Грим (СИ)

— Прекратить, Пивз! — громко произнес кто-то.

Наконец достигнув последней ступеньки, Гермиона увидела Малфоя. Похоже, бомбометание задело и его. Полтергейст лишь рассмеялся. А потом его с криком втянуло в воронку, и он исчез. При этом Малфой даже не вытащил палочки.

— Что ты с ним сделал? — строго спросила Гермиона, подходя к слизеринцу. С волос Малфоя стекала вода, челка прилипла ко лбу. Но даже мокрый он был симпатичнее многих парней Хогвартса.

«И почему всех девушек тянет вот к таким мерзавцам? — грустно подумала Гермиона. — Потому что почти всем мерзавцам дана такая внешность. А вот хорошие простые парни в большинстве своем обладают какой-то безликой внешностью. И замечают только таких, как Малфой!»

— А тебе-то что? Через час, максимум два, твой ненаглядный Пивз будет снова доводить до белого каления Филча.

— Он мне не ненаглядный, — произнесла Гермиона. — Я просто не видела, как ты использовал палочку.

— Значит, тебе пора носить очки, Грейнджер! — резко ответил Драко.

«Черт! Я снова по привычке не пользуюсь палочкой!»

Намного удобней было колдовать без палочки, не приходилось доставать ее из карманов, что занимало какое-то время.

— Убавь тон, Малфой!

— Нет, это ты убавь, заучка! Я не эта тупая блондинка, чтоб ты орала на меня. И не надо даже пытаться вымещать на мне свою обиду и злобу на своего рыжего придурка!

Гермиона почувствовала, что краснеет. Рука непроизвольно потянулась к карману, где нащупала лишь сломанную волшебную палочку.

Драко насмешливо глядел на нее. Он ведь знал, что она не сможет наслать на него даже самое слабое и захудалое заклятие. И теперь наслаждался растерянностью, написанной на лице этой гриффиндорки. Конечно же, он не должен показывать, что знает о палочке, но ему очень хотелось знать, что сделает Грейнджер.

— Придурок!

— Слабо, Грейнджер, — с издевокой произнес Драко, наблюдая, как Грейнджер пытается обогнуть его. Он не давал ей сделать этого. — Ты, наверное, также называла Уизли? Или нет, что это я? Ты всю ночь проплакала в подушку, вспоминая о ваших сладких мгновениях и утраченной любви!

Гермиона почувствовала, что будь у нее нормальная волшебная палочка, Малфой бы схлопотал аваду.

Драко же покачнулся. Волна столь сильной ненависти толкнула его в грудь, что на секунду прорвала его блок в сознании.

— Мерзавец!

— В твоих словах это звучит как несомненное признание моих достоинств!

Гермиона замахнулась на него, не помня ничего от ненависти. Единственным ее желанием было разодрать в кровь лицо слизеринцу. Но у него была отличная реакция. Он тут же перехватил обе ее руки и приблизил свое лицо к ее лицу.

— Я же говорил, что очень слабо, Грейнджер! — он откровенно смеялся над нею. Ему доставляло огромное удовольствие доводить гриффиндорку.

Гермиона с открытой неприязнью смотрела на Малфоя. Ей очень хотелось плюнуть ему в лицо. Она знала, что после этого он точно сломает ей все кости. Другой причиной, и, пожалуй, более правдивой, было то, что горло у Гермионы от страха пересохло.

На удачу слизеринца и на беду гриффиндорки в коридоре больше никого не было. И Малфою представился случай сколько угодно измываться над девушкой.

Нет, он не собирался применять к ней какую-либо физическую силу. После измываний тети Беллы Грейнджер было ничего не страшно. Но вот слова порой больше растравливают душу, растаптывают уверенность, ранят больнее, чем Круциатус.

— Ох, и никто не спасет гриффиндорку от мерзкого Пожирателя смерти! Поттер, Уизли, Лонгботтом! Где вы? Ау?

Рон! Рон, спаси меня! Что, он не придет? Конечно, зачем ему такая девушка?

Новый толчок ярости и ненависти.

«Ненавижу! Ненавижу! Чтоб тебя!»

Прозвенел звонок.

