Мазки кистью (ЛП)

— О, так вы умны. Мне будет очень нелегко себя сдержать.

* * *

Никколо оказался верен своим словам. На следующий день мы составили контракт, согласовав тему, материалы, оплату и сроки. Как только он был подписан и заверен нотариально, Никколо сразу же приступил к оценке стены в нашем салоне, планируя эскизы и осуществляя другие подготовительные мероприятия. В последующие дни он приезжал рано и допоздна работал, уезжая только к комендантскому часу.

Мои дни были заполнены домашними хлопотами и заботой о торговых делах, большую часть времени я, как полагается, «играла в мужчину», но мне все-таки удалось провести немало времени наблюдая за его работой. Мне нравилось изучать художественный замысел, а он мог с легкостью болтать, не прерывая работы. К моему удивлению, он оказался весьма начитанным.

— Вы хотите сказать, что это была не просто ревность? — спросила я однажды, глядя на его эскиз синопией.[10] Мы обсуждали «Метаморфозы»Овидия[11].

— Ну, конечно, это была ревность, но не из-за того, что Арахна[12] победила. Так ревнуют дети. Это больше, чем ревность. Арахна плела лучше, чем Богиня. Богиня! Разве вы не замечаете скрытый смысл? Люди превосходят Богов — тех непревзойденных, кто их, людей, создал. Это подвергает сомнению все равновесие мира. Боги не желали, чтобы их потомки были слишком преуспевающими или слишком умными.

Я прокрутила в голове все сказания, которые слышала за свою долгую жизнь.

— Как Прометей[13]. Он похитил огонь для людей, чтобы они могли развиваться, и разгневал богов.

— Именно так. Воистину, вы столь же мудры, сколь и прекрасны.

В ответ на его мелодраматическую лесть я закатила глаза и одарила его лукавой улыбкой.

— Но ведь это всего лишь языческие сказки, верно? Они ничего не значат.

Никколо прервал свою работу над эскизами и сел на корточки, бросив на меня проницательный взгляд.

— Вы даже умнее. В настоящее время истинная вера пропагандирует именно такой взгляд на мир. Все человечество приговорено из-за того, что Мать Ева пыталась познать что-то новое. И теперь женщинам не рекомендуется учить и учиться.

— Вы говорите так, будто не одобряете этого.

— Как я уже говорил, я люблю умных женщин.

— Знаете, кое-кто может счесть вас еретиком.

— Тогда я в хорошей компании, синьора.

Я рассмеялась. Уже очень давно я не разговаривала ни с кем на такие умные и откровенные темы. Когда я проводила время с мужчинами, мы, как правило… уделяли внимание другим вопросам. А женщины моего возраста были настолько невежественны и необразованны, что доводили меня до слез. Знания и ум — эти вещи значили для меня чуть ли не больше, чем мои любовники. Мужчины — нечто приходящее и уходящее в этом мире, особенно для бессмертных. Но мудрость, которую они оставляли после себя… она была вечной.

Франческа находила Никколо не таким забавным, как я.

— Ты напрасно тратишь деньги, — причитала она, когда Никколо покинул наш дом в ту ночь. Я поняла, что этот вечер она провела с любовником, так как вся просто светилась от украденной у него жизненной энергии.

— Я ознакомилась с его рекомендациями. Он хорош. И когда он закончит работу, мы отдадим дань упадку и разврату. Кроме того, мы можем позволить себе устроить тут небольшое озорное излишество. Отец Бетто сказал мне, что Савонарола планирует собрать предметы роскоши городских «тщеславцев» и сжечь их.

Франческа пренебрежительно фыркнула, выразив этим свое презрительное отношение к Савонароле.

— Великолепно. Как будто заповеди его и «святой» банды и без этого недостаточно суровы. Теперь он хочет нашу одежду и зеркала?

— И никаких греховных книг и предметов искусства.

— Ох. Ну не такая уж большая потеря. И не смотри на меня так, — добавила она, заметив мой шок. — Если бы ты тратила на соблазнение мужчин хотя бы половину отдаваемого чтению времени, ты могла бы уже бросить вызов Лилит. Мне плевать на книги. Дай мне только сохранить мои шелка.

