, чуть сморщив нос от моего наряда. На мне красовались ярко-желтые брюки и такой же пиджак, под который я надела красную шелковую блузу. Окружающим не понять, а вот Лиде было хорошо известно: если я надеваю что-то столь яркое, значит моё настроение находится на отметке "всех убью, одна останусь, или пойду повешусь, чтоб вас, гадов, не видеть".

– Он мне опять приснился…

– Ну еще бы, после вчерашней встречи. Опять баловались, шалунишки?

– Прекрати, – попытки развеселить меня сейчас не радовали. – Я проснулась посреди ночи в порванной сорочке.

– Слушай, подруга, ну я тебя уважаю. Это ж надо: так хотеть мужика, чтоб сорочку на себе порвать, – она сказала это с таким серьезным видом, что я не удержалась и все же рассмеялась.

– А мне приснилось, что это он на мне её порвал.

– Главное, чтоб он тебе другое что не порвал…

– Пошлячка, – цветом я сравнялась с кофточкой. Моя девственность вообще частенько становилась предметом шуток со стороны Лидуси.

– Ну а что, проснешься как-нибудь, а уже, опа, пятый месяц. Ты смотри, бери в сны презервативы.

– Да ну тебя…

Зря я волновалась по поводу цвета своего лица: стоило только увидеть Егора, и я сама почувствовала, как побелела.

– Эй, подруга, дышать не забывай, – донесся, как сквозь вату, голос Лиды.

***

Егор нервничал. Мало того, что не выспался – после сна с Лерой в главной роли уснуть так и не получилось, – так еще этот сон упорно не хотел уходить из памяти. Так и казалось: протяни руку и вот она, здесь, мягкая, нежная и желанная… Еще какая желанная. Он скрипнул зубами. Вопреки всему, ощущения сна не становились призрачней и блеклей, как это происходит со всеми снами. Напротив, они всё больше распаляли кровь и требовали реализации на практике.

Находясь в таком состоянии, Егор даже не поехал на своей машине – вызвал такси. А зайдя в здание университета, понял, что ищет глазами конкретный девичий силуэт. Да так, что совсем не обращает внимания на других девушек, хотя только вчера они его как мужчину волновали. При взгляде на других он только ощущал досаду и раздражение, потому что они не были Лерой.

И когда, наконец, увидел её перед дверью аудитории, ощутил такой прилив эйфории, что в испуге остановился. Лера о чем-то разговаривала со своей подружкой, Егор сейчас не мог вспомнить её имени. Желтый костюм Лере очень шел, подчеркивая хрупкость фигурки. Толстая золотисто-русая коса сложного плетения перекинута через плечо. Даже рука сама собой поднялась, так хотелось распустить её и вновь ощутить шелк волос.