Гермиона дернулась, пытаясь освободиться, но силу Малфоя и ее невозможно было соизмерить. Она посмотрела ему прямо в глаза, чувствуя какой-то смутный страх. В его глазах не было блеска, в абсолютно черных зрачках ничего не отражалось.

Драко почувствовал слабую нить ее страха среди других ее эмоций. Но он не понимал, что испугало девушку. До этого ничего кроме злости она не испытывала, что же теперь?

Малфой наклонился к ней ближе, совсем как сегодня утром.

Вчера она все-таки спасла его. Что-то внутри Драко зашевелилось. Наверное, это была совесть. Совесть, которая не тревожила его уже очень и очень долго. Он справедливо считал, что его совесть была слепой и глухонемой, так как не беспокоила его довольно давно. Оказалось, нет.

Малфой резко отпустил руки девушки. Грейнджер рухнула перед ним на колени. Драко быстро обогнул ее и отправился на урок.

Гермиона беззвучно слала проклятия ему вслед. Гриффиндорка зло стукнула по полу, вымещая на нем всю свою злость.

Никто лучше Малфоя не умеет так растаптывать нервы. Да и что Гермиона могла сделать ему без палочки? Ничего. Она могла заткнуть словами любого, но со слизеринцем этого у нее не получалось. Теперь не получалось.

За прошедший год, когда гриффиндорка не видела его, он сильно изменился. И внешне, и внутренне. Хотя и остался все такой же циничной сволочью, которая с удовольствием задирала гриффиндорцев.

Но внутренне он изменился больше. Видно, жизнь с Пожирателями и Волдемортом под одной крышей его многому научила. Теперь он был как в броне. И ни одно грубое, обидное слово или издевка не могли ее пробить.

Гермиона чувствовала, что Малфой стал злее и равнодушнее ко всему. Его не так часто как прежде можно было увидеть в компании однокурсников-слизеринцев. Он часто пропадал где-то, пропускал некоторые уроки. Правда, Гермиона видела его с книгами в Запретной секции. Раньше же слизеринец был нечастым гостем в библиотеке.

— Мисс Грейнджер! — послышался чей-то строгий голос. — Почему вы не на уроке?

— Профессор МакГонагалл, я как раз вас искала!

Гриффиндорка изложила директору свою проблему с волшебной палочкой, сочинив не очень правдоподобную историю про то, как она сломалась. Профессор МакГонагалл при этом смотрела на старосту недоверчивым взглядом, но разбираться ни в чем не стала. Директор позволила Гермионе пропустить следующие пары и отправила девушку скорее в Косой переулок. И посоветовала при этом использовать камин в учительской.

*

Где-то внутри магазина зазвенел колокольчик. Дверь захлопнулась, и вмиг все звуки улицы исчезли. В лавке Олливандера стояла абсолютная тишина.

— Добрый день, мисс Грейнджер! — раздался тихий голос.

Перед Гермионой словно из воздуха возник мистер Олливандер. Он был все так же худ и бледен, как и в момент их последней встречи в коттедже «Ракушка». Только вот лунное свечение его глаз стало много ярче.

— Здравствуйте, — робко произнесла Гермиона. Она почему-то робела перед этим человеком. — Я хочу приобрести у вас палочку.

— Что же случилось с вашей волшебной палочкой? — голос Олливандера стал печальным. — Виноградная лоза и жила дракона.

Гермиона молча вытащила из кармана обломки палочки. Лицо Олливандера стало еще печальнее, казалось, из его глаз сейчас польются слезы.

— Мне очень, очень жаль! — искренне произнесла Гермиона, чувствуя, как под пронзительным взглядом Олливандера в горле собирается ком.

— Я вижу, что вы действительно сожалеете, мисс Грейнджер, — строго произнес старик. — Но я должен вас огорчить. Сейчас у меня нет палочки для вас.

— Но как? — ошеломленно спросила Гермиона.

— Эти изверги, варвары, эти проклятые Пожиратели, они уничтожили почти все мои запасы! — взвыл Олливандер. — Столько великолепных волшебных палочек, столько труда, столько замечательных и редких материалов было на них потрачено!

Вы же помните, что творилось. У волшебников отбирали палочки…

Перед глазами Гермионы тотчас же возникла картина Косого переулка: десятки нищих оборванцев, клянчивших деньги и уверяющих, что они волшебники. У всех них егеря отбирали волшебные палочки.