— Разве кто-то собирается их отнимать?

Мы обернулись на новый голос. Воздух наполнился вибрациями силы. Савия, демонесса, которой мы подчинялись, стояла перед нами. Она без приглашения материализовалась посреди зала, как привыкла делать. Я и Франческа присели в поклоне.

— Мы обсуждали Фра Савонаролу.

Сверкая черным шелком, Савия перемещалась по комнате, пока не присела на один из наших низких диванов. Черные волосы перетекали в ткань ее платья. Ее аура горела вокруг нее.

— И кто это?

— Тот безобразный проповедник с крючковатым носом, — сообщила Франческа. — Который заставил французов отступить.

— Я думала, что французы отступили, благодаря выкупу, заплаченному городом, — пробормотала я.

Савия удостоила меня снисходительной улыбки.

— О, моя дорогая Бьянка, всегда столь умна. Расскажи мне, как ты проводила время. Ты уже покорила того священника?

Мы с Франческой послушно отчитались о своих недавних деяниях. Савия была весьма квалифицированным демоном. Она появлялась каждые две недели, выслушивала наши доклады, при необходимости давала советы, в других случаях предоставляла нам право разбираться самим. Тем не менее, несмотря на такой небрежный контроль, мы обе прекрасно осознавали непреодолимость ее власти над нами. Только идиот не боялся ее гнева. Вообще-то, только идиот и не боится гнева любого демона, и точка.

Франческа, закончившая список своих недавних побед, сияла, будто получила приз как лучшая ученица. Мой список был гораздо короче, но я не чувствовала угрызений совести. Савия бесстрастно слушала и хранила молчание до тех пор, пока мы не закончили отчитываться.

— Ты выбираешь легкую добычу, — холодно сказала она, наконец, обращаясь к Франческе.

Улыбка на лице моей компаньонки погасла.

— Но я…

— Я не желаю слышать о мужчинах, которые сами искали тебя, мужчинах, которые просто хотели еще одну любовницу. Я хочу услышать о монахах и священниках. Я хочу услышать о мучимых совестью мужьях и отцах, чьи души ты переманила на темную сторону. Если ты хочешь простого траха, твое место в публичном доме. Поняла?

— Савия, я…

— Ты поняла меня?

Демонесса поднялась на ноги. Ростом она нас не превосходила, но ее сила сверкала вокруг нее, создавая иллюзию, будто она нависает над нами с Франческой. Моя компаньонка, дрожа, опустилась на колени.

— Да, Савия, — прошептала она. — Я поняла.

Как я говорила, только идиот будет перечить демону.

* * *

Несколько недель спустя, я лежала на кушетке в нашем салоне, разговаривая с Никколо, работавшим над фреской.

— Овидий ничего не знал о любви, — сказала я ему. Я должна была изучить счета по последней партии товара, но соблазн перед его обаянием и умом продолжал оставаться слишком сильным.

Он взглянул на меня с притворным изумлением.

— Ничего не знал о любви? Женщина, прикуси язык! Лучше него наставника нет. Он написал трактаты на эту тему. Книги, которые все еще читают, и продолжают следовать его советам.

Я поднялась, прерывая свой внеплановый отдых.

— Они уже не актуальны. Они были написаны в другое время. На своих страницах он говорит мужчинам, где встретиться с женщинами. Но таких мест больше нет. Женщины не ходят на гонки или на состязания. Мы даже не можем задержаться в общественных местах ради праздного отдохновения. — В моих словах оказалось гораздо больше горечи, чем я хотела показать. Я приспособилась к этим временам, как и ко всем другим, но мне не хватало свободы ранних эпох и мест развлечений.

— Возможно. Но принципы остаются теми же. Как и методы.

— Методы? — Я подавила фырканье. Сказать по правде, что простой смертный мог знать о методах обольщения? — Там нет ничего, кроме поверхностных действий. Одаривайте комплиментами вашу возлюбленную. Говорите на такие обобщенные темы, как, например, погода. Помогите ей привести в порядок платье, если потребуется. И что же из всего этого имеет отношение к любви?